Приключения Васьки и его друзей 1

 Написана сказка в соавторстве с Верой Щербиной. Название условное - никак не можем ничего путного придумать. Так что, если у кого появятся идеи, поделитесь, пожалуйста!


                ЧАСТЬ 1

                ВАСЬКА

                1
Солнце дышало, как из печки – жарко-жарко. Море лениво плескалось о берег. По пляжу, среди разбросанных там и сям  покрывал и разноцветных зонтиков,  сонно бродили разморенные зноем отдыхающие. Тут же, в тени платанов, пряталось от солнца летнее кафе – с полосатыми маркизами, пластмассовыми столиками и неистребимым запахом жареной рыбы.
 У задней стены кафешки, недалеко от мусорных баков, лежали три кота. Кот в серо-черную полоску – это Васька. А двое других, похожие друг на друга, как две капли воды, – Черныш и Уголёк.
– И вот, ¬– рассказывал Васька, – я отошёл от мамы и потерялся. Искал, звал – всё напрасно. Стал жить один, на базаре под прилавком.
– Что же ты ел? – спросил Черныш.
–А кто что даст!
– Милостыню просил?
– Песнями зарабатывал:

Я брожу меж уличных скамеек,
Люди, скиньтесь на благое дело!
Граждане, подайте пять копеек,
Ведь у вас душа не очерствела!

Пять копеек – это не убыток
И для вас значенья не имеют.
Я ж зато засну сегодня сытым
У подъездной тёплой батареи, –

довольно музыкально пропел Васька.
– И что же, за это кормили? – удивился Уголек.
– Ну да! – Васька почесал за ухом. – Люди – они же добрые. Правда, одна тетка была – ну, злющая! Как увидит меня, так кричать сразу начинает: «Пошел вон, паршивец!» Да ещё  и ногой норовит поддать. Вот один раз она только завелась, а какой-то дяденька ей и говорит: «Ну, как вам не стыдно, мамаша! На кого вы кричите? Он же такой маленький, беззащитный совсем!». Взял меня на руки и удивился:  «Надо же! А шёрстка, брат, у тебя в полосочку, прямо, как тельняшка у моряка! Пойдём со мной на корабль, там тепло и еды вдоволь. Будем мы с тобой вместе служить и горя не знать. Ну, как, согласен?» Ну, ещё бы! Конечно! Мяяяу – да!!!
  Звали дяденьку Иваныч, и был он коком на корабле.
– Коком-коком-колобоком! – развеселился Черныш.
– Да если хочешь знать, кок на корабле главнее, чем капитан, потому что у него все продукты, он всех кормит. А ты «коком-колобоком»!
– Да я так…– замямлил Черныш. – Я чего… Я ничего…Я не хотел…
– Хотел - не хотел, – передразнил Васька и обиженно замолчал.
– Ну что ты, Васька, – сказал Уголёк. – Ведь Черныш не со зла, а так…Расскажи лучше, что дальше было!
Васька еще чуть-чуть пообижался, а потом продолжил:
– На корабле стали звать меня Главпомкоком. Это значит «Главным помощником Иваныча». Мы с Иванычем были, как вы с Чернышом – не разлей вода, даже спали на одной койке. Я продукты от мышей охранял, а Иваныч стряпал и всех кормил. Эх, было время! – вздохнул Васька. – Где я за этот год только не побывал! А какую рыбу ел  –  не чета этой мелюзге, что здесь ловят! Настоящую сардину, камбалу, кефаль! – Васька даже  облизнулся.
– Ну и плавал бы себе дальше! Чего же ты на берегу оказался? – спросил Уголёк.
– Потому что коты, как и люди, тоже болеют морской болезнью. Только у меня она не сразу проявилась, а уж потом, через год. Начали глаза слезиться, шерсть стала выпадать. Иваныч меня по каким только врачам не водил, каких только лекарств не покупал – ничего не помогало. Тогда врачи и сказали, что, мол, не пригоден я к морской службе и списали на берег. Иваныч в этом кафе договорился, чтобы кормили меня и не обижали. Вот так тут и живу уже второй месяц.
– Везёт же некоторым! – вздохнул Черныш.
–А то! – щегольнул модным словечком Васька и вразвалочку направился к морю.
  Не зря носил кот Васька морскую тельняшку – любил поплавать, порезвиться в волнах. А ещё говорят, дескать, кошки воды боятся. Врут, ясное дело!
  Вдоволь наплававшись, Васька улегся на песочке – сушиться. Волны привычно лизали берег, ветер пересыпал песчинки с места на место – точно так же, как было вчера… Так же, как будет и завтра. «Как же всё надоело! – подумал Васька. – Много солнца, много моря и песка. И только-то. Ничего нового!»
– Эй! – окликнул он Черныша с Угольком. – Слушайте, есть идея! А давайте путешествовать!
– А как же твоя болезнь? – удивился Уголёк.
– Да я здоров, здоровее не бывает! Видишь: глаза не слезятся и шерсть на месте.
– Куда путешествовать? – спросил Черныш.
– А куда глаза глядят! – ответил Васька.
– Я не могу, – замялся Уголёк. – Я тут родился, у меня тут братья, сёстры… Куда я от них?
– А я… Я – как Уголёк!– пискнул Черныш.
– Ну, что ж, – вздохнул Васька. – Одному даже лучше. Идёшь куда хочешь, никого не спрашиваешь, никто тебе не мешает. Вот захочу, прямо сейчас и пойду! Счастливо оставаться!
  Он отряхнул песок с хвоста и зашагал в сторону от моря.

