Сновидения часть вторая

     Часть вторая

В  поисках  Истины

Быть  или не быть? Сомнений нет. Конечно, быть!
Но  плыть ли  по теченью  мирозданья?
О!Сколько в нём преград, камней подводных, бед,
Нет более  реки  многострадальней.
О, Человечество! Умны мы мыслью  задней,
Мы понимаем всё, когда уже всё  поздно,
Когда  подрублен сук, и  падать  тяжело,
Прозреем  мы, но будет  уж темно,
Темно от  зла, невежества,  насилья,
И будем  локти  мы кусать  в  бессилье.
О, Мироздание! Как ты сурово к  нам,
Как  трудно нам  понять твои  законы.
Ты  щедро  даришь  жизнь и ход даёшь смертям,
Творишь любовь, не  ставя  злу  заслоны.
Природа, мир безвременны  и  вечны.
А  кто же мы, пришедшие  на миг?
Мы, неужели, временны, конечны?
Наш  ум мириться  с этим не привык.
Упрямо ищем  мы  на всё  ответы.
Мы  Истину  пытаемся  познать
И  путаем  порою  тьму со  светом,
Пытаясь  необъятное  объять.
И  сны  порой   раздумий   продолженье,
А явъ  порой  как продолженье  сна.
Где жизнь – там смерть, за смертью вновь рожденье,
Быть  может  в  этом   Истина   дана?

Игры  природы

В просторах безбрежного темного неба
Сияла   звезда   огромных   размеров.
Вокруг в хороводе семь звездочек малых
Друг с  другом  лучами  переплетались.
И  каждая  в  каждой  нашла   отраженье,
Все  восемь друг в друге нашли продолженье.
Сияющим  светом  пространство  дышало
И  вечность  симфонией  света  звучала.
И в этом  сиянье  я  вижу  нагую,
Прекрасную, стройную деву младую.
На  колене  одном у ручья  голубого
Лила  из сосуда  она  золотого
В серебряный  кубок  журчащую воду,
И капли сверкали, сияли,  как  звезды.
И крохотка птичка  на  кустике рядом
Расправила крылышки под моим взглядом.
Взлететь  моментально  она  уж  готова,
Лишь только из уст моих вырвется слово.
Я  понял,  что это  природы  душа.
Вдруг голос, чуть слышный, коснулся меня:
«Ты видишь природы  воображенье,
Мечтанья   её,  её  вдохновенье.
Природа играет, миры  создавая,
Их  красоту  она  воспевает.
И нет в этом мире прекрасней искусства
С природой сливать свои мысли и чувства.
Ты слейся с природой  воображеньем
И снизойдёт  на  тебя  озаренье.
Но помни о том, что нельзя, невозможно
Одновременно  видеть  истинно,  ложно».
.
    М и р

От  неба  до земли вращался  круг искристый,
Сплетенный, как венок, из радуг и из молний.
С безумной скоростью вершил он путь свой быстрый,
Захлестывали  все  сияющие  волны.
Я урагана  рёв, раскаты  грома  слышу,
И рушащихся  гор обвалы слух колышут.
Но в страшном этом  шуме мне музыка слышна
И  звуки  нежного, пленительного  пенья.
Я вижу в центре  круга, средь  блеска и  огня
Танцующую деву  в  порыве  вдохновенья.
На  ней лишь шарф прозрачный, легкий как дыханье,
Он  нежно  обвивал  прекрасное  созданье.
Вдруг с четырех  сторон  искрящегося  круга
Я вижу  человека,  орла,  быка  и  льва.
Они  смотрели в центр, смотрели друг на друга
И жизненная сила во взглядах  их была.
Внезапно все  исчезло, виденье растворилось,
И  тишина  мгновенно на  Землю  опустилась.
Я замер изумленный, одна лишь мысль звучала:
Что всё это было, и чтобы  означало?
Раздался Голос тихий: «Ты видел образ мира,
Его  объединяют  любовь,  мечта  и лира.
И  нет  ему  начала,  и  окончанья  нет.
У Мира два  причала, две силы: тьма и свет.
Весь этот  мир ты видишь, его ты  ощущаешь,
Но, к сожаленью, часто  его не  понимаешь.
Понять его возможно,пройдя лишь в двери Храма…»

  В  преддверии  Храма

Первая   завеса  Храма  Посвященья
Лёгкая  преграда  на  моём   пути.
Я, отбросив робость и уняв сомненья,
Приподняв  завесу, в Храм решил войти.
Но в  преддверьи  Храма  я лишь оказался,
Женщина  на  троне преграждала путь.
Я смотрел  и словно в бездну  погружался,
И какой-то  тайной наполнялась  грудь.
На зелёном  платье  символы  мерцали,
Их  сиянье нежное  разгоняло тьму,
На  коленях  книга и  ключи  лежали,
Силу  придающие  сердцу  и  уму.
Вторая  завеса  за  ней   простиралась
С зеленью листьев,  плодами граната.
Она двух  колонн чуть краями касалась,
Алела  как будто во время  заката.

