Поэма РУСЬ V часть

                V часть.      
                1.
Стоит берёзонька родная,
Стоит под солнцем ясным днём,
Такая славная, земная,
В войну стояла под огнём.
Храня землице свято веру,
Неся все тяготы войны,
Познав вот горечи всю меру,
Как будто не было весны.
                2.
Война же шла и днём и ночью,
Из года в год, всё без конца,
Столкнулась с ней она воочью,
Хоть и стояла у крыльца.
Всё разнесло войной проклятой,
Нет дома и крыльца давно,
Но жизнь осталась всё же святой,
Как мироздания звено.
                3.
Земля хранит своё творенье,
На зло смертям, так и войне,
Как чудо дивное, виденье,
Что расцветает по весне.
Из ран её стекают слёзы,
Солдатка стойкая войны,
Ей салютуют в мае грозы
Да те военные вот сны.
                4.
Ведь всё смешалось вместе с кровью,
Земля изранена живьём,
Война смешала всё с любовью,
Но золотилась всё ж жнивьём.
Хлеба златые колосились,
Земля плодилась и цвела,
Под Божьим оком всё ж  хранилась,
Ведь жизнь святой для всех была.
               

                5.
Но что же стало с этой жизнью,
Что так поругана она?
За что должна с такой боязнью
Испить всю горечь ведь до дна?!
Что слёзы–кровь с землёй смешалось,
Что в тягость стала всем она,
И никого уж не смущалась,
Ведь всех война лишила сна.
                6.
Ни стар ни млад ведь не жалея,
Косила подлая подряд,
И от того всего смерть млея,
Всем разливала горький яд.
Рвала живых всех на кусочки,
Познала ли она вот боль?!
Что всё без отдыха дни-ночки,
Кричала с немцами –«Ja voll!»
                7.
Что в жилах стыла кровь живая,
Стонала русская земля,   
И всё живое убивая,
Горела жизнь ведь без угля.
В огне горело всё живое,
Что нарожала мать-земля,
Как будто в зеркало кривое
Смотрели хлебные поля.
                8.
Хлеба горели вместе с болью,
Слезами наших матерей,
Коль заигрались так вы ролью,
То ждите залпы батарей.
Катюш всех наших, вот за дело,
За смерть поруганных людей,
Что смерть над жизнью оды пела
Да восхваляла всё вождей.
               




                9.
За Гитлеров да Гиммлеров в придачу,         
За их арийскую вот кровь,
Да всех сподвижников на сдачу,
Чтоб уж не лезли к нам ведь вновь.
За всё, что сделали вы с нами,
За честь поруганной земли,
За всё, что делали веками,
Что к нам без спроса так пришли.
                10.
Да не гостями, а врагами,
Всему живому смерть неся,
Стоптали всё так сапогами,
Вы даже нас и не спрося!
Сожгли подряд всё, что хотели,
Что и людей вы жгли в печах,
Притом от радости пыхтели,
Неся чужое на плечах.
                11.
Глумились, не боясь и Бога,
Хоть вы творение его,
Да всё с чужого ведь порога
Глазели жадно оттого.
Всё слопали, снесли чужое,
Всё перерыли на ходу
Да убивали всё живое,
Неся всем только лишь беду.
                12.
Что позабыли честь и совесть,
И что творили только зло,
История изложит повесть,
Да скажет так, чтоб вот дошло.
Да так, что будет вам не мало,
За ваши чёрные дела,
Ведь не таких она ломала
И всех с пути своей смела.
               


               
   13.
Что даже пыли не осталось,
Осталась лишь одна труха,
А что со всеми вами сталось?
Лишь память вечного греха.
Что породило вас всё ж время,
Рожали женщины не те,
Вы ведь земли гнилое семя,
Зачтут и вас на бересте.
                14.
Что и бумаге даже стыдно
За вас, отродие живых,
Что и строке за вас постыдно,
Чтоб расписать вас таковых.
Откуда вы, с какого края,
Кто матери и кто отцы?!
Что жизнь так Божью обирая,
Из ада прёте ведь бойцы.
                15.
Неся всем смерть вокруг, погибель,
Всему живому на земле,
Жизнь, пострадав от ваших сабель,
Чуть тлеет угольком во мгле.
Ведь вы - исчадие вот ада,
Вы черти, дети Сатаны,
Лишь смерть с косой вам только рада,
Коль вам пороки лишь даны.
                16.
Что так убоги, хоть двуноги,
Похожи только на зверей,
Вы уносите свои ноги,
Ведь мы не будем к вам добрей.
Да и не лезьте к нам, как черти,
Зловонно щурясь на добро,
Побьют ведь в этой круговерти,
Дадут вам крепко под ребро.
               



                17.
Что поползёте, словно раки,
Лишь только вот зады прикрыв,
Не сдюжить вам ведь этой драки,
Всех скинем вас вон в тот  обрыв.
Да  закидаем вас землицей,
Чтоб вонь не шла от вас вокруг,
Да и польём с болот водицей,
Чтоб вот замкнулся чёртов круг.
                18.
А кто останется – шакалам,
На завтрак сытый воронью,
Что вас восславят так вокалом,
Хоть вы напялили броню.
Но каски всё ж вам не помогут,
Для них всё - детская игра,
Да через них достать вас смогут,
Воронам завтракать пора.
                19.
А что останется – на ужин,
У них отменный аппетит!
Для них ответ вот сей не сложен,
Им запах плоти не претит.
У них такая, видно, доля,
За что возложил им вот Бог?
На то его святая воля,
Что скажет нам построчно слог?
                20.
Ведь чистильщик землице нужен,
Коль человек творит так зло,
Вопрос, пожалуй, и не сложен,
Ведь как воронам повезло.
Землица русская – святая,
Коль золотятся так хлеба,
Судьба–кровинка - не простая,
Коль шла веками так борьба.
               



