I.
Один он на вершине. Нелюдим.
Его природа говорила с ним,
Которая всегда для нас открыта
И сеется сквозь нас как через сито,
И тянется, не иссякая,
К нам, в нас и нами примыкая.
И в соприкосновенье с нею
Мы не бренней и не вечнее.
Отъять ее мы не смогли бы,
Мы ею взвешены как рыбы.
Она – сознания прибой
И плещет нами как волной.
Волна пришла – родился кто-то,
Взошла дыхания забота.
Волна ушла – осталось тело,
Что без дыханья замертвело.
II.
Там, на горе, он был один.
Его сознанье из глубин
Его устами с ним же говорило,
И «откровенье» – эхом было
Той музыки, что в нем самом звучала
И на границе осознанья исчезала
И становилась словом, фразой,
Затем – доктрины метастазой.
Он не узнал свои глаза
На дне колодца в небеса.
Рассёк единое еврейский экивок
На части: «человек» и «бог».
Моисей на горе Синай
© Copyright: Алексей Михайлович Орлов, 2013
Свидетельство о публикации №113071803105
Свидетельство о публикации №113071803105
Рецензии