Претензии к морю

Я никогда не касался соленых волн,
Так манящих мои искривленные пальцы.
Сжимаются эмоции до состояния кристаллизации.
А Море не замерзает. То самое, которое манит.
И этот бушующий укор
Бросаю в лицо кипящей пучине Твоего безумия.
Завишу от колыханий без присутствия.
Только полнейшее отсутствие в собственной повседневности.
Какие-то дела, книжки, лень и ежедневные бедствия.
А умиротворение рядом… там берега, прилив и спокойствие.
И совершенно другое небо. И звезды. И солнце.
И нет лишнего воздействия. Только следствия.
Частные следствия. Волнообразные. И прекрасные.
А чувства не поддаются описанию. Их не обрисуешь гуашью,
Акварелью, маслом. И даже Иван Константинович не передает
Тех красок, будоражащих и ломающих.
ты назовешь это блажью,
А мне просто нужно Море. А знаю, у меня нет крови.
Только соленые волны хлещут по венам,
Стенам,
И на полу моей комнаты лужи, собирающие блики южного солнца
Во время саратовской февральской стужи.
А сейчас уже апрель, пару дней до мая,
Кто-то разложил карты и на них ищет место,
Где не будет меня.
А я хочу лечь в песок и закопаться.
От этого города, людей, тебя….не виня и кляня,
А просто так надо. Я устал жить ломая.
К Морю поеду один.
Кинусь ко дну, не скидывая одежд и надежд.
Найду начало и конец.
Может быть свой, а может быть Моря.
Барикко бы понял.
Вот у него Море живое.
И как средиземноморский паладин
Я верно буду служить Морю.
Верить в бескрайность Его просторов.
Верить, что смерть, дарованная Им, высшее благо.
Что нет у Моря понятных Законов.
А просто так надо.
Просто так надо.
Так надо.
Надо.
И вопросов быть не должно.
Я бы сейчас к Морю ушел… пешком.
Но не хватает смелости.
Может, я бы взял тебя с собой,
Но тебе не хватило терпения.
Всегда чего-то не хватает.
Принятые решения с душком.
Им, опять-таки, не хватает целостности.
Я жду прихода забвения.
Или другого прихода.
Непонятное мне доселе томление
Терзает до неприличия.
А ты, словно оборотень, продолжаешь менять обличья.
А Море всегда было рядом. Оно не прячется.
Не уплывает. Не меняет локации.
Оно со мной. А я в деградации.
Легкие полны хлорида натрия,
По коже ползают устрицы,
В  глазах тысячи рыб.
В ушах звучит сирены ария.
Но в голове будут мелькать те улицы,
На которых не удалось спастись.
И средь блочных глыб
Корни не срослись.
Тут только тропосферное море.
Грязное, излученное.
Обещаю, по приезду я про него не вспомню,
Дабы не обидеть тебя, Море.
Потогонное средство для усиления пульса
И аккумулирования сил.
А не распробовал вкуса всего того,
Что раньше не переносил.
А теперь захотелось распробовать,
Впиться в кожу зубами и оторвать себе кусочек на память.
Плоть слаба, сил оторвать хватит.
А потом к Морю молитвовать,
Чтобы отпустило грех слабости.
Видимо, пока тебя не оставить
Так просто. Кстати,
 Я готов грызть тебя до умопомрачения,
Чтобы забрать себе как можно больше кусков.
Нет жалости и сожаления к обглоданному телу.
Они мои по праву.
И до повышения давления
Я буду рвать твое тело,
Хоть это и не по морскому уставу.
Хотя на «Медузе» все ели своих товарищей.
И даже не морщились.
А у тебя есть право дать сдачи.
Только куски оставь.
В детстве я собирал календарики.
А теперь, стоя у Моря на паперти,
Я желаю тебе удачи,
Следуя советам классики.
Уходи. Я буду тебя собирать.
Разбирать.
И продолжать делать гадости.
Ведь до моря мне не достать.
Не в этой жизни.
Не заслужил.
Захлебнусь в новой ярости.
Средь юнгеровских могил,
Среди тел тех юнг,
Которые так и не вышли в море.
Не видели моря
Я как они.
Только еще жив чуть-чуть.
Но это уже не суть.
29 ;апреля ;2013