Человек с буранного полустанка

Признанный еще при жизни одним из самых публикуемых писателей в мире, сын от брака киргиза и татарки, он в совершенстве владел русским языком, сделал такой вклад в отечественную литературу, переоценить который невозможно, получил все мыслимые и немыслимые награды и премии, при жизни став признанным классиком.
А закончил свой жизненный путь в самом центре Европы на престижной и не слишком хлопотной дипломатической должности, с горечью наблюдая, как все его последние произведения издаются исключительно на немецком языке.
И только Кыргызская диаспора в Бурятии недавно начала подготовку к 85-летию со дня рождения Чингиза Айтматова. Это мероприятие предусматривается профинансировать из собственного фонда «Ала-Тоо», формируемого из членских взносов и добровольных пожертвований.
Sic transit gloria mundi…

Будущий всемирно известный писатель родился 12 декабря 1928 года в селе Шекер в Киргизии. Его отец был вначале крестьянским активистом, затем советским и партийным работником, видным государственным деятелем Киргизской ССР, но в 1937 году Торекул Айтматов был арестован и расстрелян. Мать, татарка Нагима Хамзиевна,  была армейским политработником, впоследствии общественным деятелем – уцелела только чудом, благодаря поспешному бегству вместе с детьми из насиженных мест.
Чингизу пришлось столкнуться с подлинной народной жизнью: его трудовой стаж земледельца начался в десять лет, а с четырнадцати лет ему пришлось работать секретарем аилсовета: это было время Отечественной войны, взрослые мужчины были на фронте, а грамотных вообще можно было пересчитать по пальцам. Мальчик, хорошо знавший русский язык, решал самые сложные вопросы жизни большого села – и опять же только чудом можно объяснить то, что никто не припомнил ему отца – врага народа.
Айтматов принадлежал к поколению, «не успевшему» на войну, но тяжкий опыт жизни народа в тылу впоследствии отразится в ряде его произведений — изнурительный труд женщин, голодный блеск ребячьих глаз, страшные листки похоронок.
Окончив восемь классов, он поступил в Джамбульский зоотехникум, который окончил с отличием, и был принят без экзаменов в сельскохозяйственный институт. В студенческие годы он писал небольшие заметки, статьи, очерки, публикуя их в газетах. После института работал зоотехником, продолжая писать. Собственно, на этом литературная биография должна была бы закончится, как это происходит у сотен и тысяч писателей-любителей. По-видимому, про себя так думал и сам Айтматов, поступая в 1948 году в сельскохозяйственный институт во Фрунзе, который окончил в 1953 году. С его родословной трудно было рассчитывать на поступление в Литературный институт в Москве – да и кто бы его в те годы туда пустил? Но…
Но еще до окончания института Чингиз начал публиковать в периодической печати рассказы - пока на киргизском языке. По окончании института в течение трёх лет работал ветеринаром, одновременно продолжая писать и печатать рассказы – иногда уже пробуя и на русском. И в 1956 году – год-то какой! оттепельный! – поступил на двухгодичные литературные курсы в Москве. А дальше судьба решила не мелочиться и вывалить единым махом все подарки, положенные на одну счастливую человеческую жизнь.
К середине 1950-х он был уже известен в республике не только как автор актуальных публицистических выступлений, но и как талантливый, своеобразный новеллист: «Ашим» (1953), «Белый дождь» (1954), «Соперники» (1956), «Трудная переправа» (1956) и др.
Повесть «Лицом к лицу» (1957) стала в советской многонациональной литературе о войне одной из первых попыток нетрадиционного подхода к теме: Айтматов рассказал не о герое-победителе, но о человеке, сломленном войной, ставшем дезертиром и преступившем ту нравственную черту, за которой возможно только окончательное падение (почти через два десятилетия к аналогичной коллизии обратится В.Распутин в повести «Живи и помни»).
На рубеже 1980-90-х Айтматов вернулся к своему замыслу и создал второй вариант повести, связав два трагических сюжета советской эпохи — войну и коллективизацию. Именно тогда, в годы коллективизации, душа героя претерпела тот непоправимый нравственный урон, от которого она уже не сумела воспрянуть.