                2
  Уже неделю шёл Васька по полям, лугам, просёлкам и лесным тропинкам, шёл, обходя города и деревни, стороной от больших дорог. Шёл и вспоминал – базар, Иваныча, матросов на корабле, знакомых котов. И не заметил, как задумался: кем же лучше быть – человеком или котом? И так долго над этим думал, что то ли от одиночества, то ли от талантливости сочинились у Васьки стихи:

У меня четыре лапки,
Ушки на макушке.
Я умею прыгать с места
И лежать на брюшке!
У людей лишь две ноги,
Ни хвоста, ни лапок,
Нет подушечек у них,
Чтобы когти прятать.
И на дерево не влезть –
Без когтей ведь в тягость,
Но такое место есть,
Чтоб не  больно падать!

Кому-то этих стихи показались бы не совсем складными, но Ваське они понравились. Главное, в них сразу вся правда видна: котом быть гораздо лучше, чем человеком. А он, Васька – кот, и это здорово!
  Так Васька шёл себе и шёл. Солнышко его согревало,  ветерком обдувало, а по ночам подмигивали с неба звёзды. И всё было хорошо, пока однажды не началась гроза. Небо потемнело, налетел сильный ветер, согнул деревья чуть ли не до земли. Вспорола молния лохматую тучу, вытряхнула оттуда гром, и рассыпался он по всему лесу. Ух, и страшно! А тут еще дождь пошёл! Васька, было, под корягу  в овраге  спрятался, но скоро туда хлынули ручьи, пришлось уносить ноги. Васька с трудом поднялся по мокрому склону оврага и прижался к стволу большого дерева. Шерсть у кота намокла, от холода застучали зубы.
  А по ту сторону дерева, за ореховыми кустами прятался домик зайчихи. Выглянула она в окошко, увидала незнакомого зверя и сразу поняла, что это – Кролик из соседнего леса.
«Ну, конечно же, – глядя на кота, размышляла зайчиха, – не так уж кролики похожи на нас , зайцев, как говорят, но сходство, несомненно, есть. Ах! – спохватилась она. – О чём я только думаю?!» И, схватив зонтик,  опрометью выскочила на улицу.
– Ах, как же можно в такую погоду путешествовать далеко от дома? – накрывая кота зонтиком, запричитала зайчиха. – Идёмте быстрее в дом! Я так рада с вами познакомиться! Наслышана, наслышана о вас! – без умолку тараторила она.  – Говорят, мы с вами очень похожи! Нет, конечно же, сходство есть. Но различий, различий-то намного больше! Садитесь в кресло поближе к столу! Может, вам морковочки с дороги? Вы же, кролики, как и мы, зайцы, тоже морковку любите!
  Продрогший и молчавший до этого Васька наконец-то понял, что его принимают за кролика! И не удержался:
–  Йаааууу – кот!! А не какой-то кролик!!– возмутился он.
  Зайчиха на мгновение замолчала, а потом всплеснула лапами:
– Ах! Как же это я могла перепутать?! Ну, конечно же, кот, а не кролик! Я же и портрет ваш у кабана Савелия на стене видела! То есть не ваш, конечно, а кота Котофеича.
–  А Котофеич – это кот, который кабана, волка и медведя напугал? А я думал, это сказка.
– Да какая же сказка! Истинная правда! Всё у нас в Треугольном лесу и случилось! Котофеича до сих пор помнят, хоть и лет с тех пор прошло немало, аж при прабабке лисы Анфисы дело было. Ох, и порядок он в лесу навел! До сих пор этот порядок сохранился: живём дружно, сильный слабого не обижает. Ах, как я рада, что вы  напротив моего дома остановились! Вот вам чаёк с молочком, на траве-мураве настоянный, вот корни лопуха в сметане – угощайтесь! Ах, это надо же, что вы не у кого-то, а именно у меня в гостях! – снова удивилась зайчиха. – Рада, рада чрезвычайно! Вы кушайте, а я сейчас!
И она, взяв зонтик, ушла куда-то в дождь. А Васька, поев и напившись ароматного чаю, задремал в кресле.
   Проснулся он от громкого шёпота зайчихи.