И Голос  сказал мне: «Ты в Храм  попадёшь,
Между  колоннами если  пройдёшь.
Если поднимешь завесу вторую,
Увидишь  тогда   картину  иную.
А чтобы пройти и завесу поднять,
Священные символы надо понять,
Книгу  прочесть  и  ключи  получить.
Ответь, ты готов этот путь совершить?»
Но  сердце  замерло  моё,  и страх  уста  сковал.
Как будто бездны предо мной разверзнулся оскал.
Не в силах сделать я  и шаг, и руку  приподнять,
Душа в  смятении молчит, не  знает что  сказать.
Сверкнул  луч  месяца  с  тиары  золотой,
Замкнула  Женщина на мне взор ясный свой.
Струились в  душу  мне  прекрасные   глаза,
Я  понял, что пока мне в Храм  войти нельзя.

          П о б е д и т е л ь

Два  сфинкса, впряжённые, белый  и чёрный,
Несли  колесницу  без страха вперёд.
Они  Победителю   были   покорны,
А он  в  колеснице  торопит  их  ход.
Стоял   Победитель,  закованный  в  латы,
В  руке  он уверенно скипетр  держал.
На скипетре том треугольник с квадратом.
Сам   Победитель   короной  сиял.
Услышал я  Голос: «Смотри, колесница.
На  ней  Победитель  уверенно  мчится.
Он  славы,  успеха,  победы   достиг,
Но тот  лишь поистенне духом велик,
Кто   себя  самого  сумел  победить,
Кто мудрость  постиг: «Не казаться, а быть!»
И  волей,   и  знаньями   он   обладает,
Но желаний в нём больше, чем он достигает.
Он раньше себя победителем счёл,
Прежде,  чем  эту   победу   обрёл.
Решил он – к  нему  лишь  победа   придёт.
Есть в том справедливость, но и обман здесь живёт.
Немало опасностей ждёт на пути,
Трудно  всё  время быть впереди.
Он управляет своей колесницей
Сильною волей и сильной десницей.
Но  напряжение  воли   ослабнет,
Сила в деснице возможно иссякнет.
И Сфинксы рванутся по сторонам –
И колесница, и он  - пополам.
А ещё побеждённые могут восстать,
С его колесницей его могут смять.
Вон город, что взят им, сверкает огнями,
Там  может  уже   разгорается  пламя.
И Сфинксы следят за движеньем его,
И сам  он   не знает  себя  самого.
И в нём та же самая есть колесница
И  неизвестно,  куда  она  мчится».
      
          Б а ш н я

От  Земли до неба башня поднималась,
И своей  вершиной облаков  касалась.
Всё  вдруг  потемнело, налетели   тучи.
Молнии  сверкнули, грянул  гром  могучий.
Небо  раскололось, вздрогнула  Земля
И  вершину  Башни молния  прожгла.
Чёрный  дым и пламя башню всю объяли.
Те, кто строил  Башню, сверху  вниз упали.
И раздался  Голос: «Так  порой  бывает,
С теми,  кто природу плохо  понимает.
Знай, что  у Природы свой  предел терпенья,
А  потом, внезапно, всё сметёт в мгновенье.
По  её  законам в мире  всё  вершится,
Коль  ты вместе с нею, благодать  струится.
Возводить  ли Башни должны  думать люди,
Если в одночасье  сметено все  будет».

     Царица  Весна

Весна  ворвалась  буйная, шальная.
Всё  аромат  цветов  заполонил.
Всё  солнечным  сияньем заливая,
Бог  света  во  владения вступил.
Хор  птиц  весёлых, ручейков журчанье,
Гуденье  пчёл и бабочек  порханье -
Всю радость  пробуждения  природы
Несло  в себе  весеннее  дыханье.
Зелёная  поляна  предо  мною
Раскинула  свой красочный ковёр.
Цветы, с ещё не высохшей  росою,
Волшебный  напечатали  узор.
А  на поляне  трон стоял цветущий,
Увитый весь  сиренью и плющом,
И знак Венеры, всем любовь дающей,
Как символ,  обозначен  был на нём.
На троне  том Царица  восседала,
Улыбаясь   ласково  и  нежно.
И  золото волос  волной спадало
На  два крыла, красивых, белоснежных.
И радугою  платье  расцветало,
Сверкал  на бусах  изумрудный цвет,
Двенадцать ярких звёзд  над ней сияло,
Все  заливал  животворящий  свет.
Под  взглядом ясным почки  раскрывались,
И  распускались  дивные  цветы,
Весёлым   пеньем  птицы  заливались,
Дышало  всё восторгом  красоты.
«О, Царица жизни, - я спросил  смущёно, -
Почему  вокруг  тебя всё в  тебя влюблённо?
Почему  так  весело,  хорошо,  светло?
Отчего всем дышится радостно, легко?
Разве ты  не  знаешь, осень есть на свете?
Что тоскливой  серостью всё  она пометит.
Что  зима  холодная   белая   приходит?
И метелью стылой  грусть, печаль наводит.
Разве ты не знаешь, что смерть всё поглощает?
Склепы  и  могилы  нами   насыщает.
Как  же улыбаться  весело  ты можешь?
Если  за тобою смерть приходит  тоже,
И на  смерть  на свете  всё  обречено,
Даже то, что  жизнью ещё  не рождено.
Но Царица  молча  улыбалась  мне.
От  её  улыбки   расцвело  в душе.
Ощутил я радость,  счастье бытия.
Ужас, холод  смерти покидал меня.