                21.
Шли всё враги на Русь Святую,
Ползли чумой из века в век,
Судьбу твою всё ж непростую,
Делил век русский человек.
Всё Ивановы да Петровы,
Да и, пожалуй, всё сыны.
Ведь судьбы были их суровы,
Не зря ж герои все войны.
                22.
Генералиссимус Суворов,
Пожарский-Минин всех веков,
Они без лишних сборов, споров
Шли защищать Русь от врагов.
Да проливали кровь за землю
Святую, русскую свою,
Ведь исполняли Божью волю,
Что сберегли и жизнь мою.
                23.
Берёзку ранило на зорьке,
И вырвался от боли крик,
Солдат прижался к ней на горке,
Зажав гранату он на миг.
Ползёт танк, озверело щурясь,
Мнёт землю русскую, глумясь,
И тут солдат, со смертью мерясь,
Поднялся в рост, собой гордясь.
                24.
С размаху бросил он гранату
В пасть–логово и смерть врагу,
Запомни ты вот эту дату,
За Русь ведь постоять могу!
Не дам тебе, врагу ведь гаду,
Глумиться над землёй моей,
Вот не бывать такому сроду,
Не осквернять ногой твоей.
               



                25.
Кто звал тебя, спросить хочу я,
Что потерял, скажи, у нас?
Как серый волк, добычу чуя,
Готов к прыжку, прищурив глаз.
Шерсть дыбом, скалишь хищно зубы,
Хоть был не раз изрядно бит,
Тебе ведь в клочья рвали губы,
Да били так, что с ног был сбит.
                26.
Ломали кости, рвали шкуру,
Тряслись что ноги, будь здоров!
Вновь ощетинился ты сдуру,
Хребет сломаем – скинем в ров!
Да сволокём на живодёрню,
Шкуру закинем на плетень,
А кости выкинем на псарню,
А в зубы сунем бюллетень.
                27.
Что доползти назад не сможешь,
Захочешь от тоски завыть,
Но что на это ты вот скажешь?
Тебе ж удачи не отвыть.
Давай все точки всё ж расставим,
Кому где жить, да как тут быть,
Не то на место ведь поставим,
Что по-другому будешь выть.
                28.
Да не с твоей поганой рожей
Встречать по вёснам журавлей,
С прыщавой мордой, с гадом схожей,
В свинарник лезь-ка, дуралей.
Тебе ли подлому такому,
Шагать по русской-то земле,
Скакать ослом притом такому,
Достигнув ада в вечной мгле.
               



                29.
Лишь там себе найдёшь ты место,
Снесут туда всё ж мертвецом,
Скажи – с какого вот ты теста,
Коль так родился подлецом.
Меня ж Бог создал из землицы,
Зовётся матушкой вот – Русь,
Ты сын несчастной ведь блудницы,
Но до тебя всё ж доберусь!
                30.
Сослали в ад таких за дело,
То место только для таких,
Так что шагай туда ты смело,
Там не бывает ведь других.
Там всё разложено по полкам,
А дирижёр – сам Сатана,
Завоешь сладко драным волком,
Тебя там ждёт твоя жена.
                31.
Тебя ждут также чингизиды
Да лягушатники-друзья,
Ведь на тебя имеют виды,
И отказать всё ж им нельзя.
Всё ж ты вояка хоть неважный,
Ведь проиграл войну миров,
Вот Жуков был боец отважный,
Но ты ж гнильё без всяких слов.
                32.
Солдат подполз к берёзке смелой,
Его ведь ранило всё ж в грудь,
К подруге он прижался милой,
Ты, песня, это не забудь.
           Как ранило вот здесь берёзку,
Как прикрывала та бойца,
Да как роняя горько слёзку,
Вот схоронила молодца.
               



                33.
Всё по весне, роняя слёзы,
Слагала оды молодцу,
Салютовали громко грозы,
Честь отдавая так бойцу.
С боями шла война на запад,
Враг отступал, нещадно бит,
Тебе ж, фашисту, только драпать,
Тебя от страха всё знобит.
                34.
Снял Сталинград осаду с боем,
Не сдобровать теперь врагу,
Бежит фашист от страха с воем,
Добить вас, гадов, помогу.
Строкою белой и не белой,
Вот рифмы в помощь призову,
Берёзоньку подружкой смелой,
К себе на помощь позову.
                35.
Что добивать их будем смело,
До логова врага дойдём,
Рейхстаг возьмём, добьём за дело,
С Победой мы в Берлин войдём.
И вот ведут вас битых, драных,
От генерала до солдат,
Поникших, серых да незваных,
Подонков вот тех грозных дат.
                36.
Да сколько ж вас, забитых, рваных,
Вот без сапог, без орденов,
И до бессилия всё ж бранных,
Бесславных Гитлера сынов.
Что шли вчера в парадном марше,
Лихих, медалями брынча,
Неважно, званием кто старше,
Теперь бредёте лишь мыча.
               



                37.
Да все поникшие от страха,
Облезлые, поджав хвосты,
Все в испражнениях до брюха,
Где ж ваши славные кресты?
Что так кишка урчит пустая,
Что мочи нет вот никакой,
Да бородёнка негустая,
Обвисла вся в грязи такой.
                38.
Тебя ж кондрашка скоро схватит,
От страха полные штаны,
Тебе в войну играть всё ж хватит,
Взамен идут вам пацаны.
Лет по пятнадцать, по шестнадцать,
Да без усов, но для войны,
Где Гитлер их собрал побряцать,
Эй, подтяните им штаны!
                39.
Да и носы утрите, «муттер»,
Сопливит ваша солдатня,
Свяжите-ка им лучше свитер,
Не устоять им даже дня.
Бить ведь Иван умеет крепко,
Не устоять вот пацанам,
С того, глянь, съехала и кепка,
Как воевать с такими нам?
                40.
Теперь где ваша вся бравада,
Собачий лай да писк щенков,
Вы шли, не разбирая брода,
Где взять венки для дураков?
Не хватит траурных всех маршей,   
Чтоб схоронить солдат твоих,
Коль вы теперь в такой параше,
Теперь вам просто не до них.
               



