Горгона Медуза

Давным-давно, в младенчестве Планеты, когда стихийность расцвела живая, встречались вместе боги и поэты, русалки, нимфы, Землю развивая. Богам во власть даны были стихии, чтоб силам и возможностям безмерным дать управленье мудро и правдиво, чтоб человечеству планеты явить меру.

Там жили в море три сестры-русалки, что Волею Отца имели данность, возможность отражать собою мир. Были они чисты и лучезарны, и светом глаз несли преображенье любому, встретившемуся на их пути: в стократ усиливались лучшие задатки, пусть даже с каплю удавалось их найти.

Возрадовались боги, что морская жизнь улучшается заботою сестёр. И три могучих бога захотели использовать их дивную способность. Аид хитёр, устроился он на прибрежном камне, в том месте, где любили вынырнуть русалки и любоваться красотою гор. На лик печать он грусти напустил, был озабочен и собой манил.

И вот одна из них, что смертною была русалкой – Горгоною Медузою звалась – подплыла ближе, храбрости набралась и с богом разговор свой завела:
 - О чём печален бог, ответь мне!

 Речёт Аид, не поднимая глаз, расхваливает девичье уменье троих сестёр вершить преображенье, на море исполнять Отца наказ. И сетует, что и на суше тоже хотелось бы творить нечто похоже.

Горгона выразила сожаленье, что не под силу сёстрам помощь оказать, поскольку они – жители морские и не способны воздухом земным дышать!

Аид коварный вымолвил лукаво: - Есть способ верный! Есть такое, право, волшебное и действенное средство, лишь только стоит захотеть вам, вы сможете дышать и воспарите, взлетите выше вновь и вновь!..
- Открой же, что это?
- Любовь!
И быстро бог исчез, чтоб не взглянуть в глаза русалки.

Та, будучи в смятеньи от непонятных слов его, чтоб разобраться, устремилась к Посейдону, второму брату-богу, в глубину. И небывало близко подплывая, с вопросом обратилася к нему:
 - Скажи, а правда есть Любовь, что окрыляет?

И Посейдон глаза её встречает: - Да, есть!
И искорка мелькает в глазах его при слове том «любовь». И чувство вмиг в груди воспламенилось, в Горгоне отразившись, покатилось, в лавину между ними превратилось, и в каждом всё внутри переменилось: и вот уж друг от друга им взгляд не оторвать, любовь волной накрыла – и хочется летать!

- А, правда, что смогу я теперь воздухом дышать? – русалка вопрошает.

В любви бог отвечает: - Конечно! В том увериться дано тебе самой, коль выйти на свидание готова ты со мной! Назначь лишь только место для встречи на земле, и там дыханье жизни познаем мы вполне!
- Любимый! Храм Афины пусть будет место встречи: любви священной там достойны литься речи!

Аид, прознав о помыслах русалки, своей племяннице Афине сообщает. Он наслажденье, видно, получает, когда воинственность Афина проявляет.

Богиня разъярилась не на шутку за этакое дерзкое решенье: без разрешенья юное созданье свиданье в её храме назначает! Нет почтенья!

Вот рано поутру крылатая  русалка залетает в Афины храм, а та её встречает:
 - Явиться в храм без позволенья как посмела! Свидание кому-то назначать! – и налилося злобою всё тело, и ненависти чёрная печать.
 Медуза бедная весь ужас тот вдохнула и вмиг преобразилась на глазах: застыло, словно маска, отраженье, открылся рот, в глаза вселился страх…

И изменилась участь у русалки. Теперь её злой и смертельный взгляд в другом созданьи останавливал дыханье, и каменели разом все подряд.

Герой нашёлся, что и с помощью Горгоны, её иного качества даров, прокладывал себе победную дорогу, сражал и останавливал врагов.

Разгневан Посейдон гримасой Доли – но ничего исправить он не мог. Он взял себе второе проявленье: коварному Аиду в назиданье Земле устраивает потрясенья, и вымещает  давние страданья.

Наказана Всевышним и Афина – её назначено Владычицею Кармы, чтобы для исправления ошибок людей условья ею создавались регулярно.

Теперь всё это – прошлая эпоха. Все мифы нынче в нас живут, как память. Пора все старые привязки переплавить, и не судить, что – хорошо, что – плохо.

Пусть Изначальность качества Горгоны
Медузы истинно в нас восстановит Явь,
Пусть раскрываются Любви бутоны
Игристо, искристо – люби и не лукавь!