Мелодии моего детства

Моя ассоциативная память, то есть мироощущения, трактовка событий, посредством (через или сквозь) запечатленных и застывших отрывков прожитой жизни, схожих или идентичных с происходящими событиями, базируется на двух инстинктах: обоняние (запах) и слух (звук, мелодия).
Отсутствие зрения (цвета) в этом ряду делает меня похожим на слепого, что не скрою, меня огорчает.
К живописи я отношусь трепетно и даже увлекаюсь ею, в качестве потребителя. Однако, к великому моему сожалению, я лишен способности передавать свои эмоции с помощью суперпозиции цветовых гамм. То есть, я не умею рисовать.
Эти подробности я предпочел изложить с самого начала настоящего повествования, чтобы было понятно, почему я его именно так назвал?
Когда я определялся в названии среди прочих вариантов выбирал между словами: музыка или мелодия?
 Мелодия (греческое слово) – осмысленно-выразительная, благозвучная последовательность звуков.
Музыка, тоже греческое слово и означает искусство, отражающее действительность в звуковых художественных образах.
Вот так и живем, считаем себя грамотными людьми, однако большинство из нас наверняка не знало (пока не прочитали это произведение), насколько велика разница в этих, казалось бы, очень близких по смыслу словах.
Я давно собирался обратиться к этой теме. Но каждый раз откладывал, уговаривал себя, что она (тема) вряд ли будет интересна для широкого круга читателей.
С годами я становлюсь все более робким и неуверенным в себе. Особенно, когда дело касается творческого процесса и оценки своей роли в нем.
Наверно каждому человеку, творцу или мыслителю суждено проходить через эту стадию пересмотра ценностей, и начинать это с себя.
Я мучаюсь постоянным сверлящим меня вопросом, а имею ли я право писать?
А может мне кажется, что я умею этим заниматься?
Я всегда руководствовался принципом известного афоризма: «Настоящий писатель (творец) должен творить так, как будто он должен жить вечно…»
С другой стороны, думаю, – а те, которые пишут и успешные, воспитаны в лучших условиях или лучшие гены в них?
Параджанов говорил (за полную идентичность не ручаюсь): "Я сильнее и лучше Феллини. Посмотрите на мою маму. Какая она артистичная, она даже в этом возрасте прекрасна! У Феллини не было такого детства, как у меня".
Ну, что можно возразить? Тифлис. Авлабар. Все сказано...
Признаться, я очень надеялся, что кто-то из моих ровесников с похожей судьбой напишет или расскажет о том, что меня волнует. И тогда пусть ему достанется вся критика (а может и слава!) за качество преподнесения темы и за мастерство…
Такое предисловие преследует цель снять всякие подозрения и обвинения в мой адрес, если при чтении текста часто будет казаться, что я самовлюбленный дилетант и занят самовосхвалением и бравадой (армянский аналог этих слов достаточно забавен. Мы говорим «хвалить голову!»).
Касаясь самовлюбленности, надо сказать, что в период тоталитарного коммунистического давления была попытка искажать нормальную психику людей, и это им удавалось. Двухсотмиллионному населению они убедили, что самовлюбленность – порок.
То, что это противоречит Библейской заповеди (люби своего ближнего, как самого себя!), коммунистов не интересовало.
Каким-то образом пустили глупую историю про Нарцисса, и ввели нарицательный термин «Нарциссизм».
Как может человек, не будучи влюбленным в себя, быть добрым, отзывчивым, великодушным, снисходительным. Основа благотворительности – любовь к самому себе и своим ближним.
Любящий себя человек (не путать с эгоистом!) не способен причинить другому боль или вред, унизить или оскорбить его. Любя себя, он понимает, как это больно и как тяжело переносить унижение …
Только любящий себя человек (не каждый) способен на великое творчество…
Творить, значит жертвовать собой…
Казалось бы, нет альтернативы при выборе лучшей жизни: развлекаться, успешно решать унитазно - гастрономические проблемы, удовлетворять свои страсти, путешествовать и наслаждаться жизнью. Какие могут быть тут возражения?