Повесть «Лицом к лицу» на киргизском языке была опубликована в июне 1957 в журнале «Ала-Тоо». Повесть «Джамиля» увидела свет впервые на… французском языке в переводе Луи Арагона также в 1957 году. В том же году были опубликованы его рассказы в журнале «Новый мир», а также вышла в свет повесть «Джамиля;» на русском языке, принёсшая Айтматову мировую известность. Эта повесть о любви, выдержавшей все испытания, о праве ранее угнетенной киргизской женщины на личное счастье и общественную деятельность, позднее вошедшая в книгу «Повести гор и степей», на сегодняшний день является самым популярным произведением Чингиза Торекуловича на всех языках мира. Только на немецком языке она была переиздана уже 37 раз.
Вернувшись в Киргизию, стал редактором журнала «Литературный Киргизстан», пять лет был собственным корреспондентом газеты «Правда» в Киргизии. В 1959 году Чингиз Айтматов вступил в члены КПСС.
После «Джамили» были также опубликованы повести «Верблюжий глаз» (1960), «Первый учитель» (1961), «Материнское поле» (1963) и сборник «Повести гор и степей» (1963), за который молодой писатель получил Ленинскую Премию. Все эти произведения выходили одновременно по-русски и по-киргизски.
Когда первая в твоей литературной жизни премия – Ленинская, остальное воспринимается уже как нечто само собой разумеющееся (и дается, кстати, тоже значительно легче). Три Государственные премии СССР – в 1968, 1977 и 1983 годах наглядное тому подтверждение, равно как и полученное в 1974 году звание народного писателя Киргизской АССР и звание Героя Социалистического труда в 1978 году.
Честно говоря, советская литература едва ли знала другой пример такой феерической и гладкой – как степь – карьеры. А ведь были не только книги.
В 1965 году повесть «Первый учитель» была экранизирована Андреем Кончаловским на «Мосфильме» и с тех пор едва ли не каждое произведение Айтматова почти мгновенно попадало на кинопленку. «Верблюжий глаз» был экранизирован Ларисой Шепитько, которая выбрала на роль главного героя – Кемела – актера Болота Шамшиева,  впоследствии ставшим одним из лучших режиссёров по постановке фильмов по таким произведениям Чингиза Айтматова, как «Белый пароход», «Ранние журавли» и другие.
Повесть «Прощай, Гульсары!» принесла автору Государственную Премию. Роман «Белый пароход» (1970) был опубликован на русском языке и на долгие годы становится одним из наиболее признанных произведений Чингиза Айтматова во всем мире, а экранизация романа была показана на международных кинофестивалях в Берлине и в Венеции. Совместная работа Чингиза Айтматова с казахским автором К. Мухамеджановым «Восхождение на Фудзияму» (1973) до сих пор не сходит с театральных сцен Казахстана.
Интересно, правда, что в том же году, 31 августа, Чингиз Айтматов подписал Письмо; в реда;кцию газе;ты «Пра;вда» — открытое письмо группы известных советских писателей в связи с «антисоветскими действиями и выступлениями» Солженицына и Сахарова.
«Уважаемый товарищ редактор!
Прочитав опубликованное в вашей газете письмо членов Академии наук СССР относительно поведения академика Сахарова, порочащего честь и достоинство советского учёного, мы считаем своим долгом выразить полное согласие с позицией авторов письма.
Советские писатели всегда вместе со своим народом и Коммунистической партией боролись за высокие идеалы коммунизма, за мир и дружбу между народами. Эта борьба — веление сердца всей художественной интеллигенции нашей страны.
В нынешний исторический момент, когда происходят благотворные перемены в политическом климате планеты, поведение таких людей, как Сахаров и Солженицын, клевещущих на наш государственный и общественный строй, пытающихся породить недоверие к миролюбивой политике Советского государства и по существу призывающих Запад продолжать политику «холодной войны», не может вызвать никаких других чувств, кроме глубокого презрения и осуждения».
