Плач по Сталину

  Я каждый день по каплям   из себя выдавливаю раба…
                А.П.Чехов

 В моем аналитическом эссе я не ставил цели  обсуждать личность Сталина и его деятельность как человека, мужа,  отца, друга, руководителя, партийного деятеля и наконец «вождя народов». Обсуждают то, что является спорным или обсуждаемым, где могут быть рассмотрены разные позиции и трактовки событий.
 В 70-90 годы при  общении с моими знакомыми и друзьями мне приходилось приложить много сил и риторического мастерства, чтобы наглядными историческими фактами раскрыть сущность этого злодея. При этом, я проявлял к собеседнику снисходительность, так как не все были настолько информированы из-за отсутствия   доступных и надежных источников.
 Тем не менее, находились люди, которые оставались непоколебимыми в своих убеждениях, и гордились тем, что всю жизнь останутся верны Сталину…
 В настоящее время любая личность свободно сможет отыскать интересующий ему вопрос и досконально его изучить, поэтому, когда встречаюсь с  верными Сталину людьми, я просто молча изучаю их поведение, анализирую их речи, и каждый раз убеждаюсь, что они все глубоко ущербные, закрепощенные и душевно больные люди, с синдромом «ностальгии по рабству».
 Дифференциация таких вечных «рабов» по национальному признаку показало,что  меньше всего они встречались мне среди армян, евреев. Больше всего этой болезнью страдают русские и грузины.
 Справедливости ради надо признать, что  среди грузинской интеллигенции редко, но все же встречаются  трезво мыслящие деятели науки и искусства.
 Вклад Тенгиза Абуладзе со своим фильмом «Покаяние» перевешивает позорную страсть восхваления личности Сталина среди грузин. Также не надо забывать Николая Карловича Сванидзе, который своими выступлениями вселяет надежду, что к грузинам когда - либо вернется «историческое зрение»…
 Обозвать бедных больных людей унизительными диагнозами не самое благородное дело.
 Для излечения этой болезни необходимо разобраться в его корнях. Раскрыть механизм или анатомию появления болезни.
 Сейчас можно погрузиться в кучерявые и заумные психоаналитические рассуждения и экскурсы, но я ограничусь пересказом известного еврейского анекдота, который вообще не о Сталине.

***
 В узкой и неуютной кухне двухкомнатной квартиры в одном из спальных районов Москвы беседуют два стареющих еврея, друзья – одноклассники, один из которых приехал в гости к другу из Родины, из Земли Обетованной. Этот еврей-интурист рассказывает своему другу-москвичу, как ему в Израиле пришлось пережить очень тяжелые дни становления, пока ему не подвернулась фортуна:
 - Взял я в кредит кусочек брошенной земли на окраине города, посадил березы, построил избу на курьих ножках, создал  дизайн русского духа, поставил перед входом швейцара- «русского мужика» с длинной бородой, в сапогах, в камзоле, который вежливо встречал всех гостей, открывал перед ними дверь, провожал в зал, украшенный русскими узорами,  хохломской росписью,  с большим медным самоваром со своим сапогом,  усаживал их и уходя, вежливо кланялся с пожеланием «приятного аппетита».
 После хорошего подпития и времяпрепровождения в русском ресторане с русской водкой, икрой, селедкой и черным хлебом,  клиент уже в центре зала в присядку, танцует чечётку или Цыганочку с выходом.
 Когда уже душа поет и от бесконечного счастья, кажется сердце разорвется, именно в это время этот швейцар хватает клиента за шиворот, насильно тащит  волоком до двери, открывает ногой дверь и ударив в задницу выкидывает ему в грязь и вслед за ним кричит: - Пошёл вон, жидовская морда…
 - И что, за такое унижение чести и достоинства клиента тебе еще не засудили? Неужели при таких условиях к тебе еще кто-то ходит?
 -Ты не представляешь. Записываются за неделю. Каждый день полный аншлаг. Я разбогател за год.
 Настала мучительная тишина.
 - Да, забыл самое главное сказать, - прервал молчание еврей-интурист, - ресторан  называется «НОСТАЛЬГИЯ»…