 Между тем, находятся люди, обладающие достаточным интеллектуальным запасом, чтобы понять примитивную истину, как лучше жить, однако, почему- то страдают в творческих муках, истязая и бичуя себя. Они постоянно ходят с чувством невыполненного долга (перед кем?) и внутренней неудовлетворенности…
Если кто из читателей дошел до этого места и у него осталось желание продолжать чтение, значит он мой читатель и все это ему знакомо.
Те, кто уже сделали вывод, что все это туманный бред и словоблудие, пусть перестанут читать мои произведения. Я не обижусь на них. Я их понимаю!
Интернет переполнен животрепещущими и интересными новостями шоу - бизнеса…
***
 Каждый человек проходит свой путь становления, происходящего в особой, неповторимой среде, хотя бы потому, что люди, формирующие младенцу окружение и атмосферу с самого его рождения, в каждом отдельном случае индивидуальные, потому и неповторимые.
Я не верю разговорам, что кто-то может назвать точно, с какого возраста он помнит себя! Однако накопительное обогащение наблюдательного опыта к двухлетнему возрасту приводит к появлению речи…
Помню аромат нашей маленькой комнатки, где я появился на свет с помощью деревенской повитухи, в отсутствии всякого медицинского вмешательства.
В бессонные ночи, как в тумане, ко мне часто приходит образ красивой молодой женщины. Эти ощущения ассоциируются со смешанным кулинарным ароматом: кофе, халвы «Тахин» домашнего приготовления, корицы, ванили. А запах оливкового масла с чесночным привкусом, исходящий их кулинарного шедевра мамы, «Имам Баялды» …
 Говорят, что первым это блюдо попробовал духовный лидер мусульман — имам и, попробовав, упал в обморок с изумленным лицом, потрясенный вкусом нового блюда, в основе которого баклажаны, запеченные с чесноком и томатом. И назвали это блюдо «Имам Баялды», что в переводе с тюркского означает «имам упал в обморок».
По сей день, запутанные в глубоких извилинах моего мозга, эти запахи преследует меня...
***
Говорить я начал на армянском языке, хотя вокруг меня царило речевое многообразие. Родители между собой и с нами общались на западно-армянском диалекте, секретные разговоры велись на французском, с гостями беседовали на турецком, иногда на арабском. Колыбельную мама пела на итальянском. Ее сиротское детство проходило в итальянском приюте, одном из многочисленных, организованных Фритьофом Нансенем (вечная слава и благодарная память ему!).
Тем не менее, в детстве я говорил на диалекте местных жителей, куда замерзшая и не подающая признаков жизни моя семья была выброшена из товарного вагона поезда Батуми-Ереван, куда их посадили, (я еще не родился) чтобы они доехали в столицу - Ереван, для распределения по программе приема репатриантов 1946года.
Вот так я родился в холодной, далекой от цивилизации высокогорной деревне, которая впоследствии, когда мы уже переехали в столицу, оказалось эпицентром Спитакского землетрясения и была полностью разрушена.
***
С самых малых лет, оказавшись в сфере многоязычного говора, многие события, понятия или явления мною были поглощены или восприняты без понимания их сути, как мотивы мелодий.
Я до сих пор могу наизусть пересказать целые отрывки текста из учебника французского языка, ничего не понимая при этом. Просто в нашей маленькой комнате, когда брат, читал какой - то текст, я его запоминал наизусть.
Так я на всю жизнь запомнил «Стихи о Советском паспорте» Маяковского.
Помню, каково было удивление   нашего учителя русского языка, когда она задала на дом выучить этот стих как домашнее задание, а я поднял руку и выдал тут же все стихотворение. 
Пристально изучив и оценив мою явно выраженную армянскую внешность с ахпарскими (армянские репатрианты) оттенками, она вопросительно спросила.
– Неужели Вы из русскоязычной семьи?
