Продавец кукол

Inst: @akira_mironova

У страсти моей нет причин для изгоя -
Я слишком обычна, не слишком проворна.
Мне нравятся куклы, их страстно люблю я,
Их в образах разума часто рисуя.

Мне нравятся куклы намного сильнее,
Чем черствые люди с их маской веселья.
И мне по душе лишь бездушия тени
И песни, которые куклы мне пели.

Здесь нет философии, нет здесь сарказма,
Здесь есть лишь одна обнаженная правда.
Здесь я - это образ безумных мечтаний,
А куклы - бездумных сердец начертаний.

Стремясь в это черное-иссиня небо,
Взглянуть как хотелось глазами вверх мне бы...
Я куклу сжимаю в уродливых лапах,
И чувствую пепла во рту вкус и запах.

В глазах еще мечется адское пламя,
Что в прах обратимо, что создано нами...
Глаза не увидят мои больше света,
Никто не полюбит меня с того лета.

А маска уродство мое прикрывает,
И рядом совсем кто-то дверь открывает.
Желаете куклу, заблудшие души?
Добро посетить магазинчик игрушек!

Все куклы мои восхитительно живы,
Когда-то по-своему были красивы...
Когда-то! Давно это было! Но все же
Они остаются чудесными в ложе.

Кровавыми куклы то плачут слезами,
Кричат то беззвучными мне голосами.
И здесь, в магазине, есть много ловушек -
Чем больше людей здесь, тем больше игрушек!

Во мраке, укрывшем давно мое тело,
Та вишня стоит, что давно пожелтела.
Мне все еще помнится, как умерла я
Здесь, в бликах холодных "великого Ада"!

И  в сумерках  кто-то ко мне постучался,
И робко звенящую дверцу старался
Как можно бесшумней открыть и потише.
Вот тот человечек был послан мне свыше.

Ребенок, чье сердце чисто и невинно,
Для куклы прекрасно, как раз подходило.
На новом лице отражу я заплаты
Чудесного детского вечного страха.

Ребенка глаза изумрудом сверкали -
Так куклы мои мне его описали.
Он взглядом скользнул по уродливой маске,
Что куклу сжимала с облезшей уж краской.

А огненной кукле всего и осталось
Душой полыхать, ну, и самую малость
Забавами редкими ожесточиться,
Чтоб прахом в конец ей не обратиться.

И призрак, который хранил свою ценность,
Их жизнь отбирал и на целую вечность
В игрушки вселял, дав им хрупкое тело,
В забвенье их всех погружая умело.

Проклятая кукла всего и хотела
Стать частью покинутого ею мира.
Ведь дух еще жив, хоть и тело убито,
Еще не исчезла она, но забыта.

И тенью укрывшись горелого дома,
Где куклы сидели у самого пола,
Мрачнеющий призрак готовился лучше
Окуклить ребенка, забрать его душу.

Проклятая кукла не видела света,
Не видела та и пришелецу эту.
Игрушка, которую в лапах сжимала,
Глазами своими ей все рассказала.

Вселенское небо подернуто мглою,
Несчастье неся на подносе, судьбою.
Для той, что ослепла давно, нет улыбок,
Мирок, что она создала, слишком зыбок.

А гостья желанная в дверь заглянула,
И пепельный запах она вдруг вдохнула.
Огня все не видно, а тут пахнет дымом,
Горячим и едким, и очень противным.

Она продавца все глазами искала,
А кукла проклятая рядом стояла,
И только к ребенку ладонь протянула,
Как боль и печаль вмиг ее захлестнула.

И кукольник, очи чьи видеть не могут,
Увидела душу ребенка, что богом
Покинута стала сейчас, как когда-то
Покинутой, мертвой вдруг стала душа той.

Безглазая кукла, коснувшись ручонки,
Увидела нежную душу ребенка.
Душа та была так невинна, печальна,
Ее все пронзала та боль беспощадно.

Оставлена богом, пролиты все слезы,
И больше не путают разум те грезы,
Которых полно было в детских мечтаньях -
Она повзрослела в ужасных страданьях.

