Дождливое

У окна сяду и буду слушать Колтрейна -
наверное осталась еще старая кассета.
In Moscow it's always raining,
но это ли повод сетовать?

Прокуренный бар; Нью-Йорк середины века.
Бармен, двойной со льдом мне!
Дружище, скажи, как не поехать
крышей в этом дурдоме?

Дай закурить - день весь табак сжег
серым дождем в моем кисете.
Знаешь, в делах я словно мешок,
а в помыслах: чист, свеж и светел.

А помыслы - так, обрывки картонные,
однако себе обещаешь их сделать скрижалями;
но, согласись, к чему игры с формами,
когда недостаточно содержания?

Знаешь, несостыковка какая:
хочется безграничной вечности,
а получается как-то крайне
узко - по-человечески.

А, главное, ждешь большого чего-то -
ну, как ночную доставку пиццы.
(И думаешь, что во всем этом круговороте
не хватало только влюбиться).

Ночь тиха. Нема и скребущая грусть -
по рельсам души ходит трамваем.
Смотри, первый стакан уже пуст -
мне повторить бы. И пароль от вай-фая...

...А взросление - что? - ходить по квартире в тапочках?
всегда вытирать крошки со скатерти?
Наверное, это внутреннее "Сделал ли я достаточно?",
вместо мальчишеского "Вы ничего не понимаете!"

Это как с пиццей: после дней ожидания,
оказывается, что работает только функция самовывоза,
а у машины твоей полетело уже зажигание,
бензин кончился и салон краской вымазан.

Или у школы искусств большими буквами:
заходи, мол, потом к нам -
с седой бородой и рваными брюками
черкнуть пару строчек потомкам.

Только привычка чувства сильнее:
ночь не обещает сна еще.
И каждый раз наедине с нею:
маленький, тихий, незнающий...

...Вот и пора бежать - предутренний час в сон клонит.
Ты извини, что я не того по-английски.
И чтобы оправдать эту ночь алкоголем,
плесни, что ли, еще виски.

Вызвать такси? Дружище, не надо!
Мне тут совсем близко!
Выйти на улицу, свернуть за угол -
и я уже в Орехово-Борисово.

***

Город скалится высотками -
крупной акулы челюстью.
Витрины из нервов сотканы
и человеческой ненависти.

***

Луна на убыль пошла -
прожектор вампирский.
В городе снова аншлаг.
Ну и фиг с ним.