– Можно подумать, что любой выходец из русскоязычной семьи наизусть знает это стихотворение, – дерзко парировал я и тут же сам себя одернул, – у нас в семье никто не знает русского языка. Я просто один раз слушал его в детстве…
В тяжелой тишине я слышал шум нарастающей напряженности.
Слав Богу, женщина отнеслась к моей браваде с пониманием.
То, что я сейчас все это рассказываю от первого лица, может быть оценено как самовосхваление или бахвальство.
Неужели было бы лучше, если бы я умышленно выдумал какого - то героя (боже упаси, чуть было не написал Гарри Поттера) и приписал все это ему. И что же изменилось бы?
Итак, без ложной скромности, я буду повествовать о моих воспоминаниях о своем детстве, как мелодии, так как все детство во мне переливается звуками только мне известной мелодии, которую я никогда не смогу воспроизвести вслух, ибо на самом деле такой мелодии нет. То есть она не может быть положена на бумагу в виде очередности определенных нот. Эта мелодия не подчиняется существующим канонам.
***
Я уже говорил, что вырос я в репатриантской среде, где постоянно звучали турецкие, а иногда и арабские песни.
Мои родители пережили геноцид, и нет необходимости здесь разразиться ложным патриотизмом, как я отношусь ко всему турецкому. Неужели найдется человек, который в этой человеческой трагедии попробует искать другие, низменные трактовки?
Моя бабушка Шамирам стала говорить на родном – армянском языке только к старости, когда уже жила в Армении. Свою туркоговорящую прабабушку (материнскую) почти не помню, но помню, что ее звали на турецком «гёзлугле нене» что означает бабушка- очкарик.
Моя мама все поговорки произносила на турецком, при этом оговариваясь: «Будь проклят турок, но благословенно его слово (речь?)».
Она любила образно философствовать, перемежая свою речь поговорками, и по содержанию этих турецких поговорок можно было сделать исторический экскурс и определить турецкий снобизм, расовую дискриминацию, сарказм и ненависть к иноверцам.
Для наглядности приведу несколько примеров в весьма приближенном переводе, ибо как я понял (пытаясь перевести дословно), из всех видов сложнее всего перевести поговорки. Поговорка – это сгущенная философия, переданная посредством тонкой игры слов, зачастую даже с неоднозначной трактовкой. «Кто такой кот, чтобы у него была ляжка?», «Верблюд канаву перепрыгнет?», «Разоряться, так разоряться. Давай еще одну луковицу разрежем!», «Та же баня, тот же тазик…», «После сорока музыке не учатся», «Там, где один карлик, там вся божья кара и беды».
А вот шедевры турецкого снобизма.  «Не хочу дамасских сладостей, чтобы не видеть лицо араба», «Курд не понимает, что такое байрам. Он только может глотать (лак-лак) свой тан (айран)», «Мне бы мозги армянина, когда он принимает свое последнее решение».
Почему армяне, непосредственные жертвы турецких жестокостей и насилий, прославляют турецкое слово (речь)?
Кажется, я знаю ответ на этот парадоксальный вопрос. Турецкая речь у них в подсознании запечатлена как память мелодии их детства, их становления, воспоминания о первой любви…
…Вечерами, после тяжелой и изнурительной работы, мои двоюродные дяди и братья с друзьями (работали они каменщиками, строителями и плотниками), в состоянии легкого подпития пели и на турецком и на арабском языках. Эти песни были про любовь, как и подобает молодым парням!
Сегодня я безошибочно смогу воспроизвести все эти песни, не понимая слов. Во мне внутри сидит сочетание мелодии со словами.
Не боюсь признаться, что, когда мне очень тоскливо, тихо шепчу эти песни. Я плачу и мне становится легче.
Не это ли есть трагедия армянина, потомка изгнанных из родных земель, из очага жестокими кочевниками?
И если кто-то в мой адрес выскажет неоправданные обвинения и будет разглагольствовать о патриотизме, пусть лучше ответит на вопрос, почему эти молодые ребята, воспевали любовь посредством турецких мелодии? И тогда можно понять, почему из моей памяти никак не стираются мелодии моего детства?