Ослепший тут призрак вдруг пал пред ногами
Измученной, бедной, порочной слезами
Девчушки, чье сердце вот так же избито
Как сердце проклятой, и криком облито.

Глаза не сверкали, нивности нету,
Разбилась душа гостьи призрака где-то.
Осколкам мельчайшим уже не собраться,
Забрать эту душу тот призрак боялся.

"А кто вы?" - девчонка испуганно сжалась,
Кровавого призрака та испугалась.
Не слыша ответа, она протянула
Ладошку к лицу и той маски коснулась.

А страшная маска вдруг вспыхнула хладным
Огнем и рассыпалась пылью прохладной,
Открыв лицо девушки с кожей фарфора,
Глаза перевязаны были которой.

Кровавая кукла утратила имя,
Опять вспоминая вкус едкого дыма...
Сейчас рассказать она гостье хотела
Историю эту сожженного мира.

Тогда город куклы сразило восстанье,
И полностью город пробит был огнями.
Отец, что когда-то создал это тело,
Бежал, бросив кукол своих на сожженье.

А дочь его кукол бросать не хотела,
Их всех до последней она выносила.
Но бог не позволил ей выйти живою,
Он смертью велел умереть ей простою.

Но девушка та умирать не желала,
Из тела она потихонечку встала,
И в домик сгоревший она потянулась,
Вот там-то она и на куклу наткнулась.

Под сумраком ночи в шкатулке из древа
Скрывалась одна распрекрасная дева.
Вот только глаза ее были закрыты
Тугою повязкой и крепко зашиты.

Та кукла была талисманом небесным,
В нее и решил томный призрак вселиться.
Ведь раньше безглазая счастье носила,
Сейчас же она мертвой тело дарила.

Оно пролежало в коробке уж долго,
И несовершенно было немного.
Но все же то чудо, что создал наш мастер,
Слыло неизменно благим и прекрасным.

"Совсем не нужны были кукле чудесной
Глаза. И без них та была так прелестна!" -
Вот так посчитал мастер куклы невинной,
Оставив ее в той коробочке длинной.

Вот так и пылилась она в деревянной
Коробке, с лицом льда богини хрустальным.
Хрупка была кожа, не тверже фарфора,
Которой так шла убиенная флора.

А девочка та моих кукол коснулась,
И в них сразу души людей тех проснулись,
Которых так долго в тюрьме я томила...
А гостья их всех так легко отпустила...

Замерзшее сердце забьется нескоро,
Никак не достигнет меня воля бога.
Мой дух, что ослеп и томлен этой скорбью,
Исчезнет... Осталось мне очень недолго!

Я очень давно этот домик из пепла
На теле своем возродила; ослепла
С ударом в лицо прогоревшего древа...
Его охраняла я все это время.

Но мой магазин уж рассыпался пеплом,
Его подхватило легко свежим ветром.
В день смерти на шее висела подвеска
Из золота, что я увидела резко.

Блеснуло сердечко под кучкою пепла,
И девушке милой, что после ослепла,
Годами увядшей могильной плитою
Служила та вишня, покрытая мглою...

Та самая вишня, которой убило
Меня, и которую после хранила,
Склонившись над телом засохла, уныла,
И я в этот миг очень быстро остыла.

"Позволь прикоснуться," - она попросила
И мне улыбнулась тепло очень, мило...
Рука, что невинная мне подавала,
Покой этим душам... и мне даровала.

Девчонка дотронулась кожи ладошкой,
И спали оковы, что жали немножко.
И мертвое древо, завидев свободу,
В тот миг распустилось, желая в дорогу

Ту куклу сиянием цвета направить,
От боли извечной ее уж избавить.
И света дорога меня дожидалась,
И я поплыла к ней, в грехах своих каясь.

Теперь я свободна, теперь я взлетела,
И больше не буду оплакивать тело!
Я заново в мире порочном, поверьте,
Рожусь, позабуду томленое сердце.

Но тут обернулась я, чтоб попрощаться,
А девочка та улыбнулась на счастье.
А там, позади ее образа смело
Раскрылися крылья из чистого неба…

Inst: @akira_mironova