Письмо подписали: Ч. Айтматов, Ю. Бондарев, В. Быков, Р. Гамзатов, О. Гончар, Н. Грибачёв, С. Залыгин, В. Катаев, А. Кешоков, В. Кожевников, М. Луконин, Г. Марков, И. Мележ, С. Михалков, С. Наровчатов, В. Озеров, Б. Полевой, А. Салынский, С. Сартаков, К. Симонов, С. С. Смирнов, А. Софронов, М. Стельмах, А. Сурков, Н. Тихонов, М. Турсун-заде, К. Федин, Н. Федоренко, А. Чаковский, М. Шолохов, С. Щипачёв.
Какие имена! И где сейчас большинство их носителей и их произведения (если кто-то помнит, что написали, например Залыгин или Федоренко. Интересно, вспоминал ли Чингиз Торекулович о своем отце, подписывая это письмо?
 Впрочем, я отвлеклась.
В 1977 году была опубликована повесть «Пегий пес, бегущий краем моря», ставшая одним из любимых произведений Айтматова в ГДР, позднее была также экранизирована немецкими и русскими кинематографистами. В 1980 году вышел роман «И дольше века длится день». Последним произведением, опубликованным в СССР является его роман «Плаха» (1986).
Как писали критики, «…в центре внимания писателя — проблема «человек и общество». Герои Ахматова – духовно сильные, человечные, активные люди современной эпохи. Айтматов выступил как писатель-новатор, мастер психологического портрета…»
Айтматов работал и в ЦК КП республики, Верховном совете СССР нескольких созывов, секретарствовал в СП и Союзе кинематографистов СССР. С энтузиазмом встретив «перестройку» (несмотря на ее парадоксы — «Парадоксы перестройки» назвал Айтматов одну из статей, опубликованных летом 1990), он вошел в Президентский совет, а с 1988 возглавил один из самых престижных журналов — «Иностранная литература».
А затем Чингиз Айтматов стал инициатором и организатором «Иссыккульского форума» — неформального миротворческого движения интеллектуалов различных стран. По замыслу Айтматов, это не симпозиум, не конгресс, не клуб, не международное совещание, а шерне (кирг.) — продолжение киргизской национальной традиции своеобразных, старейшин, о самом главном, на чем должен держаться мир. И неожиданно для себя понял, что это не встретит понимания, не принесет ему ни наград, ни званий, ни орденов, ни даже уважения.
«Философские беседы умудренных жизнью уважаемых людей…» - да кому они были нужны в стране, неудержимо разваливающейся на «независимые субъекты», стране, в которой вдруг выплыло на поверхность все страшное и гадкое, десятилетиями державшееся под спудом? Этой стране даже культура оказалась фактически не нужна.
Вот почему все постсоветские произведения Чингиза Айтматова издаются на немецком языке в швейцарском издательстве Unionsverlag в переводе Фридриха Хитцера, отмеченного в 2011 году в Лондоне посмертно Международной Премией Чингиза Айтматова за долголетнюю работу с писателем, за любовь к его творчеству и преданность ему.
В постсоветское время были изданы за рубежом «Белое облако Чингиз Хана» (1992), «Тавро Кассандры» (1994), «Сказки» (1997). «Детство в Киргизии» (1998) и «Когда падают горы» («Вечная невеста») в 2006 году, немецкий перевод которого увидел свет в 2007 году под названием «Снежный барс». Это было последнее произведение великого киргизского писателя.
В год своего 70-летия в 1998 году писатель был еще раз удостоен звания Героя Кыргызстана и признан Народным писателем у себя на родине. Но если быть совершенно откровенными, произошло ли бы это, не будь многочисленных зарубежных публикаций и действительного международного признания? Боюсь, что нет. Тем более – прецедентов было уже немало.
К тому же и жил Айтматов давно уже не в Кыргызстане. Осенью 1990 он был назначен послом СССР в Люксембург. «Становлюсь дипломатом» — так было озаглавлено интервью, данное им в те дни «Литературной газете» (1990. 7 ноября). То было время экспериментов: на важные политические и административные должности приглашали интеллектуальную элиту страны – ученых, писателей, даже артистов. Перестройка вошла в свою высшую фазу, за которой, увы, неизбежно следовал резкий откат.
