Папа-досвидос

Да будет несудящий несудим.
 Стефания Данилова

 ...А когда я круто помешаным колобком
 укатился от мамыпапы - увы, и ах! -
 позади меня, неотступно бочком-шажком
 баскервильской собакой трусил мой привычный страх.

 Страшновато попасть, как в копеечку, в белый свет
 с простоватой ряшкой, двуглавому под крыло,
 с пресловутым списком взаимных болей, обид и бед,
 где смывает строчки спасительный корвалол.

 В дефиците пряник, зато в изобильи прекрасный кнут
 и свобода выбрать любую из тысячи тысяч плах.
 Виноват уж тем, что...(ненужного - зачеркнуть
 как судебный казус, свершившийся впопыхах).

 Но и я - судил! Так, что мамочка, не горюй.
 Персонажем пьесы "Последнее слово П"
 Мне прислал Иуда цветы и по воздуху поцелуй.
 Мне внимал Спаситель с апостолами в толпе.

 "Не убий, не роди, не кради, не желай, не прячь..."
 Поросло быльём то, что мОлодцу не в укор.
 В ипостаси вечный Судья-Прокурор-Палач.
 Есть покруче триада: палач-прокурор-прокурор.

 Вот и плачь теперь, как обсниманый крокодил,
 нацепив туфтовую пЕревязь, как Портос,
 декламируй Гоголя-Бульбу, про "я тебя породил"...
 а твоё божество просто хмыкает: "Папочка, досвидос!"

 и уходит в молчанку, в туман, вконтакт, в виртуал и в бок -
 навсегда, наобум, наощупь, навечно и налегке.
 Мой несчастный ёжик, нестриженый колобок
 с баскервильским щеночком на тоненьком поводке.