                41.
Так что воронам - сытый ужин,
Да благодарность матерям,
Для бытия вопрос не сложен,
Останки божьим всем зверям.
Ведь им прокорм, пожалуй, нужен,
Живые тоже существа,
И для житья–бытья, так важен,
Творенья тоже Божества.
                42.   
Так что хвала и честь вот Богу,
Ведь всё продумал на земле,
Жизнь всё ж шагает с нами в ногу,
Но догорит в огне, в золе.
И в этой вечной круговерти,
Нет ведь начала, нет конца,
Но свята жизнь и вы поверьте,
Что всем воздастся у венца.
                43.
Кому - почёт, кому вот слава,
Кому - позор, могилы рыть,
Кому-то крикнут громко – браво!
Кого-то будут матом крыть.
А этих проклянут навечно,
Стыдиться будут внуки их,
Жизнь на земле не бесконечна,
Спросить придётся нам вот с них.   
                44.
Вы заручились лишь ведь адом,               
Подняв на жизнь свои мечи,       
Вас исклюют под Сталинградом,            
Вороны да и те грачи.
А что осталось – растаскают,            
Лишь было б что перетаскать,   
Глянь, слюнки сладенько пускают,               
Хоть что-нибудь ещё достать!
               



                45.
Не оскверняй ты нашу землю,
Вой ты в овраге лишь своём,
Неси ты волчью долю-волю,
Но мы по-своему живём.
Как жили всё с начала века,
Служили честно все земле,
Носили званье человека,
Да не блуждали мы во мгле.
                46.
Живём мы с Богом, свято с верой,
С надеждой строим жизнь свою,
Где совесть служит высшей мерой,
А честь пожизненно в строю.
Как и солдат Руси Великой,
Да и любовь земная вот,
Как жизнь, веками многоликой,
Над нами вечный синий свод.
                47.
Ведь каждый будет бит нещадно,
Из века в век, коль шёл на Русь,
Осмеян будет вот площадно,
За что судить вас и берусь.
С начала века, с крестоносцев,
Поганых рыцарей меча,
Трусливых, подлых, вас, тевтонцев,
Что шли на Русь, зверьём рыча.
                48.
Надев доспехи, скаля зубы,
От злости щуря вот глаза,
Сжав в ненависти свои губы,
Что низверглась с небес гроза.
И пронеслись вы с диким воем,
Зажав в руках свои мечи,
Да унеслись осиным роем,
Не ставя на пути свечи.
               



                49.
Да всё пожгли, всё порубили,
Жизнь не осталась на земле,
А что осталось - в кучи сбили,
Чтоб жили, как и вы, во мгле.
Без чести, совести и веры,
Без Божьей правды и любви,
Справляя оргии без меры
Да заливая всё в крови.
                50.
И не боялись Божьей кары,
Глумились век свой на земле,
Да жили всё без всякой веры,
В норе своей, вот в вечной мгле.
Вон сивый–рыжий да и драный,
Заросший, с грязной бородой,
Шёл грабить, убивать ведь бранный,
Грозя Руси святой – бедой!
                51.
Да и какой! Что вам не снилось,
Горели сёла, города,
От горя мать рвалась и билась,
Порублена вся слобода.
Что млад и стар казнили смертью,
Пощады нет ведь никому,
Вздымалась Русь от этой вести,
Чтоб дать отпор врагу тому.
                52.
Да в гневе Русь вся поднималась,
Пощады не было врагу,
Заря вся кровью заливалась,
Забыть ту битву не смогу.
Как гибли сыновья России,
За землю Русскую свою,
И став ведь на века мессией,
Честь отстояли вот твою.
               



                53.
Что гнали всех врагов до ада,
Чтоб было впредь им невпопад,
Да били крепко их для лада,
Салютовал что звездопад.
Ползли до ада на карачках,
Прося пощады у богов,
Теперь участвуете в скачках
Козлами, только без рогов.
                54.
Что черти дружно вас гоняют
Да лупят крепко дураков,
Наверно, скоро загоняют,
Вот вам и праздник чудаков.
На то они и слуги ада,
Законы там ведь не про них,
Ну до чего ж челядь там рада,
Что их оставили одних.
                55.
Хозяевами жизни праздной,
Баронами с короной тут,
Да всё персонами, вот грозной,
Что вам права за всё зачтут.
По всем правам, да и построчно,
Что вот не хватит даже слов,
И даже, может быть, бессрочно,
Что взять, скажите, с вас-ослов.
                56.
За что, скажите, в ад попали,
За сколько продали вас всех?
Чертям ведь в душу вы запали,
За что подняли вас на смех.
Теперь, что служите ослами
Вот до скончания веков,
Попробуй описать словами,
Сладка ли жизнь,у дураков?
               



                57.
Скакать из года в год  ослами,
Да на себе чертей возить,
Да всё греметь, пугать мослами,
Да перед всеми лебезить.
Чтоб вас поменьше всё ж гоняли
Чтоб не дубасили ведь так,
Да чтобы дальше не загнали,
Да и притом чёрт знает как.
                58.
Сынам Руси великим – слава,
Святая память на века,
Да вечное землице право,
Чтоб не заглохла жизнь–река.
Что Русь стоит вот так, веками,
Да жизнь бурлит во все века,
Земля засеяна хлебами,
А поит – Волга, мать–река.
                59.
Встречаю вёсна с журавлями,
Слагаю песни о Руси,
Тружусь с друзьями–муравьями,
Душа, что хочешь? Всё проси!
Душа от счастья зарыдает,
Роняя детскую слезу,
Она одна про то всё знает,
Как льёт с небес краса росу!
                60.
На травы лягут песней звонко,
Что собирать пойду босым,
Да подпою я зорьке тонко,
Что дождь польёт грибным, косым,
Что будет рада мать–землица
И прорастёт жнивьём живым,
Что всё живое породнится,
Коль ты родился не кривым.
               



                61.
Да не косым, да не убогим,
Лицом похожим на Христа,
Да и к тому же всё ж двуногим,
Стоишь в молитвах у креста.
Воздав хвалу, молитвы Богу,
Согнув стан всё же до земли,
В суму сложив грехи по слогу,
Чтоб донести всё то смогли.
                62.
А там смотри, что заработал,
Достать придётся всё с сумы,
Коль чёрту душу ты просватал,
То не помогут и умы.
За все твои гроши златые
И даже просто медяки,
Да за слова, грехи простые,
Наверно, там не дураки.
                63.
Коль вас отправили на воды
Чуть подлечить мозги свои,
Вот и небес сомкнулись своды
За все грехи души твои.
Да били так, что льды трещали,
Что вы забулькали все враз,
Что не поднять со дна с вещами,
Лежать вам там, страшась ведь нас.
                64.
Со скарбом, с лошадями вместе,
Да в амуниции во всей,
Ещё пожалуй лет так с двести,
На дне раздоры ты всё сей.
А внукам–правнукам, тем паче,
Не сунут нос, хоть есть мечи,
Коль сунутся - дадим покрепче,
Кричат о том ведь и грачи!
               



