Глава десятая

   Сергей Аторвин всего лишь на год старше своего брата Вовки. Их мать, Зинаида Ильинична, женщина властная. Она и занимается воспитанием детей. Отец, Дмитрий Гаврилович, детей и не хвалит, и не ругает. Решение любых ситуаций с детьми под контролем жены. А ему остаётся только работа, пожалуй, одна из самых тяжёлых. Он футеровщик вращающихся печей обжига на Цемзаводе. Эти печи работают круглосуточно. Останавливаются только на плановый ремонт футеровки. И этот ремонт приходится производить в неимоверной жаре, в специальной, толстого сукна одежде, и всегда быстрей, быстрей. Может, Гаврилыч из-за этого никогда не парится в бане, только моется не спеша - и так жара осточертела. Дома делает всё по хозяйству, что Зинка скажет, да на рыбалку ходит, там действительно отдыхает и душой и телом. Пристрастие дяди Мити к рыбалке и для пацанов как «спасательный круг», так как никто другой из родителей ей не увлекается. Без взрослого на рыбалку с ночёвкой их ещё не отпускают, только дядя Митя и выручает.

На ночёвку всегда собирались заблаговременно. Прежде всего шли на речку ловить миног. Это была наживка для донок, которую так любили голавли. Достаточно было оторвать большой ком земли под крутым берегом реки и вытащить его из воды, как из него выползали скользкие и вертлявые миноги. Ребята постарше ворочали комья, а младшие выбирали ускользающих миног и отправляли их в бидон с водой и травой. Набрав миног, остаток дня проводили, купаясь и загорая на противоположном берегу реки, который был пологий и бело-песчаный, поросший изумительно пахнущим ивняком. Этот запах, смешанный с запахом мокрого песка, хорошо помнится, но так и остался неповторимым с детства. Видимо, подобное и называется- запах родины. Вода была кристально- чистая, и так ласково омывала тело, что хотелось смеяться и петь. Здесь же веселился и рыбий «детский сад», у берега лежали разомлевшие на солнце и приоткрывшие свои створки ракушки, а на дне был виден каждый камушек и травинка.

На следующий день, с рюкзачками и удочками в руке, шли на ночёвку. Впереди вышагивал Дмитрий Гаврилович с тяжёлым пучком удочек. За ним тянулась вся ребятня, попеременно обгоняя друг друга. Идти предстояло довольно долго, километров пятнадцать: дорогой, полем, лесной тропинкой, и, наконец, выходили на излюбленное место реки. Выбирали стоянку для ночёвки, палатку не ставили, а просто аккуратно складывали все вещи. Дядя Митя уходил рыбачить. Ловил он только на удочки, а ребята шли расставлять донки и закидушки. Донка состояла из лески, грузила и одного крючка, а вот закидушка была куда длиннее и насчитывала до десяти крючков. Здесь особенно были важны тяжёлые грузила, те, которые ребята делали сами из аккумуляторного свинца. Не ленивые, они расставляли с десяток снастей, аккуратно цепляя миногу за дырочки на теле, чтобы не «зарезать». Управившись, ловили плотву с понтонного моста, но чаще бегали да купались, зная, что настоящая рыбалка будет завтра.

Здесь же, чуть глубже в лесу, находился пионерский лагерь «Зелёные дали». Пацаны ходили к лагерю, узнать, как живут пионеры, и однажды попали на костюмированный бал, посвящённый окончанию смены. Старшие, Гена, Вова и Сергей, посовещались и решили приодеть своих. Так и вернулись к месту ночёвки: Вадим в костюме разбойника, Вовик - бабы Яги, а Мишка- Кота в сапогах.

Дядя Митя наловил к вечеру лобастых голавлей, ярко- зелёных окуней и серебряной плотвы. Уха получилась до того наваристой, что если не доесть с вечера, к утру превращалась в студень. Гаврилыч выпивал свою дежурную четвёртку, наедался и ложился спать. Ребята ещё некоторое время сидели, о чём- то говорили, а вскоре тоже укладывались спать у костра по кругу.

