Странная латынь. Из Гильёма де Пейтьеу

И снова новы торжества,
На ветках новая листва,
Своя у певчих птиц латынь,
А мне язык особый дан;
Взыскую в холод и в теплынь
Одной из благодатных стран.

Я без неё дышу едва,
Но где желанные слова?
Смешон без этих благостынь,
Я жаждой счастья обуян;
Мне скажут: «Чуточку остынь!»
А я в огне любовном пьян.

Любовь – кратегус, не полынь.
Цветёт в ненастье, как и в синь;
Холодный выдержав туман,
И в дождь, и в град она жива,
И не боится новых ран,
В беспечной зелени права.

Любовь – святыня средь святынь.
Не отдаёт она твердынь.
С ней воевал я, в битве рьян,
Но укротив меня, как льва,
Из-под плаща мне стройный стан
Сулил обитель божества.

Зачем нам странная латынь?
Чтобы сказать на ней: «Аминь!»
Мой милый враг, зачем обман?
Поверь мне, правда такова.
Вот нож, а кто ножом заклан?
Наш мир един, где счастья два.

                (С провансальского)

Кратегус - боярышник (по-русски)