Поэма Святые оборванцы

Кульков Виктор Константинович
лит. псевдоним Петр Лирэнский)
поэт, поэзии талант прозы
рожден 13.11.1984., г Судогда


15.07. 2000 - 19. 07. 2000.
Поэма "СВЯТЫЕ ОБОРВАНЦЫ"

1
Как воздух тих, душист небесный,
И солнце красное к  земле,
Под ним туман клубиться тесный
И тучи мелкие во мгле
Украшен ночью свод весенней.
Горят в нем тускло жемчуга
Могилок призрачные тени,
Легли на водные брега
И мир лицо сменил за сутки,
Погасли, солнечны лучи,
Как днем пернатые и утки
В реке не плавают – легли
Ночь над долиной пролегла
И  у дверей земных простор
День отошел и ночь светла,
И космос звездами простёр.
И тихо месяц всходит вдали
С небес по тропочке святой.
И ходит шторм в сребристой пыли.
Не жалко жизни бедной той
Задули ветры и запели.
Птенцы, в гнезде как, вылуплялись
В глуби пещеристых ущелий
Летучи мыши, просыпались
Бежал с плантации далёкой
Казахский братец-сирота.
Во тьме ночной, во тьме глубокой
Бежал из плена он тогда.
В высокой роще спать ложиться
Под месяц матери-весны.
Ему о счастье сон приснился,
А чувства радостью полны.
Вот утро раненое встало
На жаркий он прилег песок,
Свобода в нем затрепетала
И солнце льёт кровавый сок..
Когда к пескам, пройдя туман, 
Голодный вышел, век не мытый 
Предстал прозрачный океан,
Он на колени – век не сытый.
Плескали волны голубые,
И рыбка плавала  злата,
Утер с лица струи святые
В молитвах пол дня сирота.
И день, и ночь цветут  глубине.
Подножья скалы — райский сад.
Долина вся в цвету, огне.
Улыбке, слезам-пчёлам рад.
Сияло солнце в небесах?
Проснулись ото сна цветы,
И пели соловьи в лесах
Испил он тут святой воды.

2
Второго слышит песнь – то видно
С далекой каторги певец,
Худой, заплаканный, обидный
Видать молдавский он беглец
Ушел он с каторги, где плетью
С шипами били по спине.
С утра до вечера работать
Где стражи гнали в руднике
Костер из веток разожгли
Рыбешек мелких напекли
Пирог унюхали собратья
От века голода-проклятья
На его, где деревня,  ветры,
Цветы, полночные костры,
И голодающие Метры,
Залезли в темные шатры.
Досыта братья в них наелись
Компота сладкого напились
Ночь показалась, тьма с востока,
Полился дождь душистой мглы.
Сильней бегут речные токи
А братья видят, сны светлы.
Разливы потемневших рек.
Бинтами раны обмотали,
И снова утра братья ждали
И снова солнца красный бег.
Братья с плантаций шли спокойно,
Глаза от радости пугливы,
Свободой жить, а так привольно.
И день, и ночь поют разливы.
Земля бежит, змеёй струится,
Как хладен, кажется ручей,
И каторжан холодны лица
И холодны концы мечей.
И из гранита – знак  и слово,
Тяжёлым взглядом их читать:
Мечи для боя все готовы
И луки надо бы вязать.
И ближе к вечеру они,
Связали луки и мечи.
О, страхи вечны оброни!
Разили всех Зла палачи
Кто шёл в каньон поесть драконий.
Но вот сиротки-силачи
Победным криком затрезвонив.
Разбили десять палачей
Единство равенством мечей!
И вышли братья из долины 
И не попали рыбой в сети
Бродяжьи души из чужбины,
Не били спину прутья-плети.
На берегу сиротки дальни 
Рукою водят на песке.
От праха знак открыли тайный
Святая сила в их руке.
Освободив от зла долину
Светило солнце в небесах
Росла, цвела земля-равнина
Грибы и ягоды в лесах.