                65.
Поднять бы с Ладоги хоть кости
Дедов да прадедов своих,
Но что осталось лет за двести,
Ведь вы забыли уж про них.
Точить мечи и мстить не нужно,
Слабы ведь мощи всё ж у вас,
Коль вам запомнить это сложно,
Тогда спросите вновь хоть нас.
                66.
Чтоб не свалиться в кучу ржавых
Останков прадедов своих,
Смотри на Русь, сынов всех бравых
Ведь не похожи на твоих,
Так что сидите вы уж тихо,
Не тронь медведя, коль он спит,
           А то бежать придётся лихо,
Да так, что всё вдруг заболит.
                67.
Проблема будет не из лёгких,
Бежать придётся за двоих,
Да слёз прольёшь немало горьких,
Бока намнут вам за троих.
Да так, что будет вам не мало,
Трещали ж кости у дедов,
Спросите – что же с ними стало?
Спросите у своих отцов.
                68.
Намылят шею, будь уверен,
Что не сносить вам головы,
Себе по-прежнему коль верен,
Омыть не хватит слёз вдовы.
Дитё ж останется сироткой,
Не осушить ведь слёз своих,
Коль память стала всё ж короткой,
То надо проучить твоих.
               



                69.
Не повторяй всё ж хамства дедов,
Уважь соседей – не рычи,
Своих послушай правоведов,
Да посиди, да помолчи.
Деды пусть спят на дне спокойно,
Соседям нужно доверять,
Так что ведите всё ж пристойно,
Чтоб не пришлось вновь усмирять.
                70.
На дне и вам всем хватит места,
Вот рыбкам славный закусон,
Рыдать же будет всё невеста,
Пошили ж ей фату – фасон.
Так что иди-ка с ней на свадьбу,
Соседей всех ты пригласи,
Да и уважь всё ж их ведь просьбу,
В крови вражду ты погаси.
                71.
С соседями жить лучше в мире,
Хлеб-соль всё ж с ними поделив,
Радушен будь, душой пошире,
Врагов всех миром завалив.
Другим чтоб было неповадно,
Чтоб так не лезли вот века,
Ведь было сказано приватно,
Чтоб не валяли дурака!
                72.
Вот и получится ведь славно,
Что было надо позабыть,
Поделим хлеб да соль мы равно,
Друзьями чтоб века нам быть.
История ж расставит точки,
Русь зла не помнит никогда,
Пусть жизни прорастут все почки,
Чтоб мир восславить навсегда.
               



                73.
Своих героев Русь всех помнит,
Вот слава вечная всем им,
И на века ведь их запомнит,
Поклоны шлёт сынам своим.
Не покорялась Русь  веками,
Не покорится никогда,
Друзьям своим век благодарна
И другом будет вот всегда.
                74.
И в сорок первом, в лиходину,
Когда враг шёл всё на Москву,
Стояли насмерть в холодину,
Истории чтит Русь главу.
Ползли армадами вот танки,
Все звались тиграми они,
Но подрывались, словно банки,
Горели факелом в те дни.
                75.
Вот внуки тех же крестоносцев,
На Ладожском лежат что дне,
Ведь проучили вас всё ж бесов,
Забыли всё о том вот дне?
Как испускал дед-прадед вопли,
Сбежав волчарой по Руси,
Просил пощады, жуя сопли,
Теперь пощады не проси.
                76.
Ползут, как тараканьи дети,
Их бьют, горят на всём пути,
Запомните на век дни эти,
Дай Бог-до ада доползти.
Сидеть, зализывая раны,
Да внуков горько поучать,
Как деды были биты–драны,
По ним вам правду изучать.
               



                77.
Чтоб было им всем неповадно,
Чтоб помнить на века урок,
Как Русь учила вас приватно,
За долгий жизненный ведь срок.
На Русь лезть вам вот так не нужно,
Получишь тумаков таких,
Запомнить это очень важно,
Ведь били разных, да каких!
                78.
От них остались рожки-ножки,
Да пару крестиков на дне,
Вы для Руси лишь только мошки,
Так бойтесь нас вы и во сне.
И не пускайте боле слюни,
Когда всё ж заритесь на Русь,
Да не спускайте больше вони,
Лишь поучать всех вас берусь.
                79.
Что вот даю глупцам уроки,
Да поучаю вас притом,
И назначаю вам все сроки
Сдавать экзамены потом.
Не сдал - так получи лишь двойки,
На пересдачу сроков нет,
История не терпит байки,
Зато оставит правды след.
                80.
Одних бьёт по башке всесильно,
Других слегка лишь пожурит,
Кому намылит шею больно,
Кого-то наждаком шкурит.
Одни - на дне всё загорают,
Другие - корм для всех ворон,
А косточки монгол таскают,
Что глазки слиплись с двух  сторон.
               



                81.
В степях монгольских вас так много,
Что сыты вороны вокруг,
Всё что осталось от лихого,
С прищуром глаз таких на круг.
История все помнит даты,
А имена таких вот нет,
Но шлёт их правнукам приветы,
Чтоб не несли вы больше бед.
                82.
Чтоб не склевали вас вороны,
Сидите дома у себя,
Вы у себя лишь там бароны,
Храните ж мир, век жизнь любя.
Не зарься на добро соседа,
Своё ты лучше наживи,
Да не ищи вот к нам всё брода,
В своих лишь юртах век живи.
                83.
Найти дорогу всё не могут
Деды до юрт в степях своих,
До ада - черти им помогут,
Погонят на своих двоих.
Да так, что, кажется, немало,
Досталось им в пути от них,
Монгольской прыти ведь не стало,
А вон пригнали и других.
                84.
Облезлых, грязных да побитых,
Вас гонят всех на гончий круг,
И до костей-то, глянь, забитых,
Кто пожалел бы этих слуг?
Водички бы испить глоточек,
Иссохло ж горло, мочи нет,
Держись за Гитлера, браточек
Скакать придётся много лет.
               