Действительно, 6 марта 1994 в интервью газете «Невское время» Айтматов подчеркнул, что отошел от политики во имя литературы:
 «Общечеловеческие ценности остаются незыблемыми, донести их до людей — моя задача».
Впрочем, позднее Айтматов вновь возвращается к идее возможности соединения литературной и государственной деятельности, приняв назначение послом республики Кыргызстан в Бельгии, Люксембурге, Нидерландах. Очевидно, выполнение поставленной задачи оказалось совершенно нереальной затеей. Зато посольский статус позволил основать в 2006 году Международный Благотворительный Фонд Чингиза Айтматова «Диалог без границ», который писатель-дипломат возглавлял до конца своей жизни.
А ведь творчество Айтматова, как к нему ни относись, действительно во многом  уникально: острота нравственной, философской, социальной проблематики сочетаются у него с поэтикой, характерной для традиции Востока, чисто русского психологизма и… латиноамериканской «мифологической школы», Котору. Не то что усвоить – понять не так-то просто. Плюс - многовековой опыт киргизского и казахского устного народно-поэтического творчества. Коктейль получился, как теперь говорят, эксклюзивный.
Кстати, именно включение элементов устного народно-поэтического творчества всегда придавало произведениям писателя особый колорит, особую живописность и эмоциональную выразительность. Вспомним хотя бы «Плач белой верблюдицы» в «Прощай, Гюльсары!», или тени героев знаменитого киргизского эпоса «Манас» за плечами «ранних журавлей» — мальчишек военных лет из одноименной повести.
Но всепроникающая магия айтматовского мифа уже предчувствовалась в диалоге Матери-земли и Матери Человеческой — Толгонай («Материнское поле»). Эта магия нарастала и укрупнялась в «Белом пароходе», в истории рода легендарной Матери-оленихи. Особое значение мифа приоткрылось в повести «Пегий пес, бегущий краем моря», где «слились, как море и небо у черты горизонта, специфика нивхских легенд и реалий повседневности, а в роковом Великом Тумане растаяли, растворились временные границы действия. Только Природа и Люди, Человек и Океан, только быстротечность и одновременно бесконечность жизни, где может быть один-единственный закон — нравственный».
Новый этап творчества Айтматов открывается романом «И дольше века длится день» (второе название — «Буранный полустанок», 1980). В 1990 опубликовано дополнение — «Повесть к роману» — «Белое облако Чингисхана», где судьба одного из самых трагических героев — учителя Абуталипа — развивается в соотнесенности с древней легендой.
В 1986 появляется «Плаха» — «роман-крик» об опасности восхождения на плаху всего человечества.
В первом романе Айтматов, от начала и до конца посвященном жгучим современным проблемам (ими живут люди маленького полустанка Боранлы-Буранный, как и вся большая страна), возникает тема легендарного прошлого, образ страшной казни с помощью обруча из верблюжьей кожи — шири (кирг.).
Самый первый вариант названия роману дал именно этот образ — «Обруч». Шири палачи надевали на голову пленника, кожа засыхала, и человек от невыносимой боли терял способность мыслить, хранить память. Он становился манкуртом — «чучелом прежнего человека». Он даже мог убить свою мать...
Возникнув в мифологическую эпоху, древняя легенда откликнется в романе темой современного манкуртизма, поразившего многих героев, начиная от рядовых обывателей и кончая главами государств. Чтобы показать, как именно это происходит, Айтматов рассказывает не только историю разрушенной святыни — древнего кладбища Ана-Беит, он обращается и к будущему — к теме контакта с внеземной цивилизацией. Кроме современного и легендарного, в романе появляется третий сюжет — научно-фантастический — наиболее спорный, не принятый многими читателями и критиками, о чем свидетельствуют обширные материалы из периодики тех лет.
