Дискомфорт

ДИСКОМФОРТ

Я постоянно живу с мыслью: сегодня — тот день.
А день все не тот, хотя иногда кажется — почти тот.
Уильям Сароян

          Кинул Данко радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и - умер. Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще  пылает  рядом  с  трупом  Данко  его  смелое  сердце. Только  один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на  гордое  сердце ногой... И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло..."
Максим Горький


             Некоторые мои друзья  советуют мне для разнообразия иногда писать рассказы от третьего лица, то есть, когда героем и рассказчиком являюсь не я.
Я пробовал сочинить такой рассказ. И вот, что из этого получилось.

Чувство неудовлетворенности  за очередной срыв запланированного накануне плана сотворить и выдать нечто неординарное, самое прекрасное и неповторимое свое произведение,  щекотало  горло и не давало полного ощущения радости от встречи нового, солнечного и теплого утра…
Вчера опять он не написал то, к чему он стремится практически каждый день и со страхом дожидается ночи, ибо в это время на него опускается уныние и сомнения в том, что он негодный писатель и творец.
Вот вчера, кажется даже и начал неплохо. Вроде и идея имеется. Но как можно начинать и развивать действия и раскрывать тонкости и особенности характера героев, когда он никак не может связать начало с концом. Финал не складывается и не убедителен. А финал для него - это почти что больше половины «стоимости» рассказа.
Финал произведения должен быть убедительным, оригинальным, и в то же время неожиданным и нестандартным…
Всю свою жизнь он с собой носил, или можно сказать, что эта навязчивая идея постоянно преследовала его внутренний голос или чутье с  неприкрытой злостью требовало написать рассказ о хорошем мальчике.
О хорошем мальчике-октябренке или пионере, или комсомольце написано много, но нынешнее поколение  не знает что это.
Слава Богу, художественное наследие Аркадия Гайдара ушло в небытие, кануло в Лета.
…Он вырос и жил не так, как его ровесники. Не сказать, что маменькин сынок или же ботаник.
Телосложением и физическими показателями он где-то  опережал своих сверстников. Увлекался бодибилдингом, очень неплохо играл в футбол. Так, что в школе не было ни одной дисциплины, где бы он не превосходил одноклассников.
Учителя все его хвалили, но он не задирал нос. Он всюду и всегда был неоспоримым лидером и душой компании. Ему все сверстники завидовали, к чему он относился равнодушно. Можно сказать, что даже не замечал этого.
Рос он в интеллигентной семье педагогов и музыкантов. Отец - профессор психологии, мать - доцент в консерватории.
Играл на скрипке и имел успехи, хотя занятия музыкой ему давались с трудом.. Не хотелось огорчать мать. Она имеет право требовать от сына подвигов. Он и совершал местные, локальные подвиги в виде наград и дипломов…
Он много читал. Но читал не все и не подряд. Не любил фантастику и детективы.…
Делал попытки сочинять. К стихам относился трепетно. Имел брезгливое отношение к любительскому стихоплетству, чем страдали практически все его окружающие.
Только один раз  в 13 летнем возрасте ему удалось рифмовать…
               Печаль

С  картин ковра из нитей
Моих разноцветных видений и  грез,
На холодную, мраморную гладь
Струился мир моей любви.

И застыл твой лик,  стала ты  меня
Маяком и недосягаемым  будущим.
Утомился  мой внутренний камертон
Опустела кладовая моей души.

А сейчас, в редкие минуты подъема,
Когда внутри себя твой облик ищу,
В слепых и темных лабиринтах души
Сам свой образ даже найти не могу…

             Поняв, что его мышление в рифмах выглядит печально и веет безысходностью, твердо решил писать только прозу.
В 14 лет после смерти родителей стал меланхоличным и часто думал о смерти. Тогда и написал свое первое произведение в прозе, где  размышлял вокруг  мысли «Люди умирают с открытыми глазами, а целуются закрытыми». Далее он перебирал причины, почему и как? И завершал эту миниатюру вопросом: «Интересно, а как я умру»?
Окончательно убедившись, что его произведения лишь умножают скорбь, согласился с Екклесиастом и перестал сочинять…

Во многой мудрости
Много печали,
Кто умножает познание
Умножает скорбь….

