Реформаторы

Перевод с английского стихотворения Редьярда Киплинга "The Reformers" (1901 г.)

Они не брали вражий лагерь с боем,
По площадям с триумфом не идут,
За справедливость жертвуют собою,
За это их века народы чтут.

Кто равнодушен к роскоши и лести,
Кто в жизни ровных не искал путей,
Кто говорит всегда правдиво, честно –
Тот сохранится в памяти людей.

Не кланялся отжившим догмам старым,
Не слушал оскорблений и угроз,
Не думал о богатстве и о славе,
А мысль народу новую принёс!

Откормленных тиранов обличает,
Их жадность, глупость, тёмные дела,
И собственною кровью подтверждает,
Что не пустые говорит слова!

Всё объясняет просто и понятно,
Себе и людям врать он не привык,
Каким путём  идти к свободе надо,
А чья идея – приведёт в тупик.

Он, как пророк, грядущее предвидит
Вперёд на годы, даже на века,
Но лично для себя не ищет выгод,
Его судьба обычно нелегка.

Без лишних слов, уныния и лени
Всё эти люди на себя берут:
И подвиг в судьбоносные мгновенья,
И повседневный незаметный труд.

Слепую веру напрочь отвергает,
Его кумир – весь мир и род людской,
Сам на себя обеты налагает,
В сто раз суровей, чем монах любой.

Ни у кого не просит он пощады,
Своей присяге верен до конца,
При этом слова лишнего не скажет,
И не простит лентяя, подлеца.

Он сам себе ярмо навек повесил:
Бороться, чтобы горе победить,
Очистить мир, в котором ложь и плесень
Мешает нам смеяться и любить.

Не брал он лично вражьих укреплений,
Но шар земной умеет в руки взять,
Вовеки с нами добрый светлый гений,
И память у потомков не отнять!

The Reformers.

Not in the camp his victory lies
  Or triumph in the market-place,
Who is his Nation's sacrifice
To turn the judgement from his race.

Happy is he who, bred and taught
  By sleek, sufficing Circumstance --
Whose Gospel was the apparelled thought,
  Whose Gods were Luxury and Chance --

Seese, on the threshold of his days,
  The old life shrivel like a scroll,
And to unheralded dismays
  Submits his body and his soul;

The fatted shows wherein he stood
  Foregoing, and the idiot pride,
That he may prove with his own blood
  All that his easy sires denied --

Ultimate issues, primal springs,
  Demands, abasements, penalties --
The imperishable plinth of things
  Seen and unseen, that touch our peace.

For, though ensnaring ritual dim
  His vision through the after-years,
Yet virtue shall go out of him --
Example profiting his peers.

With great things charged he shall not hold
  Aloof till great occasion rise,
But serve, full-harnessed, as of old,
  The Days that are the Destinies.

He shall forswear and put away
  The idols of his sheltered house;
And to Necessity shall pay
  Unflinching tribute of his vows.

He shall not plead another's act,
  Nor bind him in another's oath
To weigh the Word above the Fact,
  Or make or take excuse for sloth.

The yoke he bore shall press him still,
  And, long-ingrained effort goad
To find, to fasion, and fulfil
  The cleaner life, the sterner code.

Not in the camp his victory lies --
  The world (unheeding his return)
Shall see it in his children's eyes
  And from his grandson's lips shall learn!