Каламбуры 1596

   И я вернулся с лова, где я поймал слова. Теперь слова его слава.
   Слов, но море словно.

   - Главное содружество! - И что содрал жест во?
   По указке, ну и паука скину.

   Не было коль марганца – подвёл кальмар гонца.
   А рты ста удивили артиста.

   Неужели папе Карлу теперь идти к орлу. Гор лучик – горлу чек.
   Вершины гор учи пускать гор лучи.

   И буква я звучит, когда уму язв учит.
   - Ты бережёшься?  - Да, я говорю – берегусь!  - А гусь не хочет!  - Что-что!?
   - Ну, ты говоришь: - «Бери гусь!» - а гусь брать не хочет.

   А такую, я атакую.
   Готова та к неге, а та к уюту, а такую, я атакую ту.
   Счастье, а та куёт и мужиков атакует.
 
   Поп - Я такую ту – проведу по пятаку уюту.
   - Люблю! – сказал поп, - я такую ту и проведу по пятаку уюту.

   Показали вы лик им, он так велик им и он будет великим
   Надменно себя вёл лик, потому что он велик.

   Но уже из бронзы вылит и ни чего не велит.
   Выли те, а вы велите! Разве идолы в элите?

   На вас похожи, словно вылиты и вылились те в элиты.
   Ну, не вели ты, как себя вели те и что вы им велите.

   Ой, погрязли в иле те и вы с ними в элите, и что им вы велите?
   Он разочаровался в элите. И вы нам то велите?

   Показали вы лик, а он так им велик.
   Показали вы лик им, он так велик им и он будет великим.

   У кров не бывать укоров. Среди укоров – укор ров.

   От стыда там ты алей у покинутых аллей. Даже слёзы тихо лей,  и пустынен холл ей. 

   Он журавля услышал клик. Клик был первым среди клик. От клика повелась клика.
   У, лик! На него масса была улик.
 
   Ты ещё рот не разжала, видела тот ты раз жало. Молода и рожала, и не то, что рожа
Алла, у которой рожа ала.

   Гроза кругозор Вов, сужала и сверкало во всю жало. И тот кругозор суженный, не шире чем мой суженый.
   Шла зоря рассвет рождая, а в степи лишь рожь да я.

   Прозевали утро оба и пуста их утроба. Не зевали б утро бы, отдавали б дань утробе.
   У, тромбы! Не болели б утром бы.
                1596