                85.
Пивцом бокалы вам наполнят,
А там смола, да на огне,
Вам всем за всё сейчас припомнят,
Гореть ведь вам на Судном дне.
Кому-то, глянь, ещё добавят,
А то и водки подольют,
Да и бока помнут, придавят,
Кому-то рот дерьмом зальют.
                86.
Не жизнь, а рай для всех убогих,
А их всех там не сосчитать,
Ты узнаёшь друзей ведь многих,
Которых надо причащать.
За всё, что натворил при жизни,
За то, что грабил, убивал,
За все грехи твои да козни
Тебе пожизненный привал.
                87.
Не хочешь ли ещё ты пива,
Разбавить сможешь коньяком,
Какая жизнь, вот вам и слава,
Эй, закуси-ка кулаком!
В придачу вам - пинка во славу,
Не отставал чтоб ты всё ж, друг,
Кричат тебе чертята – браво!
Вот вам при жизни чёртов круг.
                88.
Вон чингизид – весь рыжий, сивый,
Всё ж был при жизни хоть куда!
Ослёнком скачет, глянь – игривый,
Бежит куда-то от суда.
Вот исхудал, что агнец Божий,
Похож на драного козла,
Куда ж теперь с такою рожей,
Коль в ад тебя жизнь вот свезла.
               



                89.
Ну до чего же вид убогий,
Да разве это Чингиз-хан?!
Несчастный ада раб двуногий,
Тебя ж загнал совсем чёрт–пан.
Где твой гарем, красавиц полный,
Чертята разобрали в срок,
А чёрт рогатый, самый главный,
Запасся ими даже впрок.
                90.
Тебе ж оставили объедки,
За что всё ж платишь ты оброк?
Смотри, как пляшут твои детки,
Чтоб расплатиться им вот в срок.
Гоняют славненько их плёткой,
Одна из жён к тому в довес,
Сидит на шее акробаткой,
Притом имея нужный вес.
                91.
Сидит, за всё же шпилькой тычет,
Нужду справляет прям на нём,
Что тот проворней лишь вот скачет,
Берут оброк в срок – ночью, днём.
Любил ли он её при жизни?
Теперь она ему в ответ
Всё строит рыжему лишь козни
Да шлёт любимому привет.
                92.
До преисподней лет вот двести
Скакать без отдыха в пути,
Ну до чего ж ужасны вести,
Уж как-нибудь бы лишь дойти!
С такой прекрасной, чудной ношей,
С женой-красавицей скакать,
Лишь чуть досадно, что всё ж пеший,
Да чёрт всё не даёт скучать.
               



                93.
Коль что не так, бьёт чем попало,
Да как бы сбросить вот жену,
Ведь от неё вся жизнь  пропала,
Но на кого б свалить вину?
Так скачет рыжий пёс, лет двести
Да на себе жену везёт,
Всё шлёт монголам–внукам вести
Да с голодухи грех грызёт.
                94.
Чёрт подгонял в пути монгола,
Хоть тот в пути просил привал,
Не хватит вот всего глагола,
Как чёрт тому всё поддавал.
Что тот молился, всё крестился,
Да Будду призывал в пути,
Ведь двести лет в пути постился,
Но никуда всё ж не уйти.
                95.
В пути жена ещё всё хнычет,
Житья не стало от неё,
Да по щекам так больно хлещет,
То вдруг слетится вороньё.
Забыл, что он, монгол великий,
Был повелителем Земли,
Теперь лишь вот осёл безликий,
Коль черти в ад его свезли.
                96.
Он тут известный рыжий возчик,
Сидит на нём одна из жён,
Великолепный всё ж развозчик,
Грехами так вот нагружён.
Скакать так до скончанья века,
Не смыть с себя весь тяжкий грех,
Тебя не ждёт поганец Мекка,
Тебя лишь ждёт чертей вот смех.
               



                97.
Так за грехи несёшь ты кару,
Что внукам хватит для себя,
Вот и грешат они лишь в меру,
Грехи хотят все смыть с тебя.
Чтоб и карали тебя в меру
Да чтоб не был весь век ослом,
Поклоны бьют богам и миру,
Чтоб жил век свой лишь ремеслом.
                98.
Скачи-беги ослом двуногим,
Погонщик–дирижёр с хлыстом,
Ну до чего же был всё ж строгим,
Что ты виляешь так хвостом.
Да хлещет так всё сверху, снизу,
Что на себе несёшь всю боль,
Молись, монгол, вставай-ка в позу,
Чертей порадовать изволь. 
                99.
И до чего нещадно хлещут,
Что кровь стекает по спине,
Да удалью своей так блещут,
Что не приснится и во сне.
Глянь, скачет чингизид двуногий,
Что был правителем всех стран,
На нём чертяга вон безрогий
Сидит и пьёт себе айран.
                100.
Да лупит крепко чингизида,
Шкура содралась до пупа,
И не стеснялся, хоть для вида,
Ведь злость чертей, как месть, слепа.   
И так же драли Кочубея,
Хоть именитый был всё ж внук,
Но вот призвали брадобрея,
Чтоб не зарос козлом тот вдруг.
               



                101.
Бедняга изнемог под чёртом,
Не жди пощады никакой,
Скачи, хоть изойдёшь весь потом,
Забудь теперь ты про покой.
От узких глаз остались щёлки,
Да так опухли все от слёз,
И до чего же стали мерзки,
Хоть был при жизни грозный босс.
                102.
Куда девалась вся осанка?
Ты что же, скинул весь жирок?   
Тебе ж идёт осла вот лямка,
Но это всё же не порок.
Смотри: бредут твои вон внуки,
Понурив головы свои,
При жизни были грозны беки,
Повадки все, смотри, твои.
                103.
Смотри, как лупят Кочубея,
Немало пота тот пролил,
Побрили славно его, грея,
Чтоб внук козлом твой не прослыл.
Батыя ж брили все вот хором
Да надавали тумаков,
Ведь не прошло ему всё даром,
Не любит Русь так слабаков.
                104.
Чингиз-то, дед, вдогонку чешет,
Отстать не хочет от своих,
Не зря ж его чёрт старый хлещет,
Ведь получает за двоих.
Из года в год их так всё учат
Да поучают, дай им Бог!
За все грехи всех их проучат,
Лишь изложил бы это слог.
               