3
Свободны, братья дальше шли
Навстречу дням, на подвиг шли
Вот новый знак в граните мая
И вновь бессмертные слова.
Чиста долина золотая,
Здесь жизнь прекрасна и нова.
С рожденья детских многих лет
Плелись на каторгах, где бури
И вот свободы, свет-рассвет!
И дней священные лазури!
Блестит на солнце чешуя,
Траву шли-ели с голодухи,
От каторги в день бытия,
Подальше от гнилой разрухи.
Все знают – заповеди  знанья,
Всё могут делать два сиротки –
Построить храм, добыть питанье
И шить, готовить, делать лодки
Кресты постигли  гробовые
Их тайну, знанья мертвецов
И зарожденья круговые,
И видят тех конец миров.
Как много вынесли слёз, горя,
Мостов сложили на спине,
Теперь сверкает сыта доля
При белой, призрачной луне.
В молитвах мученики оба
Кусают губы, двести слов,
В молитвах праведных до гроба
В тоске поставленных крестов.
И будет в мире сила, сила!
Всем бедным, нищим и святым!
Всех труженикам, людям сила! 
Дай счастья братьям трудовым!
Вот водопад и облака
Вручают тон и блеск тревоги,
Дрожит в песке сильней рука,
Следя по звёздам путь дороги.
Вот в чёрном небе засветились
Звезда и свежая гроза.
По лицам язвенным полилась
Улыбки чистая слеза.
Крик в небе слышен лебединый,
В крови огонь шумит равнинный.
Братья  по святому веленью;
Зла силу силой, а мало сил
Гранит подняли к злу-затменью –
Один на плечи груз взвалил.
Гранит сиротка старший держит
Хрустят конечности, спина,
Он терпит зло, но камень держит,
Но все – не вечно, жизнь – одна.
Держав гранит, пока подальше
Злодейство в ад с земли святой.
Упал он мертвым к морю дальше,       
В глазах потух огонь дневной.

4
Второй, завод построил — сила!
Течёт, неслыханная в жилах!
Но вот на каторге опять
В цепях тяжелых, век пахать
И день, и ночь ходить до гроба
Не в силах цепи разорвать,
Он о прощенье молит небо,
И на работах вновь опять.   
Он терпит всё и боль, и гнёт
Застывшей кровью годы меркнут.
Утихли язвы, вольно ждёт,
Когда врата небес откроют.
Заговорил он густо, ясно
Вот смерти час к нему пришёл,
Уста открыты свято, ясно
И в землю вбит последний кол!

5
В кругу стоят два оборванца
Зари и солнца вспыхнет жар,
В молитвах звёздам голодранцы,
Как рвёт простор, во лбах угар.
Но вот алмазною печатью
Открыл не рай, а млечный ход
В слезах, улыбках, крестах ратью
Склонил из мучеников сброд.
Взревело море, свет полился
И горя серебра, не зелень
И грешник кто-то затаился,
И отошла от мира темень.
Мгновенной болью сердце мучит,
Разбито, радуется днём
Душистым воздухом, певучим
И пальмы кроются огнём.
Тьмы стража дрогнула и снова
Их чистят стол и грязный двор,
Тех двух мечи к боям готовы –
Их не догонят до сих пор.
Не раз их смерть-разруха била,
Гноились язвами бока,
Но святость крепкая роднила,
Двоих в аду издалека..
Лежали в ранах без движенья,
Рубали камешки у скал
И жили в трудовом томленье,
Обоих голод жуткий ждал.
В снегах терпели лютый холод,
Обоих жгла добром святыня;
Сносили с честью пытки, голод –
В цветах тут райская долина.
И понял зверь тьмы-ада-зверя,
Нельзя двух братьев победить
Он отпустил их – не потеря
Их лучше к небу отпустить.
И светозарными их стали
Огнями духи – под лучом.
Живая зелень, тёплы скалы,
Жизнь золотым бурлит ключом.