Просыпались с первыми солнечными лучами, с пением птиц и стрекотанием кузнечиков. По росистой траве шли к реке, над которой клубился густой туман. С каждой минутой туман уходил, уступая место солнцу. Наступал самый важный момент рыбалки. Вот она, заветная леска. привязанная на вбитый колышек и уходящая в глубь реки. Что там, на другом конце? И почти всегда ждала удача! Выбирая леску, можно быстро определить, сколь серьёзную рыбу тащишь. Чаще всего попадались крупные голавли; реже окуни, щуки, сомики. Однажды Вадим поставил закидушку на песочек, и на каждый из десяти крючков попался извивающийся налим, прямо-таки новогодняя гирлянда. Дядя Митя с утра снова уходил ловить на удочку, а ребята купались, ныряли. Зачем ещё ловить, если у каждого в росистой траве лежат обложенные крапивой крупные голавли. Все уже умели плавать неплохо, кроме Андрюши и Миши Коверко, которые и в футбол играть ленились, и плавать не хотели. С годами Гаврилыч на ночёвки ходил всё реже. Зато ребят стали отпускать одних. Не хуже, чем на реке, были ночёвки на большом лесном озере. Рай на Земле, если бы не комары. При озере была лодочная станция, можно было покататься на лодке, которую выдавал проживавший здесь лесничий. В ручье, выходящем из озера, ловили толстых, усатых пескарей. Нормой считалось наловить трёхлитровый бидон без воды. Больше просто не надо. В озере ловили, в основном, окуней. Большое, глубокое озеро с тёмной водой жило своей загадочной жизнью и выдавало иногда неожиданные трофеи. Так Генка однажды поймал метрового линя цвета червонного золота. Ночевали всё так же, без палатки, и ели, свалив всё съестное в кучу. Как-то раз случилось только по половинке варёного яйца на брата. Вовка Аторвин делил яйцо с Мишкой Коверко. Он поставил нож на середину яйца и предложил Мишке выбирать половинку. Мишка, не будь дурак, показал на ту, что покрупнее. А Вовка скосил нож в сторону и отрезал только верхушку от неё, остальное быстро съел. Долго гудел Мишка- буржуй. Он, наверное, и сейчас не простил Вовке этого. На озеро уже все ездили на велосипедах, и однажды, возвращаясь с такой ночёвки, Вадим, уже не далеко от дома встретил маму Наташу, которая сидела в коляске мотоцикла родственника и ехала за маслятами всё к тому же озеру. Вадим пересел на мотоцикл, решив тоже ехать, теперь за грибами. Ребятам отдал велосипед и рванул на мотоцикле в обратный путь. Его пёс Арбат долго бежал вслед, но всё же отстал. – «Верная собака»,- подумал Вадим, но только Арбата вскоре застрелили. Он, бегая по двору, придушил Лидкину курицу. Лидка подняла такой крик, что судьба собаки оказалась предрешена. – «Чтобы он их всех передушил, было бы за что умирать», - думал

Вадим, вытирая слёзы. Застрелить Арбата было поручено конечно же Ивану - охотнику. Арбат всё понял, дрожал телом и шёл, опустив голову. Иван привязал собаку к кусту на краю карьера. Стрелял, как истинный охотник, издалека. После выстрела, деловито забросил ружьё на плечо и пошёл не оглянувшись. Вадим пришёл через полчаса к месту расстрела невинной собаки. У Арбата один глаз был выбит, а другим он грустно смотрел на мальчика. И мальчик, и собака плакали. Иван сделал вид. что не поверил в промашку, но всё же сходил и добил собачку…Вадим с ребятами бывал ещё на многих ночёвках, но больше уже никогда не заводил собак, если у взрослых принято их убивать.