Никого не обрадовав, тем паче не наказав...

Никого не обрадовав, тем паче не наказав,
вольный казак отправляется в плаванье. На глазах
друзей не выступают слезы, хотя камрады
по идее должны соблюдать обряды.
В неопрятной комнате за столом
казак борется с волнами, в горле стоит колом
самый дешевый ром... Поделом ему, поделом...
Но смотря под каким углом смотреть на его дела –
его дамы были пушисты, как пуделя,
каждая была красива и удала...
Он нажал на педаль сцепления и поплыл.
Он оплыл, обрюзг.
Он давно протух. Он козел, петух.
Непонятен для окружающих, как этруск,
распространяет нерусский дух.
Он про все забыл.
Ему узко в брюках. Живот выпирает из.
Тесно в кровати, спальне, на этаже.
Он плывет в страну с названием «Парадиз».
Он сегодня встретился с атташе.
Атташе был в белом, как будто носил халат.
С дипломом кардиолога на стене.
Так чего там Павел для колоссян, галат
говорил, что «не»...?
Что нет ни русского, ни эллина, ни жида...
Про что говорил, что «да»?
Наш казак – не еврей, не русский, не англосакс:
ему все равно, как сыграл «Зенит», как сыграл «Аякс».
Хотя у него найдется цыплят, козлят –
они его только злят,
И хотя у него в банке аккредитив...
Никого презреньем ни окатив,
никого талантом не поразив...
Не уродлив и не красив...
Бог его извинит, добавит еще годок.
Над кормою гудит гудок.