Верблюжонок

                Закипит  в  котле  заварка,
                Соль  и  сахар  добавляй,
                Молоко  верблюжье, масло,
                ВЫмешай  калмыцкий  чай.


Разморило  степь  от  зноя. Беркут  в  облаках парит.
Из  тюльпанов,  набивное,  поле-полотно  лежит.
Неприметная  дорога  вьется  по  глухим  местам.
А  от  пенья  горлового*  предаётся  мир  мечтам.

Над  кибиткой**  небольшою  дым  идёт  от  очага.
Крыта  белою  кошмою, она  издали  видна.
Здесь  живут  старик  и  внучка. На  тагане - чугунок.
Шкаф  обычный  для  продуктов, крытый  тканью  сундучок.

В  нем  одежда, украшенья, пол  застеленный  ковром.
Снизошло  благоволенье  с  лика  Будды  в  добрый  дом.
Козы, стриженные  овцы,  громко  блеют  из  оград.
А  на  привязи,  под  солнцем,  две  верблюдицы  стоят.

Рядом  с  ними  верблюжонок, появившийся  на  днях.
Неуклюжий  двухгорбёнок, в  рыжих  мягеньких  кудрях.
Временами  непоседа  к  шее  матери  прильнёт,
А   потом  бежит  разведать: кто  и  как в  степи  живёт.

Мать  без  видимой  причины  хриплым  голосом  ворчит.
Отвечает  тот  визгливо: все в  порядке, - говорит.
Так  всегда  перекликаясь, друг  у  друга  на  виду,
Чтобы  вовремя  заметить  волка - отвести  беду.

А  верблюдица  другая  построптивее, буйна.
В  ожидании  потомства  пребывала  и  она.
Только  людям  подчинялась  с  неохотой, всё  рвалась
Где-нибудь  уединиться, вдалеке  от  глаз  паслась.

К  приближению  отёла  норовила  вырвать  столб
И  уйти  в  пески  готова, где  никто  найти б не  смог.
Туго  сплетена  верёвка  стариковского  узла
И  откладывать  рожденье  матка  больше  не  могла.

Рог  на  небе  золочёный, проиграла  ночь  турнир.
Мокрый  белый  верблюжонок  наконец  явился  в  мир.
Он  лежит  и  обсыхает. Травы  нюхает, цветы,
Взять  их  пробует  губами... к  матери  пора  идти.

На  дрожащих  слабых  ножках  дотянуться нелегко,
Вымя  ищет... почему-то  мать  отбросила  его...
Вновь  подвел   старик,  хлопочет   уговаривая  мать.
Та  шарахается. Хочет  вырваться  и  убежать.

Отвязали, отпустили. Верблюжонок  шёл  за  ней,
Он  не  знал, что  в  близком  сердце  поселился  суховей.
По  солончакам  скитался, быстро  выбился  из  сил,
Жалобно кричал  и  сдался. Жжёный  мятлик  приютил.

Закурил  старик.  Расстроен. Злобный  дух  окутал  мать.
Девушка... домбрУ***  настроив, стала  медленно  играть.
Раздавались  её  струны  из  невысказанных  мольб,
Где  тоскующие  луны  вырывали  злую  боль.

Песню  дева  подхватила  своим  тонким  голоском
И  верблюдица застыла, проглотить  не  смея  ком.
Всё  ровнее, звонче, строже... заговор  звучал  сильней,
Беркут  небо  растревожил и  откликнулся  ручей.

Ворвались  аккорды  в  стужу. Плачет  старая  домбра.
Стон с  укором  не  заглушит  эта  древняя  земля.

Не  пересохнет  родник.
Не  пожелтеют  луга,
Остёр  в  ночи  волчий  клык,
А  верблюжонок  твой  мал.
И  губы  слишком  слабы.
С  уздою  он  не  знаком.
На  свои  гребни-горбы
Не  брал  поклаж  с  ездоком.
Не  пересохнет  родник
И  не  обманет  чутьё.
Услышь  отчаянный крик -
Прими  дитя  ты  своё.****


От  мелодии  печальной  покатилась  с  глаз  слеза...
Подвели  вновь  верблюжонка - мать  стояла, как  скала.
Песен-заговоров  этих  смысл  строк  неприхотлив.
Они  действуют  поныне, мать  с  дитя  соединив.






*Горловое пение — техника пения с необычной артикуляцией в гортани, характерная для традиционной (особенно культовой) музыки.

**Калмыцкая  кибитка -  сборно-разборное  жилище  кочевников (юрта)

***ДомбрА — излюбленный инструмент калмыков, который в настоящее время распространен в быту.

**** Данный  текст  приблизительный.В скотоводческих культурах заговоры имеют важную роль
для сохранения приплода домашних животных, они исполняются при отказе самок домашнего скота от кормления новорожденных детенышей.
У калмыков пели заговоры трем животным: верблюдице, овце, корове.
В текстах заговоров содержатся призывы к самке не бросать детеныша.







коллаж фото:
http://camelus.info/forum/printpage.php?forum=2&topic=7
http://anton-agarkov.livejournal.com/89183.html