Тем не менее, альтруистическое рвение превратившийся в идею фикс - быть полезным человечеству, никогда не покидало его, и он постоянно носил в себе эту навязчивую идею…
В 17 лет он принял твердое решение написать обращение к людям. Этакий манифест добра, взаимной любви, прощения и понимания…
В бессонные ночи, когда он думал о родителях, а иногда и виртуально общался с ними, его не покидало стремление сочинить  и издать обращение  к жителям Земли.
Он  угадал  секрет для счастливого сосуществования людей на Земле без ненависти, озлобленности, недоброжелательности и агрессии.  Он был уверен, что вся причина Зла – озлобленность людей, являющаяся  следствием отсутствия недополученных нежных чувств любви и ласки.
А на самом деле, думал он, достаточно возбудить ростки нежности и чуткости в  человеке, и все проблемы сами собой устранятся.
Его удивляло то, что практически все Заветы, написанные в Библии,   призывают людей к созданию всемирного пространства добра  и снисхождения.
Библию многие читали или знакомы по пересказам.
Однако люди становятся все более озлобленными и непримиримыми. Возрастает агрессия и недоброжелательность.
Зависть и недоброжелательность уже никого не удивляют и воспринимаются почти как осознанная необходимость в человеческих отношениях…
Значит все написанные книги, в том числе и  Библия, или не очень убедительны, или не пишут то, что необходимо именно сейчас, чтобы каждый просто и доступно понял, как стать счастливым и сделать такими же и других.
Ведь все люди разумные существа. Тогда почему же, имея способность совершить сложные расчеты и прогнозы при создании проектов и финансовых сделок, обладая способностью быстро в уме проводить сложные расчеты, одновременно не могут понять простую истину. Следовательно, оценивая мировой опыт можно заключить,  что эти Заветы не работают, не учитываются, значит устарели.
Следовательно, нужны более убедительные и неоспоримые доводы.
Ведь в определении «своего ближнего» - заложена интрига. Кого считать ближним?
Кого хочу, того и считаю. Вот самый простой ответ. То есть, обозначив соседа, коллегу или даже родственника - своим врагом, можно не нарушив Библейский Завет, применять к нему акты жестокости и унижения, вплоть до лишения жизни….
Наш мальчик был одержим идеей создания новой философии. Необходимо простыми и доступными соображениями  убедить людей соблюдать терпимость и снисходительность, переходящую в любовь к каждому человеку…
Нельзя  делить людей на чужих и на ближних. Каждый человек – житель планеты Земля, то есть твой соотечественник и, в некотором смысле, родственник. Пусть и очень дальний…
Должны быть задействованы сдерживающие и запрещающие инстинкты…
Каждый вечер он ложился спать с тяжелым чувством дискомфорта от мысли, что сегодня он опять не написал свой Манифест.
Но его утешало то, что он уже догадался, вокруг какой мысли надо развивать рассуждения при изложении Манифеста.
Он в уме уже приготовил первую и основную часть своего творения.
… Вспомни свое детство. Как трепетно относились к тебе твои родители, дедушки и бабушки. Как они волновались и переживали, когда готовили тебя  к  Новогодней ёлке, к первому звонку, к выпускному вечеру. Сколько при этом любви и нежности было к тебе проявлено. Ты же ходящий образец – носитель сладких воспоминаний о том, как тебя любили.
… Ты себя очень любишь и ценишь. Если  ты непризнан, то потому, что судьи не те. Но ты обязательно будешь признан…
… У тебя большие планы впереди. Тебе надо еще создать семью, а если уже женат или замужем,  то заводить своих детей и наслаждаться ими, осуществив все этапы прохождения через нежность и любовь.
Каждый житель Планеты - твой ближний, так как он такой же обласканный и избалованный заботой родителей и родных,  единственный и неповторимый. И поэтому ему, твоему ближнему, если даже ты его не будешь таким признавать, также больно и  страшно, когда его ненавидят, унижают, оскорбляют, наносят душевные и физические травмы.
У каждого униженного, оскорбленного, отруганного и избитого человека была или есть мать, которой очень больно, так же, как и твоей маме, если она узнает, что ее  ребенку больно…
Каждый человек был влюблен, и его кто - то любит или когда - то полюбит.
Любящий человек очень раним. Еще большую боль испытывает тот, который любит, узнав, что его любимого ранили и что он страдает.
Узнав, сколько боли и страдания можно принести своими необдуманными действиями,  неужели еще найдется человек, который первым решится нанести удар, ранит или оскорбит своего ближнего, себе подобного человека?
Если никто из нас не начнет первым, так как мы все понимаем, что каждый человек - это плод и объект любви, тогда никто не начнет. Тогда важнейшим качеством человечества станет взаимопонимание и снисхождение…
В эту ночь он заснул с уверенным намерением, что завтра обязательно напишет и отредактирует свой Манифест, размножит и раздаст людям, подарит на улице, забросит в почтовые ящики и попросит, чтобы каждый из них в свою очередь раздавал Манифест своим ближним и друзьям.
И когда все поймут, как это прекрасно - просто жить в счастливом окружении доброжелателей и снисходительных людей…
…Он и не заметил, как эти странно одетые ребята, со  недобрыми лицами возникли перед ним.
- Слышь, чувак, мы с корешами поспорили,  смогу ли я одним ударом  нокаутировать этого ботаника с нерусской рожей.
- Ребята, подождите, пожалуйста! К сожалению,  я не успел дописать и раздать  всем мой Манифест. Тогда Вы бы  поняли, что надо мыслить и действовать  иначе.  Я Вам сейчас расскажу, и Вы все поймете. Это очень просто…
- Он еще хочет, чтобы мы что - то читали и слушали.  Даже поняли. Везет же мне. У меня такой первый...
… Перед ним открылось какое - то светлое, с легкими облаками пространство, и он приобрел невесомость и двигался по широкой трубе,  изнутри весь покрытый светлым и мягким пухом. Он еще пытался  говорить отрывки из долго подготовленной речи, потом он окунулся в такое приятное забвение и равнодушие, что пропали все желания бороться и сражаться с чем-то, убеждать и объяснять кому-то что-то. И он стал стремительнее двигаться вперед, где вначале  тускло, а потом все ярче и ярче исходило светло-голубое излучение. Светлое окно все расширялось, и вдруг он  четко увидел фигуру  Мамы, которая была закутана в  шелковое, почти что прозрачное белое  одеяние…
Когда он совсем сблизился к ней, она его нежно обняла и сказала:
- Сынок, а я тебя не ждала так рано…
- Мама, как я рад тебе, - сказал он и, нежно обняв ее, окунулся в нежные шелковые сети, - только жаль, что люди на Земле так и не узнают, как легко и просто быть счастливым и делать такими же своих окружающих…
19.12.12