Чий

Работа автора – холст, масло, 50х60

ДЖЕТЫ-ОГУЗ

… Миндально-горек воздух вешний.
Вздыхает озеро вдали.
Уже отцвел в горах подснежник,
                тюльпаны, маки отцвели.
Лишь чий встает кострами, гибкий, –
                чьи стрелы к августу прямы.
И пирамидами Египта
Пылают рыжие холмы…
Природа соткана из счастья
И современна в век любой.
А мы, её являясь частью,
Всегда ли помним про любовь?
Здесь, в Джети-Огузе родимом
(Что в переводе – Семь Быков),
Я столько раз промчалась мимо
Судьбой назначенных даров!..
Я, в Год Быка родившись сдуру,
Упрямей всех,  вреднее всех,
Не сберегла ни стать, ни шкуру, –
Увы! – польстившись на успех:
Друзей теряла и любимых,
Меняя встречу на строку,
Реальность  чаще мнила мнимой
(А блажь и ныне берегу),
Детей растила как стихи я
(Что народилось, то и есть!) –
Им помогая как стихия
Самим свершиться и расцвесть…
А жизнь меня как чий ломала,
Плела циновки – в грош ценой…
Но в рост я вновь и вновь вставала –
Как чий в горах встаёт стеной;
Никто меня не стронет с места:
Живу восьмой среди холмов
Неубывающею вестью,
Что мир нас всех любить готов
(Непостижимый, вредный,  вечный!..),
Не замечая нас – на взгляд, –
Он нами лишь очеловечен
И дышит только с нами в лад…
Не зря, наверно, край мой чудный
Меня с младенчества взрастил:
Кто вырос здесь – тот верит в чудо,
Пусть из последних даже сил!

***
Не ведая, творю,
Не веруя, дарю…
Все соткано из грез, прозрения и грусти…
Уместна ли весна в обход календарю?
Ведь жизнь
В поток времен
Мою весну не впустит…
Но пусть она себе —
Бездомна, как босяк, —
Стучится то в окно, то в сердце
Веткой талой…
Возьми ее — дарю! —
Она такой пустяк…
Но, знаю, что тебе ее и не хватало!…

***
Вновь крадусь по опавшей хвое —
Тихо-тихо, как смех в ладонь…
Так однажды прокрался в Трою
Пресловутый троянский конь.
Так и я —
На виду у мира
Вся житейский забот полна,
Но в душе моей тайно — лира,
И готова запеть она…
И когда я смеюсь, закинув
Прямо к небу свой пегий чуб —
Я по хвое крадусь с повинной
Через лес непролазных чувств
В потаенную ту пещеру,
Где отшельник растит звезду:
Тороплюсь попросить прощенья
Что так долго к нему иду…
И когда я гремлю на кухне
И о чем-то ворчу, — тогда
Я молюсь,
Чтобы не потухла,
Не дождавшись меня, звезда…

СОЛОВЕЙ

Соловей, молодой чародей,
Вдруг попробовал голос к рассвету:
Словно с неба осыпал, злодей,
Все созвездья на нашу планету,
Словно росы из тысяч цветов
Заморозил – и в травы обрушил…
И тогда возгордился – готов
Потревожить заснувшие души!
Во всю мочь засвистел, озорник, –
Так разбой окликает из парка;
То взлетел его зов, то поник,
То салютом серебряным, ярким,
Распустился в рассветной тиши,
Превратился в соцветья сирени,
И в глухих закоулках души
Растревожил какие-то тени,
Что, светлея, одна за другой
Устремились на зов соловьиный,
Новый день озаряя собой…
Так является юность с повинной.

***
Любовь моя минувшая –
Неприручённый зверь –
И мечется, и рушит всё,
Чем я живу теперь.
У ней обличья разные:
То сын, то внук, то друг…
У ней повадки праздные:
Выводит в пляс на круг
Все страхи, все бессонницы,
Тревоги, суету…
С ней идолопоклонницей
Себя лишь обрету,
И вера – та, что вызрела
В горючие года,
Однажды как от выстрела
Исчезнет навсегда…

***   
Как утопающий – за соломинку –
Так хватаюсь я за тебя…
Все мы – гости земли, паломники,
Неприкаянная судьба.
Ты меня бережешь…  Не поздно ли?
Не вмещает Земля мой путь.
Ах, какими родными звездами
Небо мне украшает грудь!
Клочья шкуры оставив буднему,
Рвусь – туда, где меня не ждут.
Все узлы моих "нет" распутаны,
Но остался – манящий – губ…
Милый! Снова случилось вместе нам
Проживать и печаль, и боль…
Я ношу на душе отметину,
Что оставила мне юдоль,
Не любовь – в ней как рыба в море я,
Хоть она – никогда навек…
Мой единственный, мной уморенный,
Мой возлюбленный человек…

КРУГ

Горделивые шеи богинь,
Нефертити лебяжья осанка…

Ты себя этим взглядом окинь
До того, как воскликнуть «Осанна»!
Любопытствуя, шею тяну —
Я хочу посмотреть за преграду…
Годы жизнь мою сносят ко дну.
Что же мне от судьбы еще надо?
Сгоряча объяснялась в любви
И детей второпях нарожала.
Все глядела за годы свои —
Как за изгородь в проволке ржавой:
За — втравивший в заботы рассвет,
За — в траве заплутавшийся вечер,
За — вторжение разума в бред
Сновидений невечных о вечном…
Что там дальше?
На цыпочки встань,
Шею вытяни, лебедь ручная!
Держит накрепко прадедов стан.
Я в долгу у минувшего, знаю.
Но не знаю, какая печаль
Все зовет заглядеться бездумно
Днём грядущим, что только зачат,
И родится не тем, чем задуман…
Шею вытянув, крепче держись
За планету, что в ночь тебя тащит:
Что там дальше? Закатится жизнь?
Будет смерть? А за нею? А дальше?..