А если «патриоты» уж совсем горят желанием обозвать меня предателем или манкуртом (если интеллекта хватит на такое сравнение), то советую прочитать предисловие к книге Л. Завена Сурмеляна «Я к Вам обращаюсь, дамы и господа» (Советакан Грох. Ереван 1987г.), написанное Сарояном (с сокращениями):
«…В этой книге впервые представлена история детей, поведанная одним из них. Разрушен был их мир, но не жизнь… Многие из них сейчас живут в … А многие умерли на родине вместе с миром, который погиб. Их врагом не была конкретная нация или конкретный народ. Их враг – Зло, такое же отчетливое, как понятие Зла в притче… Дети были, конечно же невиновны. Если они и принадлежали к какой-либо нации, то это была нация детей. Они никому не причинили вреда. И все же людское Зло стремилось уничтожить их, но дети выживали, как если бы они жили в сказке, а не в реальности…»   
Союз таких выживших, как в сказке, детей впоследствии (в Дамаске), привел к тому, что спустя 20 лет в холодной и высокогорной Армянской деревне родился мальчик – шестой ребенок в полуголодной семье. И они были счастливы.
Этот мальчик, прожив свою жизнь и повзрослев до пожилого возраста, страдает и мучается от того, что его часто посещают мелодии детства, которые переворачивают его внутренний мир, оставляя на душе раны, рубцевание которых проходит болезненно…
Я мысленно испаряюсь и оказываюсь в сказочном царстве детства. Тогда, хоть я и был полуодетым и полуголодным, но душа моя была переполнена счастьем, потому что рядом со мной были мои родители…
***
После переселения в столицу я приложил много усилий, чтобы быстро забыть деревенский диалект и воспринимать мелодию ереванского диалекта.
Сейчас, когда я являюсь двуязычным армянином, подающий первые опасные признаки «обрусения», находятся одаренные люди с тонким слухом, которые в моей речи находят тональности того деревенского диалекта. Эти мелодии, запечатленные в мозгу с младенческого возраста, по-видимому, не стираются.
Чтобы компенсировать мои комплексы, я старался быть бесспорным лидером в учебе. Однако частая смена места жительства и, как результат, привыкание к новой школе приводило к постоянно присутствующему напряжению. А внутри так же постоянно ощущалось дребезжание вытянутой до предела разрыва струны.  Чувства борьбы и соперничества не покидали меня.
Не успев проучиться в одной школе даже года, я перешел учиться в новую школу рядом с нашим домом. Итак, опять все с нуля. Новые учителя, новое окружение, скрытые издевательские взгляды и ухмылки в мой адрес. Мои обостренные комплексы неполноценности отравляли мое детское счастье. 
***
Учительница русского языка была директором новой школы. Источником русских знаний у меня были кинофильмы и молодежные журналы, где публиковались статьи про группу Битлз.
Было время Битломании. Я с увлечением читал   в русскоязычных журналах подробности о жизни Хиппи. С удовольствием читал критические статьи про Битлов, какие они нехорошие, пьют и курят. Наркоманы…
Дневные сеансы в кинозалах были дешевыми, поэтому я мог себе позволять сэкономить несколько копеек и раз в неделю наслаждаться просмотром любимых фильмов (на русском языке).
По двадцать и более раз я просмотрел и знал наизусть все фразы из фильмов «Человек–амфибия», «Три мушкетера», «Великолепная семерка», «Три плюс два». Может, именно так и формировались у меня навыки разговорной русской речи.
Однако, одно дело понимать, что говорят, и другое, что и как писать.
***
На очередное домашнее задание по русскому языку было поручено подготовить сочинение на свободную тему.
В таких случаях ученики выбирают безобидные и стандартные темы на полстраницы типа «Наша семья», «Мой друг», «Моя собака», «Как я провел лето?» и подобного типа скучные и безликие темы.
