Надо мной всегда светят звезды

Началось все довольно прозаично. Мне понадобилось посетить туалет, а в деревне это дело непростое – надо выйти на улицу и пройти десяток метров  до маленького сарайчика. И вот, накинув поверх спальной рубашки халат, я двинулась в путь. Направляясь обратно в дом, я взглянула на небо… И замерла. Звезды. Безумно прекрасные звезды на безоблачном небе. Заворожённая этой красотой я медленно добрела до калитки, и направилась в сторону реки. Забавное, наверное, со стороны было зрелище – лохматая кудрявая девушка в халате и драных шлепанцах бредет, запрокинув голову, в неизвестном направлении, глуповато улыбаясь во тьму. Лунатизм, не иначе. Однако, в такие моменты общественное мнение волнует меньше всего. Да и не было в округе ни души.
Долина реки была устлана густым туманом, будто укрыта теплым перьевым одеялом. Не было видно даже кустов на противоположном берегу, хотя река не могла похвастать шириной. Низкая, почти полная, луна плавала в этом топленом молоке, и, будто заразившись общей атмосферой уюта, не слепила холодным потусторонним светом, а мягко сияла теплым, чуть рыжеватым оттенком ночника, отражаясь в воде. Этот необычный, теплый пейзаж создавал ощущение сказки. Даже лягушки молчали. Не было и дуновения ветерка, абсолютный штиль. Тишину лишь иногда прерывало тихое поскрипывание кувшинок. Казалось, что любая глупость не только возможна, но и абсолютно уместна. В самом деле, почему бы не пройти по водной глади и не пощекотать луну. Она ведь совсем близко, руку протяни. И, кажется, сегодня она особенно расположена к беседе. Сесть рядом с ней в воздушном тумане, и послушать, что она думает о своем двойнике, поблескивающем из воды. Интересно, волнует ли луну ее отражение? Право, ведь для женщины – это ужасно, наблюдать, как полнеешь день ото дня, пока не станешь абсолютно круглой.  «А ведь когда-то я была стройным месяцем, посмотри же, что стало теперь! И так всю жизнь, то худею, то набираю вес. Нет счастья на этом свете…».
Вместо попыток пройти по воде я села в лодку, стоящую на берегу, и плотнее закуталась в халат. Странно, но не беспокоили даже комары. Ох, не простой это был туман. Не знаю, сколько я так просидела. Но на душе было так легко! Казалось, будто кто-то очень близкий обнял меня, поцеловал в макушку, и с пониманием выслушал бессвязный поток слов, давно сдерживаемый в глубине души. Из глаз хлынули слезы. Я впервые поняла выражение «умываться слезами». Я тихо смеялась и улыбалась, не переставая рыдать, и, казалось, что слезы – это живительная влага, смывающая боль и печаль, омывающая сердце, обновляющая душу.   В этот момент я по настоящему простила и отпустила людей, давно ушедших из моей жизни, но до сих пор бросающих на нее вязкую тень. Они навсегда остались для меня в этой лодке. Я буду идти дальше по жизни, помня их, любя, но отныне не чувствуя боли, вспоминая.
Луна опускалась все ниже и ниже, постепенно затухая. Через какое-то время ее двойняшка, отражающаяся в воде, исчезла, а вскоре за ней скрылся и оригинал. Осталось лишь едва различимое сияние. Не знаю, с чем было связанно это странное поведение – то ли я провела слишком много времени, наблюдая, и она закатилась за горизонт, то ли сквозь влагу тумана пробралась тучка. Это не важно. Мое внимание уже вовсю захватили виновники этой спонтанной прогулки – звезды. Теперь, когда исчез яркий источник света, они особенно выделялись на фоне чернильного неба. Чем дольше я стояла, по колено в прохладной воде, запрокинув голову, тем больше замечала звезд. В голову закралась мысль, шокирующая своей простотой. Звезды ведь существуют всегда. Они всегда сияют где-то там, на небе, величественные и прекрасные в своем холодном безразличии. Но почему-то я замечаю их лишь несколько раз в год. Они всегда есть там, наверху, просто я их не вижу. И от этой глупой, очевидной истины, вдруг стало легко. Появилась некая константа, точка опоры. Я могу сомневаться, не зная, по какому пути идти, моя жизнь может рушиться, или, напротив, я буду плакать от счастья – а они всегда будут там. Я могу спать, читать, играть с детьми, мыть полы, смотреть дурацкое кино или покупать картошку, я могу даже умереть – случиться же это когда-нибудь – а они все равно будут там. Что бы я ни делала, надо мной всегда будут светить звезды. И пусть это глупо, но эта мысль меня согревает.
Вернулась домой, отмыла запачкавшиеся ноги и побежала на второй этаж родного деревянного домика. Два часа ночи. Сестренка наконец закончила читать и легла спать. Не удержавшись, лезу к ней обниматься. А она верещит и бурчит без остановки: «Псих. Вот же псих. Ледяная какая! Как так можно… Ночь, холодно, комары! А она торчит часами у речки в одном халате. Нет, ну псих же! И чего тебе неймется? Что ты там столько делала?». А я лежу, слушаю, и улыбаюсь в подушку. Пусть возмущается, любимая бука. Не променяю эту ночь ни на что. Ведь она подарила мне счастье. Я так и заснула, с улыбкой на губах.




Иллюстрация из интернета