– Нет! – говорила она кому-то в приоткрытую дверь. – Спит он, устал с дороги, кому сказано!
– Ну, хоть в щелочку посмотреть можно? Ну, хоть одним глазком дай на него глянуть! – канючили за дверью.
– Никак нельзя, ждите, когда проснется! – отрезала зайчиха и захлопнула дверь.
– Ах, – заулыбалась она, увидев, что Васька проснулся. – Все так хотят с вами познакомиться! Все  так хотят с вами встретиться! Даже кабан Савелий пришел, а он давно ни к кому не ходит. Савелий у нас в лесу главный, это к нему все ходят – кто за советом, а кто и с просьбой, с жалобой.
– А откуда все знают, что я в вашем доме остановился?
– Да это всё сорока-белобока! Я только соседу ежу Егору про вас рассказала, а сорока услыхала и по всему лесу разнесла! Ну, уж эта сорока! Совершенно не умеет держать язык за зубами!  Ах! – вспомнила зайчиха, – мы же с вами ещё не познакомились! Меня Варварой зовут. А вас?
Васька откашлялся.
– Василий! Кот! – подчеркнул он с гордостью
– Очень, очень приятно! – снова рассыпалась  было зайчиха, но спохватилась:
– Ах, да! Вас ведь там дожидаются! Вы уж не откажите, выйдите, с  народом поздоровайтесь!
  Васька вышел на крыльцо и ахнул точ-в-точь, как зайчиха Варвара: вся полянка была запружена лесными жителями. Вперёд выступил кабан Савелий:
– Мы рады! Мы искренне рады видеть вас в нашем лесу! Потомок кота Котофеича для нас всегда самый почетный гость! Надеюсь, вам у нас понравится. В общем, отдыхайте, знакомьтесь с жителями, а завтра с нетерпением жду вас к себе!
Посчитав, что на этом приветственную речь можно закончить, Савелий развернулся и, треща сучьями, скрылся в кустах орешника.
Дождь давно прошёл. На полянку заглядывали последние лучи уходящего солнца. Звери столпились вокруг Васьки.
– Меня зовут Егор! – первым представился ёжик.
– А я – Люся! – крикнула с берёзы рыженькая белочка.
Бобёр, выпятив животик и надув для важности щёки, пропыхтел:
– Пххх! Я Тихон!
Из всех остальных Васька запомнил только застенчивую косулю Ладу да ещё настырную сороку, которая всё время кричала, сидя на макушке ёлки:
– А меня зовут Глафирой, слышите – Глафирой! Но вам – вам можно  звать меня  Глашей! Если что-нибудь узнать захотите, только крикните: «Глафира!», а лучше «Глаша!», и я – тут как тут!
– Да замолчи ты уже, болтливая наша! – не выдержал дятел Фёдор.
– Ох, уж и слова сказать нельзя! – вспыхнула сорока и, обиженно стрекоча, скрылась в чаще леса.
  До самой темноты рассказывал Васька лесным жителям про море, корабль, на котором плавал и  про город, в котором жил. И долго бы  его ещё слушали, да зайчиха Варвара разогнала всех по домам.
   А на следующее утро, выйдя из дому, Васька столкнулся с ежом Егором. Опираясь на палочку, тот нёс на спине мешок яблок.
– Вот, –  пожаловался он коту, – старею, ноги совсем не держат. А на зиму запасаться ох как надо!
– Да, не дело это – тяжести на себе таскать! – посочувствовал Васька и отправился искать бобра Тихона. Сорока Глаша, действительно знавшая  всё на свете, направила Ваську на берег небольшого ручья, где бригада бобров сноровисто возводила плотину.
Васька им тут же, на песочке, прутиком нарисовал, какую тележку надо для ёжика сделать, чтобы тяжести  он на себе не таскал. Бобры дружно взялись за работу, и  уже вечером ёж Егор радовался новой тележке:
– Ну, Василий, это совсем другое дело! Это вам не на себе мешки таскать! А с горки если, так можно и самому сверху сесть! Ну, спасибо, ну, удружил!
– Да, ладно, чего уж там! – засмущался Васька
– Давай вот яблочками тебя угощу – сладкие, медовые!
–Неее,– помотал головой Васька, – Спасибо! Я лучше домой, к Варваре, она сегодня ватрушек напекла!