                105.
Тебе осталось лишь немного,
Наверно, лет на триста все,
Благодари себя премного,
Вот вам от Бога и досье!
Вот скачки будничного ада,
Чертям на радость, каждый день,
Уже не чувствуешь ведь зада,
Что одурел, как старый пень.
                106.
Но что вот будет вам на праздник,
Дай Боже, это пережить,
Тебе бы, чингизиду, ватник,
Коль с плёткой век тебе дружить.
Да ночью отдыха не будет,
Закинут в котелок с смолой,
Огонь разжечь ведь не забудут,
Посыплют голову золой.
                107.
Твоя империя распалась,
И что осталось с тех времён,
Да что с монголами–то сталось,
Не помнит Русь ведь их имён.
Лишь убивать да грабить вечно,
Казалось, будут век они,
Жизнь подвела черту беспечно
Да подсчитала ваши дни.
                108.
Смотри, бредут ослами тоже,
Признал ли внуков ты своих?
Ведут их всех на бранно ложе,
Ведут потомков ведь твоих.
За все грехи быть тоже битым,
За злодеяния свои,
Ослами быть весь век забитым,
Вот пожелания мои!
               



                109.
Так что, монгол, вот снова плётка
Зловеще описала круг
Да и легла на спину сладко,
Что подскочил да взмыл ты вмиг.
Рванулся с места, скачешь рысью,
Вот внук всё ж обогнал тебя,
Другой спешит со всей ведь спесью,
Не опозорить чтоб себя.
                110.
А плети в воздухе всё свищут,
Что черти радостно визжат,
Да по спине нещадно хлыщут,
А осы жалят, всё кружат.
А вдруг мулла грехи замолит,
Замолвит Будда хоть словцо,
Смотри, залысину как смолят,
Что облупилось всё лицо.
                111.
Так что в заплыве будешь первым,
Обгонишь внуков всех своих,
И дело будет твоё правым,
Награды будут за двоих.
Тебя ведь внуки не признали,
Чихать хотели на тебя,
Видать, чертям всё ж взятки дали,
Лишь откупились за себя.
                112.
Но всё ж бегут ослами пары,
С чертями шутки не шути,
Не откупиться вам от кары,
И там ты воду не мути!
Тебе ж ума на это хватит,
Не зря по жизни - чингизид,
Пот градом по лицу всё катит,
Да от тебя дерьмом разит.
               



                113.
Шёл ты на Русь, прищурив глазки,
И ухмылялся сквозь усы,
С военачальником вот в связке,
Что позабыл надеть трусы.
Ты, Чингиз-хан, монгол великий,
Принёс Руси немало бед,
Завоевал всё ж Русь безликий,
На много долгих горьких лет.
                114.
Лил кровь налево и направо,
И не щадил ни млад ни стар,
Что обогнала тебя слава,
Всё гнал вперёд своих татар.
Тебе всего ведь было мало,
Был жаден до добра монгол,
Но что же, наконец, всё ж стало,
Скажи мне праведный глагол?
                115.
Сжёг города, деревни, сёла,
Загнал же в рабство всех людей,
На Русь печаль глубоко села,
Где ж взять для подвигов вождей?
Чтоб Русь поднялась, возродилась,
Прогнать с земли всю нечисть, мразь,
Сынами чтоб она гордилась,
С веков отчистить бы всю грязь.
                116.
Ведь так монголы засиделись,
Пропахла духом ихним Русь,
Пора прогнать, чтоб к чёрту делись,
Историю слагать берусь.
Да так, что головы слетели,
Прокорм великий для ворон,
Чтоб в юртах ваших лишь метели
Всё выли с четырёх сторон.




117.
           Вас по степям всех растаскали,
Был праздник – пир у всех шакал,
Что кости в норы потаскали,
Да серый волк всю кровь слакал.
История расставит точки,
Распишется в стихах глагол,
Что помнят с той поры лишь строчки
Вот имена двух–трёх монгол.
118.
           Прогнали вас всех и до ада,
Теперь над вами там мудрят,
Что славный марш минора–лада,
Звучит для вас века подряд.
Что вот империя распалась,
Как отголоски тех времён,
А что с монголами ведь сталось,
Не помнит Русь вот их имён.
119.
Остались Марьи да Иваны,
Да Ивановы на Руси,
На пир земной они лишь званны,
У них пощады и проси.
Поклоны бей, всё не жалея,
Земные все, коль сможешь ты,
Стой на карачках, ползай млея,
Лишь только не было б беды.
                120.
И потому вас в ад прогнали,
На радость тамошним чертям,
Вот и на круг вас всех пригнали,
Что рады все таким вестям.
Смотрины праздные устроят,
И скачки–гонки, дай вам Бог!
Да для потехи всех построят,
Лишь описать бы смог всё слог.
               



                121.
Кривых, убогих да тщедушных,
Зло всей истории земли,
И оттого таких радушных,
Что таковыми к ним пришли.
Вы порождение ведь ада,
Отродье зла и Сатаны,
Преисподобняя вам рада,
Где ждут вас черти–братаны.
                122.
Таким, как вы, там так радушны,
Припомнят вам про все грехи,
Коль будете вот там послушны,
Получите с трухи ухи.
Вам пища с адовой всей кухни,
Понравится по всем статьям,
Поешь, но лучше ты подохни,
На радость Сатане к чертям.
                123.
Попотчевать там любят крепко,
Покажется немало вам,
А на десерт вам будет трёпка,
На радость местным всем братвам.
Они не только ведь с хвостами,
Не зря ж сынки вот Сатаны,
Да и притом-то все с хлыстами,
Полюбят, коль пришёл с войны.
                124.
Кто порохом пропах и кровью,
На теле раны коль зудят,
К вам отнесутся ведь с любовью,
Вон как на вас они глядят.
Что лапы чешут друг об друга,
Визжат от радости вокруг,
Видать, что будет вам всем туго,
Коль вас введут в почётный круг.
               