Как выяснилось, почти все пришли на занятие с готовыми шпаргалками. И спокойно начали сдирать тусклые и скучные строки про свой двор или село, где проживают дедушка с бабушкой…
Моя домашняя заготовка была на тему «Весна в нашем городе», но она мне не нравилась. Тема конечно хорошая, если ее как следует раскрыть…
На следующее утро во время урока математики вошла директриса,  строгим и торжественным голосом стала говорить на армянском языке.
– Я хочу прочитать работу одного из наших учеников, чтобы вы могли гордиться тем, что у нас в школе учится такой ученик. И каждый из вас может стать таким, – здесь она сделала паузу, взглядом прошлась по всем школьникам, достала листок бумаги и расправляя листки, оглядела всех.
Угнетающая тишина давила на уши своей напряженностью. Я сидел и думал, какой же счастливчик сейчас станет ее любимчиком. И самое главное, я уже ненавидел эту потенциальную героиню, так как был уверен, что мальчики не смогли совершить такой подвиг (в армянской речи отсутствуют мужской и женский род). Я не сомневался, что это удачно содранный кусок, описание природы, а эта восторженная и тщательно скрывающая первые признаки грядущей старости незамужняя дама решила сотворить себе кумира…
Она стала читать.
«Кругом царила торжественная атмосфера. Возбужденные и горящие глаза ожидающих начала встречи учеников и тщательно украшенный спортивный зал подчеркивали важность предстоящего события. В сопровождении седовласой и слегка сгорбившейся директрисы школы   мы вошли в зал и под бурные аплодисменты подошли к украшенному столу и остаток аплодисментов прослушали стоя. Я часто склонял голову, положив при этом руку на грудь, показывая свою благодарность.
Приподняв руку, директриса дала знать, что пора начинать встречу.
– Дорогие мои дети, уважаемые коллеги! Сегодня в истории нашей школы знаковое событие. Сегодня у нас в гостях выпускник нашей школы, герой Советского Союза, летчик космонавт, нами всеми любимый и уважаемый …
Я подошел к трибуне и долго кланялся, дожидаясь прекращения аплодисментов и восторженных возгласов из зала…
Проснулся от голоса сестры, которая трясла мое плечо. Открыл глаза и понял, что пора в школу.
Настроение было отвратительное. Надо же, такой сон прервать. Интересно, если бы она не разбудила меня, чтобы я им такого, очень важного сказал? Почему все сны прерываются на самом интересном месте?
С неохотой разжевывал завтрак, даже не ощущая, что ем, лениво и грустно оделся, и вышел на улицу.
 – Черт побери! У нас с утра по русскому сочинение на свободную тему, – мысленно недовольно бормотал я, – а я совсем не готов. Как же я буду оправдываться у сестры за двойку? Она опять будет упрекать меня, что совсем распустился и призывать к совести и уважению к памяти умерших родителей.
…Я уже переступил порог школы, которая совсем недавно, «организовала встречу со мной…»

Она подняла глаза, опустила страничку бумаги, из чего стало ясно, что сочинение закончилось.
–Автор этого сочинения, конечно же, себя узнал. Я хочу, чтобы вы все узнали его. Поднимись дорогой, - сказала она и подошла ко мне.
Я виновато, несколько растерянно и взволнованно привстал и опустил голову, как будто каялся за совершенный грех…
Потом эта же процедура проходила во всех остальных классах при моем присутствии… 
И неслучайно, что текст этого сочинения я до сих пор помню, как мелодию любимой песни…
Теперь, спустя много лет, я вспоминаю эти подробности, и задаюсь вопросом, откуда же взялись у меня столько слов (содержание этого сочинения я передал точно в соответствии с оригиналом), а главное их удачное сочетание? Ведь преподавание русского языка в армянских школах сравнимо разве что с обязательным изучением иностранного языка.
Оценивая и трактуя давние события, я стараюсь понять и выявить все причинно-следственные связи происходящего, опять возвращаюсь к мелодиям моего детства.