– У меня четыре лапы,
Ушки на макушке,
Я иду домой голодный,
А на ужин – плюшки! –

напевал себе под нос Васька, шагая по тропинке к дому зайчихи. – Хотя нет, не плюшки, а ватрушки же! Обман получается!
Но с ватрушками получалось не так складно. «Ладно, – подумал он, – завтра попрошу напечь плюшек, вот  никакого обмана и не будет».

                3
  Утром Ваську разбудили весёлые голоса и заливистый смех. Он выглянул в окно: целая толпа зайчат носилась по двору.
– Это мои племянники, – объяснила Варвара,  заглядывая через Васькино плечо. – Уж так просили с вами познакомить, так просили, прямо никакого проходу не давали. Ах, ну, как же им отказать?
– Ну, и что же мы будем с вами делать? – осведомился кот, выходя на крыльцо.
– А вы в прятки играть умеете? – пропищал самый маленький зайчонок.
– Что за вопрос? Конечно!
– Ну, тогда закрывайте глаза!
Васька зажмурился и тотчас вспомнил считалку из детства:

– Раз-два-три-четыре-пять!
  Я иду зайчат искать!
Раз – зайчонок под кустом!
Два – зайчонок под листом!
Три – зайчонок под скамейкой!
Остальных найду потом!

Васька открыл глаза: на полянке – никого! Но не зря он считался на корабле хорошим охотником, ни одна мышь не могла от него спрятаться. А уж маленьких зайчат отыскать… Так и есть, вон ушки  из-за бочки с водой выглядывают! Аааа, вон и второй, за дверью притаился! Чур-чура, застукали!   Оооо, а кто это между грядок с капустой у нас крадется? Ой, а тут-то, в корзинке!!! И как вы только все туда уместились?! В общем, через три минуты  все зайчата сидели на крылечке, чуть-чуть смущённые: надо же, как быстро их Василий отыскал!
– А давайте ещё раз! – стали просить они кота. – Мы теперь  получше спрячемся!
– Нет, ребятки-зайчатки, в следующий раз! А сейчас не могу, меня кабан Савелий ждёт!
     Кабан Савелий принял Ваську в своем кабинете. Солидный был кабинет у него, под стать хозяину:  на панелях морёного дуба – портрет Котофеича во весь рост, рядом – карта Треугольного леса, в углу – вешалка из рогов, что олень в  прошлом году сбросил. Возле окна – два пня-кресла, сиденья мохом выстланы, стол массивный. Хорошо, уютно!
– А я уж было думал, забыл ты про меня! – поднялся кабан навстречу Василию.– Про ежа Егора слышал уже, спасибо тебе от всех жителей лесных! Давно хотели Егору Ежовичу помочь, да вот, вишь ты, такой удобной тележки придумать не могли. А у меня к тебе, понимаешь, дело. Дело нешуточное. Коты своей ловкостью всем известны, потому к тебе и обращаюсь. Живёт у нас в камышах зверь какой-то, видеть его никто не видел, только  слышали, как камышом шуршит…
–Ааа, – догадался Васька, – раз шуршит, значит, мышь! Это я мигом! Я по этому делу, мышей то есть ловить, самый первый специалист на корабле был! Бывало, по два десятка Иванычу под дверь приносил! Даа, как же! Ох уж  и хвалили меня, ох и хвалили! А как всех мышей переловил, за крыс принялся! На корабле  ух и крысищи были – вооо, больше этого стола! Воот такенные! – Васька сгоряча махнул лапой над головой кабана Савелия. – А я их ррраз-рррраз, только клочья полетели! Меня за это сам капитан к награде представил! Большая такая золотая медаль! Только я  её сейчас дома оставил – тяжело нести было!– Васька перевел дух.
– Ну, вот как хорошо!– обрадовался Савелий. – Значит, ты самый специалист и есть! И опыт у тебя большой, и сноровка! Ты уж будь добренький, сходи завтра к озеру, погляди, кто там бродит, зверей пугает. А там или прогони его, или уж  проучи, как следует. А то боятся жители лесные к озеру ходить. На тебя только вся надежда!
–  Да это я запросто! Я ведь даже крыс не боюсь, а тут мышь какая-то!
– Ты, Василий, это… Поосторожней там. Может, и не мышь это вовсе.
– Да как же не мышь! Шуршит, значит, мышь определённо! Это я вам, как специалист по мышам, заявляю! Приволоку её вам завтра, сами убедитесь!
Кабан Савелий с сомнением посмотрел на кота:
–А ты, часом, того… не хвастаешь?
– Кто? Я? – оскорбился Васька. – Ладно, завтра увидите! А пока пошёл я!
Он кубарем скатился с крыльца и помчался к оврагу.
   Василий шагал по лесу, постепенно остывая, и перебирал в памяти разговор с Савелием. « Ох, и стыдно же, ох, и стыдно! И чего это я так расхвастался?– сам себе удивлялся кот.– Медаль какую-то приплёл, какой у меня отродясь не было. И, главное, зачем я это всё ему наговорил? Ой, стыдоба, стыдоба! А теперь деваться некуда, надо идти зверя незнаемого ловить».
  Тут у Васьки все размышления вылетели из головы, потому что из-за куста вышла застенчивая косуля Лада и, глядя в сторону, предложила:
– Василий, если вы не очень заняты, может, мы к озеру прогуляемся?
«Ладно, потом разберусь, кого ловить, кого не ловить» – про себя махнул лапой Васька, а вслух сказал:
– Обязательно прогуляемся! И прямо сейчас!
 Тропинка привела их к небольшому озеру с темной, спокойной водой. От неё поднимался липкий  клочковатый туман. Желтые кувшинки и белые лилии уже свернулись в тугие зеленые кулачки. Последние красноватые лучи солнца  стекали по серому небу. О чём-то таинственно шушукались камыши, льнула к ногам волглая трава.
– Красиво у вас тут!– сказал Васька, почему-то поёжившись.
– Красиво, – согласилась Лада,– только не любят наши сюда ходить.
– А это почему?
– Страшно! – косуля перешла на шёпот.– Говорят, живёт где-то поблизости чудище ужасное. Видеть его – никто не видел, а слышали многие. Голос у него громкий, хриплый, в лунные ночи далеко разносится…
В камышах что-то зашуршало, и совсем рядом раздался леденящий душу вой.
– Бежим! – испуганно крикнула Лада, и они бросились по тропинке.

