***

Качаюсь на стуле, слежу за подёргиваниями курсора, складываю ничего не значащие числа в уме, смотрю на размазанные по линолеуму узоры, ловлю контрасты рассеянным взором, преумножаю природу - смотрю каждым глазом на разные предметы, хлопаю ресницами, пытаюсь представить молниеносное сужение и расширение диафрагмы зрачка, пересчитываю на пальцах все имеющиеся вокруг оттенки серого - не хватает даже пальцев на ногах, думаю о горах, о людях с бороздами чёрных морщин, об усыпанных шариками спрессованного сена пляжах, о нежности и коварстве песка, который с лёгкостью просеянной муки затягивает тебя сквозь пальцы, рассказывает о покое среди покоя, заливает горизонт соломенно-белёсым туманом, я вижу себя в тени мертвенно-бледной пальмы, чувствую неизбежность заканчивающейся мысли - в моей глотке уже утонул голос, растворились звуки - плотно укутавшись жарким маревом пустынного дня. В вычурно свесившихся гроздьях скукожились дохлые финики - их прах оседает кольцом на оброненных листьях - отпавших атавизмах прожитых лет, горят ступни, горят руки, в напоре жизни горит и моё сердце, хочется остаться здесь - устремившись взглядом сквозь тайны естества, ублажать себя родными пейзажами из прошлых жизней: успокаивающими своей седой величавостью верхушками незнакомых гор, струящимися через страны и континенты миллионами тонн песчинок - чужих вселенных, букетами оазисов, вениками пальм, россыпью караванов и невидымими из космоса крошечными песчаными зайцами.