Думаю, подобное ощущение окружающего мира мною является результатом суперпозиции разных культур и языков в нашей семье. Мое примитивное, наивное (как сказать?) сознание и восприятие окружающего мира формировалась в атмосфере культа к книгам и к литературе, к армянским народным песням, которые исполняли мои родители…
С четырех лет я «служил» у отца секретарём, и эти показательные выступления почти всегда проходили при гостях, когда им демонстрировали, как маленький ребенок быстро находит из громадной библиотеки названную отцом книгу.
Стихотворения Поля Верлена, Шарла Бодлера. Проза в переводе на армянский язык: Бальзака, Гюго, Шекспира.  Сирано де Бержерак, Тристана и Изольда. Гомера «Илиада» и «Одиссея». Аристотеля - «Политика и риторика». Не говорю про классиков армянской   литературы…
К десяти годам большинство из этих книг мною были преодолены.
***
В двенадцать лет, в течении пяти месяцев, я потерял самых дорогих в моей жизни людей: маму и отца…
Писать миниатюры и эссе я начинал с 13 лет.
Теперь я с ужасом вспоминаю содержание первого моего эссе, где я размышлял вокруг мысли «Люди умирают с открытыми глазами, а целуются закрытыми».
Я многократно лавировал между понятиями:
• Я бы хотел умереть с закрытыми глазами, так как….
• Я бы хотел умереть с открытими глазами, так как….
Я перебирал причины, почему и как? И завершал эту миниатюру вопросом: «Интересно,  как я умру?».
Когда я эти записи обнаружил уже в 60 летнем возрасте, я понял, какой глубокий и непоправимый след (рубец незаживающей раны) оставили мне на душе эти события.
***
…Однажды во время очередного застолья, когда мы очень содержательно и красиво провели вечер, один из лидеров нашей общины, вероятно из добрых побуждений, дабы восхвалить мои знания, спросил:
- Профессор, признайся, если бы ты не остался сиротой с самых ранних лет, наверняка не стал бы таким умным?
Мое великодушие и снисходительность с трудом справились с внутренним возмущением и обидой, ибо в его словах была и беспредельная циничность, и дерзость, а отчасти и разумная логика.
Впечатления от застолья были настолько хороши, насколько и мои взаимоотношения с этим другом, поэтому я сделал над собой усилие, чтобы быть и вежливым, и убедительным.
– Даже самому злейшему моему врагу я бы не пожелал такого способа стать умным. Все, что у меня имеется, это накопленное в детстве при общении с родителями. И теперь сами можете сделать вывод, что и как, – я сделал маленькую паузу и по глазам друзей понял, что они ждут продолжения речи, поэтому добавил, – Хотя, как мне помнится из детских воспоминаний, мой отец иногда пел песню Гусана Ширина «Садовник», – и я спел эту мелодичную песню…
Садовник, не старайся,
Болото никогда
Райским уголком не станет,
Ласковая змея,
Надежным другом не станет…
…Ты, Ширин, хоть и тысячи
умных и мудрых речей изрекай,
твои сочинения никогда
не сравниться с Саади…
………………………………….
Мальчик, выросший с пощечиной
Без степени не останется…
***
В 12 лет я влюбился в нашу соседку Астхик, которая на год была моложе меня.
Астхик была звездой в масштабах нашего двора и школы. Она прекрасно исполняла все песни Робертино Лоретти.
Я ее любил, как любят в этом возрасте. Хотя такая формулировка неточная, ибо есть примеры Ромео и Джульетты. Наша любовь была намного сдержаннее и целомудреннее.
Будучи шестым и самым младшим ребенком в семье, я донашивал все одежды моих старших сестер и братьев, пока они не разваливались на куски.
Нетрудно представить переживания влюбленного юноши, который стыдится своей одежды и внешности. Тем более, мне пришло в голову привлекать внимание к себе избалованной вниманием и выросшей в комфорте и роскоши капризной «примадонны», «признанной звезды» округа.
