Осколки памяти эпилог

 Наверно в каждом из нас, у кого-то очень глубоко, а у кого-то не очень, живёт ребёнок. И это конечно хорошо и прекрасно, и он обязательно должен быть у каждого. А те, кто запихал его куда-то на самое дно и забыл, должен непременно вспомнить и достать. Нельзя убивать своих собственных детей, а тем более позволять кому-то делать это.
N убивала моего внутреннего ребёнка тем, что он, как ей казалось, не соответствует её собственным представлениям о жизни и вообще он был чужд ей. Она находила его слишком инфантильным, недалёким, да просто сумасшедшим.
Возможно, так и выглядело со стороны, возможно... НУ, как ещё относиться к человеку, который бросает всё и едет чёрт те куда, только для того, чтобы ВОЗМОЖНО увидеться с ней? Учитывая, что человек этот далеко не молод. Это в юности(да и то не в каждой)возможны такие порывы. Человек же зрелый должен вести себя по другому, думала N.
Она не могла принять и понять меня такой какая я есть. Что мой ребёнок не заброшен в самую глубь моего естества, он находится на поверхности. Сама моя природа такова, что время и жизненный опыт не оказывает на меня своего влияния. Я не пытаюсь сохранить свою детскую душу всеми возможными способами, она сама вытесняет всё, что мешает ей видеть мир широко открытыми глазами ребёнка. Так устроена моя психика, и перекраивать её, значит-убивать то, что дано мне как дар. Проходя каждый день по улице, пусть даже на протяжении всей своей жизни,  я буду видеть её каждый раз по новому. И так во всём. И в любви.
Наверно со стороны я и казалась кому-то странной, наверно, и N. Но, я была уверена, что она НЕ СО СТОРОНЫ, что мы БЛИЗКИ.
Я не могла допустить даже намёка на мысль, что если N  мне близка, то как я могу быть ей безразлична? И взвалила всю вину за наш разлад на себя. Но, все мои попытки изменить положение к лучшему ни к чему не привели. Всё оставалось как прежде. Когда N приезжала в город, я пыталась придти к ней, чтобы где-нибудь, пусть и в отдалении, послушать её голос. Не записанный на диск, а живой, настоящий. Но, все мои попытки грубо и унизительно пресекались. Меня просто выгоняли, как приблудившуюся бездомную собаку.
В последний раз это было особенно подло и мерзко, и я решила,- всё! Хватит. Больше мне такого не выдержать. Нельзя позволять себя топтать и убивать своего ребёнка, пусть даже и оступившегося, но всё равно, чистого и любящего. Нельзя позволять убивать любовь и веру в жизнь, иначе они превратятся в вечный холод и ночь. Раз жизнь и любовь мне даны, значит я этого достойна. И если я такая какая есть,- значит это мой путь. А кому со мною по пути, пусть решает время.