                125.
Собрался, глянь, весь цвет вот ада,
Кого тут нет - пригнали всех,
И до чего ж братва вся рада,
Ждёт, видимо, вас всех успех.
Тут Гитлер с Гиммлером на пару,
Вон Чингиз-хан и внук его,
Несут все дружно Божью кару,
Что так устали от всего.
                126.
На теле язвы и болячки,
Нет даже кожи на спине,
От повседневной дружной скачки
Следы хлыстов по всей длине.
Живого места не осталось,
Что не узнать уж никого,
Невесте даже вот досталось,
Что так распухла от всего.
                127.
Что аж язык во рту весь высох,
Да от битья - одни следы,
Ну дайте всё ж хотя бы посох,
Чтоб ей добраться до воды.
Глаза заплыли иль опухли,
Но всем в округе всё равно,
Они почти ведь все оглохли,
Коль так живут вот здесь давно.
                128.
Что так вцепилась в чингизида,
Сидит на шее, мочи нет,
Да от такого вот эскиза
Лишь шее только столько бед.
Устал монгол от этой ноши,
Но скинуть ведь никак нельзя,
Спихнуть кому-нибудь за гроши
Иль просто так отдать друзьям.
               



                129.
Хомут надеть никто не хочет,
К чему он здесь, коль прока нет,
Что даже турок ведь хохочет
Над ним уже вот много лет.
Хоть и подарок из гарема
Всё ж черти дали за оброк,
Но для монгола вот дилемма,
За что подарок дарит рок.
                130.
К тому же у чертей ведь праздник,
Так загоняют, будь здоров,
Да Сатана, чудак–проказник,
Погонит прыгать через ров.
Куда ж ему с такой вот ношей,
Ведь там внизу кипит смола,
С такой толстухой ведь хорошей,
К тому же ноша - не мала!
                131.
Так что вот будет всем потеха,
Что руки потирают все,
Вон загибаются от смеха,
Вот Сатана прислал досье.
Устроят праздник превеликий,
Салюты будут ведь давать,
Народец здесь немного дикий,
Уроки будут задавать.
                132.
Предметов разных тут немного,
Но пожурят всё ж, ко всему,
Не знают, может быть, иного,
Дадут им эти потому.
Забавы эти тут не наши,
Умом ведь нашим не понять,
Зато вот ставки будут ваши,
Ну где же денежки занять?
               



                133.
Все так настырны да упрямы,
Без сентиментов черти все,
Не будут чикаться вот с вами,
Ведь подписали же досье.
Так что держитесь вы там, с рейха,
Олимпиада ждёт вас всех,
Готовься, Гитлер, не для смеха,
Готовы черти для утех.
                134.
Поддали бражки для веселья,
Глаза залили уж давно,
Они ж любители вот зелья,
Давно здесь так заведено.
А бражка адова - спиртяга,
И черти любят ведь его,
К нему у них большая тяга,
Что любят пить вот от всего.
                135.
Вот радость горем запивают
Иль напиваются со зла,
И даже ведь они не знают,
Откуда бражка к ним пришла.
Теперь ведь разве в этом дело,
Коль есть, то пей её до дна,
А там и делай дело смело,
Коль душу радует она.
                136.
Коль без греха душа у чёрта,
Она ж должна святою быть,
И кем и где она вот спёрта,
Пора и нам её добыть.
А то смотри, ведь все с грехами,
Что вот монгол, Наполеон,
Что надушились аж духами,
Краснеют словно рак, пион!
               



                137.
Душонки их - хамелеоны,
Но черти знают ведь про то,
Вот в бражку выжали лимоны,
Чтоб пилось всё до дна зато.
А там - потеха, да утеха,
Ведь сразу радость всем чертям,
Что будет вам вот не до смеха,
Коль подадут десерт гостям.
                138.
Вас с улюлюканьем всё гонят,
На радость здешним вожакам,
Чтоб подавали бражку, звонят,
Чтоб было весело дружкам.
Что вот вскочили черти разом,
Да размахались так плетьми,
И не моргнули даже глазом,
Не зря они ведь детки тьмы.
                139.
Что завизжали, заорали,
Что было мочи вот у них,
Да вот друзей земных погнали -
Всех, столько было их дурных,
Плетьми стегали так вот дружно,
Умели это ведь они,
Гонять по пьяни всё ж несложно,
Лишь крепче их лупи–гони.
                140.
Гоняли так вот их годами,
И днём и ночью для потех,
Что сталось, грешники, ведь с вами,
Коль вы у них лишь для утех.
Вон Гитлер с чубчиком, а рядом,
С ним в паре сам Наполеон,
Бежит, виляет так вот задом,
Не зря ж сдал русским бастион!
               



                141.
Как драпал бедненький в ту зиму,
От страха растеряв портки,
Добрался чуть живой до дому,
Сейчас же гонятся братки.
Который год бежит по кругу,
Нет больше моченьки тому,
Кутузов шлёт приветы «другу»
Да помогает ко всему.
                142.
Сейчас податься бы вот к югу,
Чтоб отдыхалось там ему,
Подайте милостню–услугу,
Коль просит дурень ко всему.
С какой-нибудь бы примадонной,
Но чтоб француженка была,
Но, если можно, и с Мадонной,
Чтоб только славненькой была.
                143.
Но в это время так огрели,
Мечты рассыпались все в прах,
Но, Боже мой! Вы как посмели?
Хоть претерпел французик крах.
За всё в аду ведь пребываешь,
Так закуси–ка удила,
Вот так грехи свои смываешь
За все земные вот дела.
                144.
Вот так Кутузов и стегает,
Уж так сердит он на тебя,
Ведь по тебе души не чает,
Что не жалеет и себя.
Ведь гонит с самого начала,
Как до Парижа гнал тебя,
Не зря ж судьба вас приучала
Любить не только вот себя.




                145.
И вот загнал тебя Кутузов,
Что нет вот спасу от него,
Гоняет век так без капризов,
Благослави судьба его!
Так что побегай без сюрпризов
Ещё, пожалуй, века три,
Но только в ритме вот не блюзов,
Что Гитлеру ты нос утри.
                146.
Так Гитлера гонял всё Жуков,
Легка колясочка его,
Катится гладенько без звуков,
А тот всё стонет оттого.
Ведь загонял того за годы,
Сердит да грозен генерал,
Что вот загнал его на воды,
Что тот от плётки замирал.
                147.
Был трусоват фашист вот главный,
Дрожал от страха день и ночь,
И до чего же был забавный,
Не мог сей ужас превозмочь.
На водах праздники лихие,
Собрался здесь весь ада цвет,
Не зря места вокруг глухие,
Собрали всех за много лет.
                148.
Вон крестоносцы в железяках,
Хоть поржавели все они,
Не зря ж они все в ржавых касках,
Ведь били крепко их в те дни.
Гоняют так и бьют столетья,
За все земные вот дела,
Пошлите внукам хоть известья,
Куда судьба вас завела.