Ответные чувства Астхик ко мне были ничуть не менее романтичны и трепетны.
Весь комплекс моих переживаний и страданий этого периода запечатлелись у меня в мозгу в виде песен Робертино. И почему - то, прослушав его песни, особенно «Ямайка», я грущу и заново во мне переворачиваются губительные и унизительные переживания и стыд за свою внешность. И я с этим не могу справиться.
…И не странно, что спустя 50 лет, заходя в магазин, я жадно покупаю всякую одежду, несмотря на то, что точно такие десятками висят нетронутыми у нас в доме, в шкафу.

***
После того, как мой брат поступил в университет в Ереване, дальнейшее проживание в деревне потеряло смысл. Четверо детей из шести учились и жили в Ереване.
И наша семья переехала в столицу.
Это были самые голодные и неустроенные годы для нашей семьи.
Мы устроились в подвальном помещении площадью16 квадратных метров. Нас было 7 человек. Если вычесть площадь, занимаемую минимально необходимой мебелью (кровать, стол), то на каждого из нас приходилось менее одного квадратного метра площади. Мы со старшим братом спали под столом. Родители и сестры спали на нарах.
Перелистывая эти подробности в своей памяти, я не понимаю, как можно было в таких условиях принимать даже гостей.
Как - то к нам пришли в гости однокурсники брата, студенты первого курса университета.
Мой отец в это время выступал в различных учреждениях и предприятиях с пламенными речами о геноциде армян в Османской империи, раскрывая суть прообразов знаменитой книги Франца Верфеля «Сорок дней Муса Дага», которая, благодаря временной оттепели Хрущева, чудом была издана в Ереване на армянском языке.
Это было событие, по масштабу примерно сравнимое с тем, что на вершине Цицернакаберда начиналось строительство памятника жертвам Геноцида армян.
Отец был шестилетним очевидцем описанных в книге событий, и благодаря его выступлениям был очень популярен среди молодежи.
Молодые ребята не были виноваты в том, что у нас негде было даже стоять. Они были переполнены опьяняющим чувством патриотизма, возможностью свободно говорить о судьбе нашего народа и обсуждать самую большую трагедию нашей нации – Геноцид армян в Османской империи в период 1915 - 1920 годы.
Нет необходимости обсуждать человеческие качества моей матери, которая в таких условиях с улыбкой на лице умудрялась даже устроить угощение молодым и голодным студентам.
До этого я у нас в доме нашел фотографию однокурсников брата на фоне старого (черного) корпуса университета. Брат по моей просьбе перечислил всех по имени и фамилии.
Во время беседы меня никто не замечал. Кажется, я кого-то из них признал, назвав его по имени и фамилии.
Все оторопели, когда узнали, что я их всех по имени и фамилии знаю…
Терлемезян Тигран, Чанчапанян Эмиль, Кирамиджян Карапет, Акопян Степа, Худоян Гарник…
Если кто из них случайно прочтет этот рассказ и узнает себя, я буду очень рад.
Этот день в моей памяти запечатлелся мелодией (со словами, значения которых я до сих пор не понимаю) очень красивой песни на турецком языке, который спел Карапет.
Кялбим да сан,
Руум да сан,
Кялбим деа руум да сан.
Байганам бен сана,
Джан дан яна-яна,
Шу яном кяль би ми бин сан.
Байганам бен сана
Джан дан яна яна,
Шу яном кяль би ми бин сан….
Очень надеюсь, что меня поймут мои читатели, если я признаюсь, что эта мелодия у меня всегда внутри, как камертон, дрожит и ноет.
Это память о тех днях.
Это трагедия, что она на турецком языке, так как ее спел Кирамиджян Карапет, из семьи туркоязычных репатриантов.
Если читатели хорошо осведомлены подробностями о событиях тех дней, то должны вспомнить Карапета, которого в числе «семи патриотов» обвинили в антисоветской пропаганде и арестовали. Он студентом пять лет отсидел в Коми АССР.
Вскоре умер мой отец при весьма загадочных обстоятельствах.