Д ь я в о л

Жуткая  чёрная  ночь Землю  в тиски сковала,
И только  вдали во тьме пламя  зловеще пылало.
Направился  я на пламя, как  мотылёк  ночной,
Жуткое  зрелище  скоро предстало  передо мной.
Увидел  я  в тёмном небе Дьявола  мерзкий  вид:
Козлиные  рожки  на лбу, зловоние грязных копыт,
Длинный и скользкий хвост, будто змея извивался,
Хищно  загнутый  нос верхней  губы  касался,
На  перепончатых  крыльях серо-мышиный  налёт,
И отвисший  книзу шерстью  заросший  живот.
В грязной мохнатой  руке он чёрный факел держал
Чёрный  удушливый  дым факел  распространял.
Дьявола голос хриплый сквозь скрежет зубов раздался:
«Я – повелитель тьмы, я  этою тьмой  пропитался!
Я – зло, я - источник зла, я  истекаю  злобой!
Люблю  я пороки  все, а ложь  я люблю особо.
Я человеческой лжи - грандиозное  порожденье.
От обмана и клеветы черпаю я  вдохновенье.
Ко мне ведут  все пути, сутью  своей  порочные.
Я  паутины  плету страшные, липкие, прочные.
Ты ещё чист  для меня, но сети мои  расставлены,
Зверь ведь бежит на ловца, а случай всегда представится».
И с хохотом жутким Дьявол исчез, улетучился прочь.
Тиски  свои  тьма разжала и  просветлела   ночь.

Голос  сказал: «Ты видел источник всех бед на Земле.
Дьявол  хитёр и скрытен: поддашься – и он в тебе.

Сила  любви

Гряда  высоких синих  гор равнину  окружала.
Там женщина  среди травы с могучим львом играла.
Знак бесконечности над ней, в гирляндах  роз  всё тело.
Она  трепала  гриву  льва,пасть  закрывала  смело
И лев  покорно  всё  сносил, лизал ей руку  нежно,
Он  все команды выполнял спокойно и прилежно.
Сказал  мне Голос:
«Посмотри – вот силы проявленье.
Она  итог любви, добра, она их выраженье.
Нет ничего  сильней любви, она  зло  побеждает,
А ненависть лишь ненависть, и зло – зло порождают.
И силу дикую  любовь приводит к послушанью.
Знак бесконечности даёт  ей  высшее  сознанье.

Жизнь  и  смерть

Передо  мной  мелькало жизни  колесо.
Я, утомившись  от мелькания  его,
Глаза  закрыл, на землю  опустился,
Но мне казалось, круг ещё  крутился,
И в облаках четыре крылатых существа,
Читая  свои  книги, смотрели  свысока.
 Вдруг гигантский  всадник  около меня
Осадил  огромного белого  коня.
На нём чернели латы и шлем с чёрным пером,
Глядел скелета  череп под  шлеменным ремнём.
В одной  руке костлявой поводья  он держал,
В другой же знамя чёрное на древке поднимал.
Куда коня направит, там наступает  ночь,
Всё угасает, чахнет, и жизнь уходит прочь.
Цветы и травы вянут, и сыпится листва,
И рушатся все башни, дворцы и  города.
И жуткая на  кладбищах  ночная тишина,
И в  саван  одевается  мёртвая  земля.
Цари во всём могуществе и блеске золотом,
Женщины прекрасные в цветении своём,
Мужчины, силой  полные, в расцвете своих лет,
Невинные  младенцы, не знающие свет –
Все  падали, когда он приближался к ним.
К их мольбам и рыданиям он был слепым, глухим.
Вдалеке за башнями солнце заходило,
И меня вдруг  холодом  смерти охватило.
Будто конь  копытами  наступил на  грудь,
Всадник  обрывает  моей  жизни  путь.
Но что-то  мне  знакомое ощутил вдруг  я
В  поступи  размеренной  белого  коня.
Замер  я, волнуясь, – вот оно мгновенье!
В его  шаге слышу  колеса  движенье.
И коня  направил  всадник  на  закат,
Слышно  как копыта  тяжело  стучат.
Глядя  вслед, я понял  мирозданья суть:
Из  шагов  коня  составлен жизни  путь.

