Ялтинский ноктюрн 2

Месяц шустрой лисичкой меж туч затерялся, мелькнув,
свет небесный то гаснет, то вновь возникает, летучий;
как голодный птенец подставляет родителям клюв,
так вершина Ай-Петри зубцы подставляет под тучи.

Я по Ялте гулять обожаю ночною порой,
всё, что днём отвлекало, сейчас, как в магической призме,
я не то чтобы там уж какой-нибудь шалый герой,
я люблю одиночество, чтобы подумать о жизни.

Море глухо шумит за домами, где матовый сквер,
фонарей «рыбий жир» пьёт платан, многорукий, как Шива,
я в своих размышлениях высших не трогаю сфер,
но хочу я понять, почему так живётся паршиво.

Маргинальную даль  прожигает огонь маяка,
на руинах империи – прах, а на сердце – усталость:
я, конечно, надеюсь на лучшую жизнь, но пока
только это одно на сегодняшний день и осталось…

Месяц шустрой лисичкой опять между туч проскользнул,
мысли я  то сдержу, то, чтоб очень не мёрзли, пришпорю,
если б ветер морской на лету мне волос не лизнул,
я бы сам не заметил, что вышел к штормящему морю.

Ах, о чём я?  К нему все дороги и тропы ведут;
как всегда помогало, оно и сейчас мне поможет:
море пляжный буёк раскачало, как мощный батут
новичка акробата, и остановиться не может.

Городские огни, словно звёзды, сейчас далеки,
пыль морскую от волн ветер сносит, как аэрозоли.
Ялта – маленький рай, почему же живём, вопреки
смыслу здравому, плохо, ума не хватает нам, что ли?

Почему выбираем заведомо подлых людей?
Власть даём им над нами? А после – унижены ею!
Видно, сам я дурак – ни советов во мне, ни идей,
лишь ночные вопросы поставить – вот всё, что умею.

А восток уже стал понемногу светлеть и светлеть
и уменьшились тучи как будто над городом спящим;
разогнавшийся вал стенку мола хлестнул, словно плеть,
и закрыл, словно веером, город, взорвавшись кипяще…