Горделивые шеи богинь.
Нефертити лебяжья осанка…


ПУТЬ

1.

Три судьбы, три сестры, три дороги…
Всё даруется свыше сполна:
Сколько радости – столько тревоги.
Жизнь, что делим на части, – одна.
Почему же, сойдя с колыбели
На дорогу, ведущую вдаль,
Ищем будто бы разные цели,
А листаем один календарь?
Кем придумано это распутье –
Прямо, влево, направо, в обход?..
Ищут жизни заманчивой люди –
Пресловутый прельстительный плод!
Вот куда понабиты тропинки
Миллионами страждущих душ!

…Превращаются в узкие льдинки
Глаз лагуны от жизненных стуж,
Даже губы, что розою влажной
Украшали, смеясь, колыбель,
В ненасытной губительной жажде
Усыхают в недобрую щель.
Красоту по дороге теряя
От избитых повторами бед,
Все надеются стать урожаем
Под ногами идущих вослед…

Три судьбы – три сестры…
Три дороги,
Что, казалось бы, к счастью вели,
За века понаездили дроги –
От порога до холма земли.
Три судьбы разошлись на развилке…
Хоть одна бы замедлила шаг –
В чисто поле пошла без тропинки,
Только ветром и солнцем дыша!..

2.

Три судьбы, три сестры, три дороги,
Три развилки на общем пути…
Удается на свете немногим
Свою лучшую тропку найти.
Жизнь дается одна, не иначе.
Но такой ли, которая есть?
Что, утратив навеки, не плачем? –
Совесть с гордостью, доблесть и честь…
Просто, дрогнув душой на распутье,
Ищем в жизни полегче тропу.
Слишком часто теряются люди,
Для себя выбирая судьбу.
Три сестры… Вам пророчили счастье
В детстве – взлетной для вас полосе.
Не со Злом, а с Добром повстречаться
Вы мечтали, наверное, все.
Но добра задарма не бывает.
В испытаньях взрослеет душа.
А в поблажках себе – убывает,
В мелочах незаметно греша…
Вот и выбрана тропка. А дальше –
Нам утрат безвозвратных не счесть:
За насущный свой хлеб на продажу
Выставляем и гордость, и честь.
И уже не вернуться обратно –
По наклонной судьба понеслась,
И уже не она виновата…
Просто – Бог на распутье не спас.

***
Хлопочет, бьётся бедная душа…
Так голубю сквозь стекла не пробиться.
Брожу в толпе и вглядываюсь в лица,
Что листьями увядшими шуршат…
Безликость лиц.
Заботы об одном
Их сделали похожими до скуки:
Насущный хлеб и клеть… простите, — дом.
Мы у судьбы своей всего лишь слуги.
Хлопочет, бьется бедная душа…
А где она? В груди? Опять же — в клети…
Среди людей мне любы только дети.
Зачем они так вырасти спешат?..

***
Мой старый друг… А был ты наяву?
Прошел — как тень от облака проходит.
Но столько лет я встречей той живу,
И в сердце тот же ветер колобродит,
И так же вдаль несет шальная мысль,
Как будто в той дали ты будешь снова…
Но, окликая, вижу только высь.
И, просыпаясь, помню только Слово.
Что за напасть, мой друг, на нас двоих?
Мы вместе и не вместе в одночасье.
К тебе летит рожденный сердцем стих,
Но остается в мире — тенью, частью
Светлейших чувств, униженных уже
Поскольку спеты равнодушным толпам:
Они вершились таинством в душе,
Но были все растрачены без толку…
Мой друг, ушедший в мнимые миры,
Скажи, оттуда крикни, — что случилось?
Зачем, придумав правила игры,
Ты нашу жизнь отдал ветрам на милость?
Они уже обнищили судьбу,
Да так, что стал пустыней сад весенний…

Ношу печать незримую на лбу,
Как будто все же грянет воскресенье.

***
Гулливерства своего стесняясь,
Липкая от манности речей,
На себе испытываю зависть
К жертве – как ни странно, – палачей.
Все же волос – долог... Больно. Каждый
Волосок прибит к земле на кол
Обязательств – понарошку важных,
Дел, входящих в чей-то протокол…
Ну, зачем я вам – такое диво?!
Кашей слов меня не прокормить,
Пеной чувств, нестойких, словно пиво,
Жажды мне, увы, не утолить…
Отпустите! Там – на берег волны
Вынесли обломки корабля!
Лишь за вас боюсь: рванусь невольно –
В океан обрушится земля…

***
Все гораздо серьезней, мой друг,
Чем хотелось бы в жизни представить.
(Ах, какая ты цепкая, память,
Заколдованный вечностью круг!)
В круговерти встречаясь, не раз
Третьей лишней была я с тобою…
На века напоив этой болью,
Манишь бездной сияющих глаз –
В тот же ад снизойти, и опять
Быть надеждой на нежность – украдкой,
Быть тоскою томительно-сладкой…
Нет, не "быть" – окончательно  с т а т ь!..
По законам инерции все
Мы живем в этом явленном мире:
Как придатки к вещам и квартире,
Даже – к взлетной своей полосе!..
Тяготенье к статичности вновь
От рожденья нас тянет к могиле,
К той библейской бесформенной пыли,
Что  ж и в о й   сотворила Любовь…
Без Любви мы мертвее камней
И намного глупее животных.
Но, имея Ее, отчего-то
Мы расстаться пытаемся с ней,
В жизнь из жизни рождаясь, за смерть
От Любви принимая отлучку,
Мы друг друга статичностью мучим,
Чтобы истинно   б ы т ь  – не посметь!