После не очень сложной операции, он не проснулся от наркоза…
Друзья отца утверждают, что он жертва КГБ.
И с этих дней у меня осталась мелодия песни Карапета. Он сейчас проживает в США (дай бог ему долгих лет жизни!)  и не подозревает, что его песня до сих пор живет у меня внутри с моим внутренним камертоном.
***
После шумной и суетливой свадьбы моей племянницы Аракс (имя моей матери), когда молодожены уединились, чтобы начать свою счастливую семейную жизнь, мы с братом и его женой вернулись домой. Чувствовалась невероятная напряженность. Понятно, первая брачная ночь любимой дочери.
Мой брат родился в Дамаске и дважды был крещен в двух армянских церквях: в Апостольской церкви в Дамаске (Сирия) и в Антилиасе Киликийского Дома (Ливан).
Уже этот пример достаточно красноречив, чтобы без комментариев понять, как сложно разобраться в армянской ментальности.
Устроившись перед телевизором в доме у брата, мы все делали вид, что абсолютно спокойны и внимательно смотрим скучную и бездарную передачу.
Положение спасла жена брата, которая в данной ситуации переживала больше всех.
– Спой дорогой. Твоя песня лечит. Пожалуйста!
На диване лежала потрепанная книга из библиотеки отца. Песенник армянской песни 50-ых годов издания.
И пошла песня по страницам песенника.
На десятой или пятнадцатой песне мы обнаружили, что я спел все подряд, без сбоя.
–Ты что, весь песенник знаешь?
***
….В  детстве, когда темные вечера в деревне проходили под освещением керосиновой лампы. Она часто коптила, а я тщательно разбирал ее фитиль, устанавливал новый. Запах керосина до сих пор сидит в моих ноздрях.
В эти темные ночи моим любимым занятием было изучение песенника. Эта книга средней толщины, около 200-250 страниц. Таким образом, там могло поместиться более 150 песен.
Почти все слова песен я знал наизусть. Однако до сих пор не понимаю, откуда у меня это сочетание мелодии со словами. Конечно здесь большая роль отца. Потом в доме появилось радио.  На длинных волнах вещало радио Армении. «Говорит Ереван, говорит Ереван».  Разве можно такое забыть? Как я забуду музыку Хачатуряна, прелюдию к балету «Гаяне», которая стала главной музыкой моей жизни, так как именно этими мелодиями начинались радиопередачи для армян Спюрка (мировая диаспора армян). С особым волнением я ожидал передачи «Обучение армянской песни» …
***
 После защиты докторской диссертации, я устроил банкет. Этот банкет ничем не отличался от обычного армянского застолья.
Один из моих оппонентов стал без перерыва читать стихи Сиаманто. Потом перешел к Севаку. Второй оппонент – Ара (сын известного писателя Хажака Гюдьназаряна) спел пару песен, и вдруг признался:
– Дорогие мои друзья! Прошу, помогите мне вернуть мелодию моего детства. Мой дед, родом из Муша. Когда родители оставляли меня у него, а сами трудились, дед развлекал меня песнями. Одна песня такая боевая и похожа на марш. Она мне очень дорога. Я не могу ее вспомнить. И мои родители и никто не помнит ее. Кто поможет, буду безумно благодарен…
– Бааамб, воротан...– звонко и мелодично затянул я неожиданно, и случилось чудо!
Араик привстал, нагнулся и стал целовать мои руки.
Я продолжал петь и у меня текли слезы. С туманом в глазах я представил, и почти наяву, образ моего отца, исполняющую эту средневековую песню армянских воинов. Слова песни и особая ее мелодия призывали на подвиг и к отваге на защиту отечества и Родины…
– Ты мне помог вернуть потерянную мелодию детства. Ты можешь представить, кто ты для меня? – сказал Ара и поцеловал мой лоб.
Мне ли не понять радость общения с мелодией детства…
Уж тем более радость приобретения потерянной мелодии детства…

Март 2012год. Брянск