***
 Документальные кадры и воспоминания очевидцев свидетельствуют о том, что Советский народ  переживал настоящий траур в связи с кончиной великого Сатрапа, Людоеда и Палача-Иосифа Виссарионовича Джугашвили – Генералиссимуса Сталина. Повсеместно все люди рыдали и оплакивали, задавая друг - другу примерно одинаковые вопросы: « Что будет с нами? Как мы будем жить дальше?
 Очевидцы тех событий признавались, что все эти переживания и горе у людей было искренно, а не артистическое проявления из страха.
 Да, за редким исключением, но это действительно было так…
 Пережившая арест в 1938 г. Ольга Берггольц тогда писала в газете «Правда»:

 Обливается сердце кровью…
 Наш любимый, наш дорогой!
 Обхватив твоё изголовье,
 Плачет Родина над Тобой…
***
 В марте 1953 года мне было два года и мы жили в холодном высокогорном селе в одном из районов Армении. По воспоминаниям мамы, отец и его близкий друг - единомышленник Овсеп Нагапетян, всю ночь 4 марта 1953 года возбужденным и не прикрываемым волнением, осуществив надежную световую  и шумовую изоляцию, пытались по радио ловить хоть какую ту информацию. В результате они о смерти Сталина узнали чуть раньше, чем остальные жители села.
 Как рассказывала мама, эти взрослые мужчины (отцу в то время было 47 лет) с трудом сдерживая неистовое желание кричать  от радости, крепко сжав зубами язык, бросились в сумасшедший беззвучный пляс.
 Продолжительное нахождение в состоянии вечного страха, что тебе сейчас подслушивают соседи, и содрогание от малейшего шороха и ночного шума, подозревая, что за тобой пришли, не могло не оставлять непоправимые следы в психике. Хоть и Людоед умер,  но остался еще жить чудовище по имени Берия, и непонятно было, как далее будут развиваться события.
 Отец и его друг Овсеп знали, что утром они должны со всеми членами педагогического коллектива, а не исключено, что со всеми односельчанами, «скорбеть» тяжелую утрату советского народа. Поэтому, решили перед «трауром» устроить сумасшедшие танцы радости и выпалить накопившуюся ненависть и негатив по отношению к «Вождю всех народов».
 Мама часто рассказывала подробности этой ночи, видимо и потому, что она сама была в состоянии такого восторга и принимала участие в этом процессе празднования без звука и шума, танцуя молча…
 Мой отец по внешности был типичным армянином, с характерным армянским носом, большими миндальными глазами с суровым взглядом исподлобья…
 Каждый раз моя кожа  покрывается мурашками и мне внутри начинает трясти, когда я мысленно стараюсь представить этот торжественный танец  трех сосредоточенных, радостных и счастливых людей, с серьезными и сосредоточенными лицами двигающиеся  по кругу в нашей маленькой комнатушке, где тесно прижавшись друг - другу на полу спали мы - пятеро детей от двух до 16 лет…
 Когда мне говорят, что весть о смерти Сталина советские люди встретили с чувством огромной потери, со слезами и плачем, я снисходительно улыбаюсь и стараюсь представить события той исторической ночи 4 марта 1954 года. И меня мучает мысль, «плакал» ли мой отец тоже?
 В период своей деятельности в Сирии отец был играющим режиссером в самодеятельном армянском театре Дамаска. Как реликвии я в своих архивах храню афиши спектаклей, где одновременно на одной сцене играли отец, мать и тетя - сестра отца. Говорят, что у отца имелся неоспоримый актерский дар…
 … Не исключаю, что утром 5 марта 1953 года на торжественной траурной церемонии в связи со смертью вождя мой отец тоже плакал…
 Надеюсь, он был настолько одаренным артистом, чтобы суметь преподнести слезы счастья как слёзы горя…

 14 июля 2013 года, г. Брянск