     Воскресение  мёртвых

Равнина   ледяная  передо  мной   лежала,
Цепь  снежных гор по краю за горизонт бежала.
Вдруг облако  растущее закрыло четверть неба.
Из облака взмахнули два огненных  крыла.
Посланника  царицы  я  в небе  различил,
В трубу  свою он звучно и  властно затрубил.
Равнина  задрожала, и горы затряслись,
Протяжным  громким  эхом  они  отозвались.
Разверзлись  вдруг  могилы и люди с них идут,
Они простёрли руки, к посланнику  бредут,
Закрытыми глазами все в небеса  глядят,
Как будто они звуки  трубы  поймать хотят.
Я угадал  в тех звуках  царицыну  улыбку,
Словно вдруг  коснулась весна дыханьем зыбким.
В развершихся  могилах  расцвёл цветочный сад,
От  рук  людей  идущих  цветов  шёл  аромат.
Сиянием  небесным  пришло мне  озаренье –
Я понял  тайну  жизни,  смерти и  рожденья.

В р е м я

Ангел  легкокрылый в белом  одеянье,
Круг  над головою с золотым сияньем.
И всходило  солнце за  его спиной.
От  Ангела  струились радость  и  покой.
В  руках  его  две чаши – как  дивные цветы.
Струя  лилась  меж ними волшебной  красоты.
Я смотрел  на  ангела, сердце  трепетало,
И непонимание  душу  мне  сжимало.
«Имя Ангела – Время, - Голос  тихий  сказал, -
Для  тебя миг познанья тайн последних  настал:
Прошлое – в чаше одной, будущее – в другой,
Настоящее льётся  радужною струёй,
И откуда,  куда  истекает  она –
Это тайна  из  тайн  всего  бытия.
Всё течёт  беспрерывно, изменяется  всё.
Время  непостижимо, необъятно  оно».

    Познавший  Истину

На  высокой  висилице человек  хрипит,
Он на  одной ноге вниз головой висит,
Связанные  туго руки  за  спиной,
От  головы  струится свет  нежно-золотой.
«Вот Истину  познавший,- услышал  Голос  я,-
С мучением  его ничто сравнить  нельзя.
Так будет с  человеком, коль  в Вечность путь найдёт,
Постигнет Бесконечное и к Истине придёт.
Несоответствие  великого и  малого  в  душе
Голгофой  его станет, он казнь найдёт в себе.
Висилица  в  собственной душе его появится.
Он на ней вниз головой в страданьях будет маяться.
Он ради этого  шагал  дорогой  испытаний.
После падений он вставал, пополнив груз познаний.
И вот, он Истину обрёл   и сам себя  познал ...»

И с т и н а

Услышал  Голос  я:
«Пришла  твоя  пора,  ты у  порога  Храма.
Ты  к этому  готов,  чтобы туда  войти.
Ты  знания  ключи  ковал в себе упрямо.
Завесу  приоткрой,  бестрепетно войди».
В мерцающем  сиянье  там женщина на троне.
В  пурпуровом  плаще  и  золотой   короне.
Меч, поднятый, сурово в руке  её сверкал.
Весы  качались  мирно  в другой её руке.
Её лицо,  увидев, я весь  затрепетал,
Необъяснимый ужас  меня  всего объял.
Передо мной разверзлась  бездны глубина,
Она  одновременно  страшила  и  влекла.
«Ты Истину  увидел, - сказал тут Голос  мне, -
Весы, на них всё взвешено в  жизни на Земле,
И справедливость вечно меч этот  охраняет,
От  его возмездия  никто не  ускользает.
Ты что же, испугался,  коль отвращаешь взгляд?
Да на Земле  не каждый  столкнуться  с этим рад.
Истина  развеет  иллюзии  твои,
Чем на Земле заполнишь  жизни дни свои?
Об Истине мечтал ты, и вот ты зришь  её,
Не каждому  откроет  она лицо  своё.
Но помни, если смертный её увидит  лик,
Об Истине он  помнить  должен каждый миг.
Он никогда  не  сможет уже закрыть  глаза,
Когда коварство с  ложью  вершат свои дела.
Всегда  во  всём  он  Истину  видеть обречён.
Способен ли ты выдержать? Подумай же о том.

Э п и л о г

Я  сны   воспринял    все   как  откровенье.
К Вселенским  тайнам  прикоснулся  я.
Во  глубь  души  проникло  простветленье
И   озарило   смысл   бытия.