                4
– Батюшки! Да на вас же лица нет! – всплеснула лапами Варвара, когда Васька, тяжело дыша, ввалился в комнату. – Вы уж не заболели ли часом?
– Голова болит, – буркнул Васька, чтобы не признаваться в позорном бегстве.
– Ах, ты ж, надо же, беда-то какая! Это всё дождь, конечно же, дождь! Промокли вы, вот и простыли. Непременно, непременно врача надо вызвать!
 Варвара выглянула в окно: на суку перед домиком охорашивалась вездесущая сорока Глафира.
–Ой, Глафира, лети скорее, лети за врачом! – зачастила зайчиха. – Беда, беда-то у нас какая!
– Какая такая беда?– встрепенулась сорока.
– Да гостю нашему совсем плохо. Не иначе, как под дождём простудился. Да лети же ты скорее, чего ты по ветке топчешься!
 Глафира взмахнула крыльями.
Варвара, несмотря на протесты, уложила Ваську в постель, напоила горячим отваром и до самого прихода врача сокрушалась:
– Ах, какая же я бестолковая! Надо было раньше врача позвать. Вы ведь так промокли, так промокли – просто ужас!
Наконец явился врач – дятел Фёдор. Надев очки  и взяв трубочку, он долго осматривал и выслушивал кота и даже попросил показать язык. Сгорая от стыда,  Васька по просьбе доктора поворачивался так и этак, высовывал язык и по очереди шевелил ушами. Ничего серьёзного не обнаружив, врач всё-таки прописал постельный режим, отвар из корней лопуха и настойку валерианы для снятия стресса.
  Спалось Ваське плохо. Ему снилось чудище с горящими глазами, слоновьими ногами и страшной зубастой пастью. Страшно рыча, оно гонялось за Васькой, и   с его жёлтых загнутых клыков капала клейкая слюна. С колотящимся сердцем Васька вскочил с постели. Сон как ветром сдуло. Липкий страх наползал со всех сторон, ерошил шерсть и сбегал по спине противными мурашками. « Кто же меня за язык тянул, хвастаться заставлял? А теперь вот дерись неизвестно с кем. А он, зверь этот, наверное, большой. Побьёт он меня, точно побьёт… А что, если не ходить к озеру?»– вдруг откуда-то сбоку выползла трусливая мыслишка. «То есть, как это – не ходить?»– удивился Васька. « А вот так, не ходить и всё. А ещё лучше – исчезнуть! Прямо сейчас встать и уйти. Пусть они себе других героев ищут!»– будто кто-то другой нашёптывал Ваське в ухо. « Правильно! – обрадовался он. – И как это я раньше не сообразил: встать и уйти! До утра далеко уйти успею, никто не найдёт!» Васька вскочил с кровати и осторожно, на цыпочках, двинулся к двери. « Как просто: встать и уйти! Встать и уйти!» – стучало у него в голове. Он уже нашарил дверную щеколду и вдруг будто наяву увидел перед собой кабана Савелия. « Эх, Василий, Василий! – вздохнул тот. – А я-то в тебя так верил! Надеялся на тебя!». « Кот Василий струсил! Кот Василий струсил!» – запищали неизвестно откуда взявшиеся зайчата-племянники. « А я-то, глупая, ему ватрушки пекла» – расстроилась зайчиха Варвара. «Всё наврррал! Всё наврррал» – трещала по всему лесу неугомонная Глафира. – И прро крыс! И прро мышей! Ещё и медаль какую-то придумал! Тррррус!!!»
« Я – трус?  – про себя возмутился Васька. – Я – моряк! А моряки трусами не бывают! Биться – так биться! Мы ещё посмотрим, кто кого!». Совершенно неожиданно в Васькиной голове сложились такие строчки:

Мне по плечу любое дело,
Я – сильный, храбрый и умелый,
Я ничего  не побоюсь,
Пойду с чудовищем сразюсь!

