антоше ростовой

в ладонке ладоней несу огонек молитва за тоню июльский денек
одет по-дурацки больничный народ по первой по градской идет крестный ход
сияет картинно колоннами храм цветы на куртинах за корпусом травм
созрела черешня ешь нет пруд пруди Споручница грешных плывет впереди
на солнце прищурившись курит алкаш держа деревянный костыль как калаш
я кардио (это потом) обойду спущусь поднимусь антонину найду
места на постах медсестринских пусты недобро шуршат назначений листы
и так плотоядно в палатах жирны в горшках калатеи драцены вьюны
 ах свет-поэтесса в отвесах кровать почти что без веса ну что там ломать
у милой подруги диагнозы швах такие бы руки в шелках кружевах
чтоб были изнежены дивно белы а тоня мятежная моет полы
храбрится сквозь слезоньки шуйца в петле но держится значит попьем божоле
я ей про свое чтоб забылось ее лангета скользит как на помпе цевье
и боль пробивает сквозь локоть плечо и голос дрожит хоть не сломан еще
под сердцем щемит бедный рыжик прости но мне за тебя крест твой не понести
красивой на свете живется легко за слово ответ всем держать высоко
Господь судит строго поэтов антош как скажут в полтаве твоей так ото ж
напишешь легко так под дых прилетит век будешь ворочать руду апатит
придется смириться с порядком потерь нанижут на спицу срастется поверь
сломать можно много за столько-то лет башку руки ноги и даже хребет
святые едва ли и хлеб наш беда нам жизни ломали
но дух
никогда