Затерялась в дебрях Вологодчины...

Затерялась в дебрях Вологодчины,
средь лесов без края и конца,
деревенька – «ставни заколочены»,
прыщиком на лбу Череповца.

Семь домов – хибары старорусские.
Обветшалых крыш дырявый кров.
На окошках занавески узкие –
с кружевами местных мастеров.

Три из них пусты. Дела обычные.
Старики сменили на погост
русских печек по`лати привычные,
заступив у вечности на пост.

В четырёх других тихонько теплится
жизнь своим обыденным ключом.
И журавль колодезный колеблется
день за днём надтреснутым плечом.

Хлопоты обычные, неспешные…
разговоры, баня в выходной.
Троп лесных извилины кромешные,
сонной речки медленный покой.

Это были времена застойные –
брежневских годов тугая муть.
На полях колхозных все настроены
пятилетку за три натянуть!

                ***

Но однажды резко изменился
жизни деревенской солнцеход.
Внучка Глашка «с городу явилась».
А на кой? Никто не разберёт!

Видно, что недоброе случилось –
старики гадали меж собой,
чтоб такая краля поселилась,
убежав от жизни городской.

На вопросы Глаша отвечала,
натянув улыбку в пол-лица,
мол, «врачиха ейна» прописала,
что ей вреден смог Череповца.

Посудачили разок-другой и баста.
– Разве, енто жалко? Пусть живёт!
Будя кому в булошну смотаться.
Три версты – нескорый оборот.

Дни пошли обычно – друг за другом.
Лето. Сенокос. Рыбалка. Мёд.
Через две недели вся округа
разузнала, где она живёт.

– Во, повадились ночами шляться,
не смущаясь лаем старых псов:
зоотехник Федька – «рад стараться»,
тракторист Серёга – «без усов».

– Глашка их встречает возле бани.
На мопед не прыгает задком.
– И в райцентр на тракторе, по пьяни,
не хотит промчаться с ветерком!

Разговоры эти длились долго.
– Всех парней, дурная, отшиват…
– Агронома Петьку, словно волка,
на порог, сказала, не пущат…

– Ишь, как на деревне зазнобились
красотою тёлки городской!
– Изошлись соплёй, обматерились…
Ноне хлещут горькую, взапой!

Вскоре бум, конечно, прекратился –
отвалили Федька и Сергей.
– И Петро Иваныч воротился…
до своей законной, дуралей.

                ***

Дни бежали. Лето отдождило.
Осень отстудила. А зимой…
Глашка неожиданно родила.
– Бабка! Где глаза у нас с тобой?

Эх, застой! Народно-молодецкий!
Тех времён – средины от конца.
Появился гражданин советский…
Прыщиком на лбу Череповца.


25.07.2013