Что-то в этих стихах было немножечко не так, но что – додумывать было лень, а Васькино настроение они отражали верно.
Он улёгся на кровать, глубоко вздохнул и заснул спокойным сном.
   Проснулся Васька бодрым и решительным.
– Вот что значит хороший доктор! – заметила, подавая на стол, зайчиха Варвара. – Мигом на ноги поставил! И аппетит просто отменный!
– Это да! На аппетит не жалуюсь! – дожёвывая пирожок, подмигнул ей Васька. – Я тут отлучусь ненадолго.
– На разведку? – понимающе улыбнулась зайчиха.
– Ааа … откуда…
– Да знаю уж, всё знаю! Глафира два раза уже прилетала, рассказывала, будто с чудищем, что возле озера живёт, бой у вас сегодня. Ну, идите-идите, ни пуха вам, ни пера!
                5

На поляне у озера стояла тишина. Тишина эта была не совсем тихой: стрекотали в изумрудной траве кузнечики, перекликались в камышах лягушки, гудели крыльями низко пролетавшие над водой стрекозы. И лишь белокрылые бабочки бесшумно порхали над цветами. Васька обошёл озером кругом. Никого! Может, и нет никакого страшилища? Мало ли, что в темноте почудится! Но тут ему вспомнился вчерашний хриплый вой… Нет, не почудилось, правда, было!
  В задумчивости Васька пересёк полянку и остановился перед быстро растущим на его пути земляным холмиком. «Неужели оно?» – промелькнуло в голове. Но на поверхность выбрался самый обыкновенный крот.
– Это кто тут? – с неудовольствием поинтересовался он, уставившись в пустоту.
– Я это, кот Василий!
– А, как же, как же, наслышаны про тебя, наслышаны, – повернулся в его сторону крот. – Думаешь, если под землёй живу, так ничего не знаю?
– А вы здесь живёте? На полянке?
– Здесь, да не совсем здесь – под землёй живу! – повторил крот. –  Боятся  лесные жители на полянке селиться. Вроде и трава здесь сочная, и озеро рядом – ешь-пей не хочу! А живу только я, да и то в хоромах подземных. Авось не найдёт меня там чудище!
– А вы сами его видели?– затаив дыхание, спросил Васька.
– Сам я и тебя не вижу!– желчно заметил крот. – А слышал его хорошо! Да и как не услыхать: такой голос у него громкий да страшный, аж мороз по коже! Неудивительно, что боятся его звери. Я вон у себя внизу – и то боюсь! А ты, говорят, сразиться с ним хочешь?
– А кто говорит-то?
– Да хоть кто! Вон с утра Глафира прилетала, новости рассказывала. Да и Дуняша – мышка, что у меня убирать помогает – у меня коридоров подземных много, сам понимаешь,  все проветрить-подмести, под хранение подготовить – одному не управиться! Так вот Дуняша ещё  вчера вечером радовалась, дескать, нашёлся молодец-удалец, чудища не побоялся, прогнать его обещался. А только чего же ты, молодец-удалец, днём явился? Ты вечером приходи, когда чудище вокруг озера шастает. Или страшно в темноте-то?
– Приду вечером! – пообещал Васька. – Ждите!

   Прямо за домиком зайчихи Варвары столкнулся Васька с бобром Тихоном и косулей Ладой.
– А вы что здесь делаете? – удивился он.
– А мы ххх- пыххх,– запыхтел Тихон.
– Мы с Тихоном помочь тебе решили,– ответила Лада. – А то мало ли что!
– Моряки в помощи женщин и детей не нуждаются! Нет уж, не надо! Я сам как-нибудь! – гордо заявил Васька. – А вы идите домой, нечего здесь стоять! Я к озеру вечером пойду!
– Я тоже вечером к озеру пойду!– глядя вслед удаляющемуся Ваське, тихонько прошептала Лада.
– И я с тобой!– попросился Тихон.