Специфика айтматовской романной формы — в соединении на первый взгляд несоединимого. С одной стороны, современный сюжет произведения раскрывается в лучших традициях жизнеподобного реализма в его национальном выражении (почти единогласной была оценка образа Едигея как одной из самых больших удач романа). Что же касается будущего, то здесь Айтматов приводил в действие иной художественный механизм — жанр притчи, когда полностью может исключаться «обстановочность», действующие лица не наделяются разработанными характерами и т.д. Автор как бы предлагает читателю свои условия игры — возможность собственного моделирования деталей в «предлагаемых обстоятельствах». Главное здесь для Айтматова — мораль притчи, ее категорический нравственный императив.
Подобное художественное решение Айтматов вызовет еще более бурную дискуссию, когда в «Плахе» противопоставит бурям современности не традиционного для советской литературы пожилого мудрого «человека трудолюбивой души», а искреннего, честного, ищущего, но слабого, беззащитного в своей инфантильности представителя современной молодежи Авдия Каллистратова.
Утверждая взаимосвязь времен, идею преемственности самых высоких нравственных идеалов человечества, Айтматов предлагает на этот раз сопряжение сюжета конца XX столетия с сюжетом библейским. Несмотря на попытки ряда критиков упрекнуть Айтматов за обращение к «чужому для него материалу», которым он вдобавок «не владеет», сам по себе интерес писателя к идеям и образам христианства не случаен. Об этом говорит и опубликованный в 1988 отрывок из нового романа «Богоматерь в снегах».
Но вновь самую высокую оценку читателей и критики получила современная линия «Плахи» — экологическая, впрочем, тоже насквозь проникнутая поэтикой мифа (в романе рисуется удивительная судьба волчьей семьи, а волк — традиционная для ряда мифов фигура), была «положительно отмечена» острота социальной проблематики романа (уже угрожающий самой идее человеческого бытия бюрократизм, браконьерство, наркомания).
Правда, библейские сцены романа вызвали резкие упреки, прежде всего, особо убийственное противопоставление М.Булгакову. Как правило, критикой не принимался во внимание даже тот факт, что библейские образы в романе «представляет» не автор, а его герой — недоучившийся семинарист.
Еще большее недоумение вызвал у критики роман Айтматова «Тавро Кассандры» (1994), в котором на смену ядерному апокалипсису урочища Ана-Беит и апокалипсису экологическому — Моюнкумской саванны — на этот раз приходит апокалипсис «генетический». Отказавшийся вернуться с орбиты русский ученый-космонавт открывает лучи, позволяющие выявить нежелание человеческих зародышей увидеть свет, чтобы не участвовать в дальнейшей мистерии Мирового зла. Еще один роман-крик, роман-предостережение.
Футурологические прогнозы Айтматов становились все более трагическими. Но Айтматов следовал своему credo, сформулированному еще в начале 1970-х:
 «Литература должна самоотверженно нести свой крест, вторгаться в сложности жизни с тем, чтобы человек знал, любил, тревожился за все доброе, лучшее, достойное в себе, в людях, в обществе».
Однако после 1994 года Чингиз Айтматов не написал практически ничего. И это при том, что именно в это время он становится, по данным ЮНЕСКО, одним из наиболее печатаемых писателей на земном шаре.
Что ж, иногда нужно проявить высшую мудрость: остановиться на самом пике славы. Чтобы остаться там уже навсегда.
Собственно говоря, так и получилось. 10 июня 2008 года Чингиз Айтматов скончался в больнице немецкого города Нюренберг. Похоронили его в историко-мемориальном комплексе «Ата-Бейит»» в пригороде Бишкека. Его имя присвоено в Бишкеке городскому парку, Русскому драматическому театру и университету «Манас». В перспективе — создание Музея Айтматова в киргизской столице. А в октябре 2008 года в Чолпон-Ате на северном берегу Иссык-Куля был открыт памятник писателю.
В 2011 году в Бишкеке установлен памятник писателю на площади Ала-Тоо.
А за год до смерти Чингиз Айтматов был удостоен высшей награды правительства Турции за вклад в развитие культуры тюркоязычных стран.
Удивительная судьба мальчика из глухого киргизского села, которая убедительно доказывает, что настоящий талант действительно не знает границ.