                6
Стемнело. На небо густо высыпали блестящие звёзды, и только луна заблудилась где-то среди мелких облачков. А, может, она решила специально спрятаться, чтобы Васька мог незамеченным пробраться к озеру? Заснул под кусточком бродяга-ветер, никто не шевелит камыши, не дергает их длинные стебли. А они всё равно шуршат… Нет, это не ветер, это кто-то крадётся сквозь камыши. ХРУСТЬ-ХРУСТЬ, ХРУСТЬ-ХРУСТЬ… Всё ближе и ближе к распластавшемуся у берега Ваське эти чужие, страшные шаги…
– Уф-уф! Уф-уф!– сорвался с дерева на опушке и скрылся в лесной чаще филин. Васька вздрогнул и прижал уши. Шуршат-перешёптываются камыши…  Кого прячут они в своих зарослях? Сердце у Васьки колотится, готовое выпрыгнуть. И вдруг в темноте, совсем близко, загорелись красным светом  две точки… Нет, это не светлячки. Это – глаза! Вот сейчас…
– УУУУРРРРРРНННЯЯЯ-УУУУ! – разнеслось над озером. – ММММНЯЯЯЯЯУУУ!
И было в этом крике что-то такое, Ваське до боли знакомое, что он не особенно удивился, когда из камышей выскользнула совсем не огромная, а небольшая гибкая тень.
– Эй!– тихонько окликнул её Васька. – Ты кто?
– А ты?– строптиво ответила тень.
– Я кот. Кот Василий.
– И я кот, – эхом отозвалась тень. – Камышовый кот Себастьян.
– А что ты здесь делаешь? – вопросы сыпались из Васьки один за другим.
– Репетирррв… Репетирываю!

                7
Тихон и Лада, незаметно кравшиеся за Васькой в темноте, на поляну выйти побоялись. Они стояли на тропинке возле кустов и напряженно вслушивались, стараясь понять, что же происходит на поле битвы. Вот страшным голосом закричало чудовище и… тишина: ни криков, ни шума борьбы.
– Наверное, чудовище вышло и сразу Ваську проглотило, он и крикнуть не успел,– клацая зубами от страха, прошептал Тихон.
– А, может, только покусало, и он лежит на берегу раненый,– возразила Лада.
– Если бы был раненый, то кричал бы! Мы бы услышали.
–А, может, он без сознания!– Ладе не хотелось верить в печальный исход.– Чудовище, наверное, уже ушло, слышишь – тихо. Пойдём, посмотрим, что там!
– Ладно, пошли! – вздохнул Тихон. – Только, чур, ты первая!
Осторожно, поминутно вздрагивая и оглядываясь, они обошли полянку. Никаких следов! Ни Васьки, ни чудовища!
– Василий! Вася! – шёпотом позвала косуля. Прислушалась: никто не отзывался.
– Вася! Васенька! – уже в полный голос закричала Лада. – Вася! Где ты?
Отчаяние звенело в её голосе:
 – Василий!
И вдруг из самой чащи камыша раздался Васькин  спокойный голос:
– Идите сюда! Я здесь!
Выкатилась из-за тучки толстощёкая луна, осветила камыши, поляну, бобра Тихона и косулю Ладу. А ещё – двух котов, сидящих рядышком на травке. Ну, и удивились же Тихон с Ладой!
– А где же чудовище? – воскликнули они в один голос.
– А вот оно!– улыбнулся Василий, подтолкнул Себастьяна, и громкое «ММЯУУ», исполненное дуэтом, пронеслось над озером.
–Позвольте представиться – камышовый кот Себастьян, он же – бывшее чудовище! – расшаркался новый знакомый. – Извините, девушка, никак не ожидал, что могу кого-то напугать! И ты, морячок, прости!– обратился Себастьян к Ваське. Бобра Тихона он почему-то упорно не замечал. – Вот, как говорится, вернулся на историческую родину, прошу любить и жаловать! Мы раньше-то здесь жили, с тех самых пор, как прадед Котофеич в лесу обосновался. Но потом маманя меня в город увезла, чтобы в музыкальную школу отдать – уж очень я петь любил. А там, в школе этой, оказалось, никаких песен и нету. «Это,  дети, нота «Мииия», это,  дети, нота «Ляяяу»! – передразнил Себастьян кого-то. – Скукота! В общем, бросил я туда ходить, чего зря время терять? Сколотил в нашем дворе вокальную группу, назвал её в память о прадеде «Котофеич», и отправились мы по соседним дворам гастролировать. Только публика попадалась бестолковая, вместо аплодисментов так и норовили водой из тазика окатить! Ну, помыкались мы, помыкались, ребята видят –  успеха нет, и разбежались, кто куда. Говорят, таланта, мол, у тебя нету, пропадём мы с тобой. А мне дяди-Ванин попугай – ну, дядя Ваня у нас во дворе жил, на гармошке играл – сказал, что талант у меня есть, а вот репетирррываю я мало. А в городе не порепетирррываешь – то молоко в магазин привезли, разгружают, тарой звенят, то дяди-Ванин племянник на мопедке приехал – шум, треск, копоть! То ещё что-нибудь мешает. Вот и надумал я в родные места вернуться, хлебнуть, так сказать, от истоков.  А как всё отррепетиррую, вернусь в город – тогда держись!!!
– Так вы певец?– замирая от восторга, спросила Лада.
– Шире берите, девушка! Не просто певец, я – мяяузыкант!
–Ой, как интересно! А не могли бы вы нам что-нибудь исполнить?
– Здесь? Сейчас? А впрочем… Слушайте:

Мяуррси судьбе за меуусяц мьаааррт,
Когда на крррыше за трубой
Мы как-то встрррретились с тобой…
Я встррречче был чччеррртовски рад!


С тех поррр мнеееуу сняууууцца по ночам
Твои зеленые глазаууу,
И я хочу тебе сказауууть,
Что за тебя я жизнь отдам!

Но вот проууммчауся  счастья мьииииг,
Ты не со мной, ты не со мной.
Один гррррущу я под луной,
И рррразррррывает душу крик:
– УУУУРРРРРРНННЯЯЯ-УУУУ! ММММНЯЯЯЯЯУУУ!

– Браво! Браво! Бис!!!– захлопал в ладоши бобёр Тихон.
– Ну, а вы, девушка, что скажете? – обратился Себастьян к косуле.– Понравилось?
–  Голос  у вас… громкий,– застенчиво прошептала Лада.
– Хороший голос! – поддержал её Васька. И тихонько добавил:
– Только вот – ты, братишка, не обижайся – репертуар тебе менять надо! Посмотрим, может, что-нибудь и придумаем!

                8
На следующий день все в лесу только и говорили, что о коте Себастьяне, знаменитом музыканте, правнуке Котофеича, радовались избавлению от «чудовища» и смеялись над своими страхами.
 На изумрудной полянке у озера косуля Лада щипала сочную, нетоптаную траву. Внезапно прямо у неё перед носом вырос земляной бугорок, из которого послышался сварливый голос:
– Это что же такое на свете делается, а? Это, если теперь чудовища нет, так можно мне всю крышу завалить? Топчутся и топчутся весь день на полянке, как нанятые! Никакого угомону на них нет! Конец пришёл моей спокойной жизни! Эх, горе, да и только!

                9
Васька заглянул в кабинет кабана Савелия:
– Вот, попрощаться зашёл! Загостился я в лесу, уж больно хорошо у вас тут!
– Ну, и оставался бы навсегда!
– Нет, не могу я! Пойду своё счастье искать.
– А какое оно у тебя?
– Не знаю! Как найду, так скажу. А у вас теперь Себастьян есть. Он – кот хороший.
– Хороший, хороший,– подтвердил Савелий.– Культуры вот у нас раньше не хватало. А теперь мы Себастьяну домик бобра отдадим, что у старой плотины, пусть он там хоть филармонию, хоть консерваторию открывает, мы только рады будем!
  Провожать Ваську до старой плотины отправились все лесные жители. Он уходил из Треугольного леса в другую, новую жизнь. Он уходил, а они оставались, и от этого всем было грустно.
– Возвращайся, – тихо сказала Лада.
– Нужна будет помощь – обращайся!– предложил Тихон.
– Не болей! – пожелал дятел Фёдор.
– Ах, это же надо! И не погостили, как следует, расстегайчиков моих не отведали! Уходите, ах, печаль какая!– причитала зайчиха Варвара.
На суку сидела сорока Глафира и впервые в жизни лишь молча вздыхала. Васька помахал ей лапой.
– Прощай, братишка!– хлопнул Ваську по плечу Себастьян.
– Прощай!– Васька протянул ему свёрнутый в трубочку листок. –  А это тебе, как обещал!
Все долго смотрели вслед коту Василию, а когда тот скрылся за поворотом, Себастьян развернул листок со стихами.

День собирался спать…
Ветер устал качать
Паруса, камыши, тополя…
Вечер слетел с небес,
Выкрасил синим лес,
Утонула в тумане земля…

Ночь на небо бросила вязаный платок,
Под листом березовым дремлет ветерок.
Облака полощутся стайкою в реке,
Засыпает солнышко с дудочкой в руке.

Тают во тьме холмы,
К нам приплывают сны,
Хороводом над садом кружат…
В реку глядится лес…
Тихо звучит оркестр
Лунных скрипок и лунных цикад.

– Замеееууучччательная будет песня! –  сказал Себастьян, тряхнул головой и поправился:
– Нет, просто хорошая!