                149.
Вот с вами здесь и чингизиды,
А вон их главный – Чингиз-хан,
На вас ведь здесь имеют виды,
Не зря ж цвет рыжий вам так дан.
Его помяли так чертята,
Что не узнать совсем его,
Уж постарались здесь ребята,
Теперь что взять, скажи, с него?
                150.
А Гитлер, видно с перепугу,
Уж обмочился, глянь, давно,
Что не поймёт он ведь с испугу,
Что здесь всё так заведено.
Как лист осиновый трясётся,
Что опростался вот к тому,
Ведь, надо ж, к финишу как рвётся,
Но спасу всё же нет ему.
                151.
Наполеон вдогонку мчится,
Глаза полезли, аж на лоб,
Ему бы нужно подлечиться,
Ведь ошалел совсем вот жлоб,
Что не признаешь генерала,
Ведь обносился ты совсем,
Жизнь многое с тебя забрала,
Что исхудал почти в раз семь.
                152.
Где шляпа, он уже не помнит,
Видать, давненько потерял,
Не зря ж, Кутузов его гонит,
Что шмотки все порастерял.
Не то, вот где-то, под Смоленском,
Пошли воронам для гнезда,
А может быть, тогда под Энском,
Что позабыл всё навсегда.
               



                153.
Лишь помнит страх он ежедневно,
Что позабыл, как звать его,
Коль так гоняют каждодневно,
Так что сегодня взять с него?
Скакать придётся так предолго,
Кто скажет, где же всё ж конец,
Так что бери пример с любого,
Тебе зачтут ведь под венец.
                154.
Гляди, вон рыжий обгоняет,
Хоть ножки коротки его,
Тебя ж за это загоняют,
Не спросят, надо ж, ведь с него.
Чертям до Гитлера нет дела,
Хоть тот всё голос подаёт,
Они его бьют так умело,
Хоть тот неплохо кросс даёт.
                155.
К тому же Жуков помогает,
Ведь дело знает он своё,
Глянь, Чигнгиз-хан как догоняет,
Хоть рвань на нём совсем бельё.
Бежит, спешит, вот конь двухжильный,
Не зря же всё ж степной монгол,
Но ты, осёл, глянь, вот бессильный,
Что скажешь ты во след, глагол?
                156.
Чертям ведь разве что докажешь,
Не зря же детки Сатаны,
А если даже что подскажешь,
Хоть подтяните им штаны.
Так что по-своему и холят,
Да и привыкли ко всему,
Вот меж собой их всех поделят,
На радость, видно, хоть кому.




                157.
Так что сбежать фриц наш решился,
Но как–куда, да одному,
И как бы всё ж не петушился,
Боялся чёрта он к тому.
А если что, вот вдруг поймают,
Что черти сделают–то с ним?
Но здесь уж так все донимают,
Да и судьбой ведь так гоним.
                158.
Что от всего того нет мочи,
Заели черти так его,
Ведь напролёт все дни и ночи
Всё дань берут они с него.
И нет тому конца–начала
Несёт свой, крест всё ж блудный сын,
Какая мать тебя зачала,
Как имя вот таких гусынь?
                159.
Мать на руках своих качала,
Растила, холила тебя,
Теперь же по ночам кричала,
Да проклинала всё себя.
В кого уродом уродился,
Что кровожаден гений зла,
Лишь боль нести живым сгодился,
За что тебя в ад смерть свезла.
                160.
Но вот добрался ты до ада
За злодеяния свои,
Братва тебе и там не рада
За все заслуги ведь твои.
В грязи, в изодранных обносках,
Что генерал ты, что солдат,
Бредёте битые, но в касках,
В зубах зажав вы свой мандат.




                161.
И сей мандат страшнее смерти,
Гореть пожизненно в аду,
Чтоб погоняли вечно черти,
Жить с ними век, но всё ж в ладу.
Язык найдёшь ты с ними общий,
А то придётся нелегко,
Да не смотри, что чёрт ведь тощий,
С тобой всё ж справится легко.
                162.
А там глядишь, что всё пропало,
За всё получишь вот сполна,
Но коль за многое попало,
Знать, слава у тебя дурна.
Да пахнешь всё ж к тому неважно,
Смотри - воротят все носы,
Но как сидят они вальяжно,
У них пощады не проси.
                163.
Их поучил Кутузов славно,
Да и Суворов ко всему,
Держи ты спину только ровно,
Чтоб было славно бить тому.
Гоняли на плацу их долго,
К тому же Жуков помогал,
Так что держитесь вы предолго,
Коль Сатана вас домогал.
                164.
Тому досталось так вот крепко,
Не зря ж Кутузов - генерал,
Была такая, надо ж, трёпка,
Что на плацу все дни орал.
Но стала выправка получше
Да чётче шаг, спина прямей,
Так погонять бы вас почаще,
Зря порицать друзей не смей.




                165.
Он ведь озлился не на шутку,
Что загонял чертей совсем,
Курить учил всех самокрутку
И выдал им досье вот всем.
Чтоб все служили правдой, верой,
Чтоб генерала не сердить,
Карать всех будет высшей мерой,
И это надо утвердить.
                166.
Чтоб шуры-муры не крутили,
Не то вам всем несдобровать,
Да чтобы с этим не шутили,
Чтоб не пришлось вас мордовать.
У Сатаны характер сложный,
На то он главный здесь для всех,
           И потому такой ведь важный,
У дам имеет всё ж успех.
                167.
Но Жукова боялся – Боже!
Не приведи судьбе познать,
Ведь подводить его негоже,
А то до смерти будет гнать.
Он шуточки любил крутые,
И ад признал его за то,
Его «друзья» ведь не святые,
Не зря же знал их лет под сто.
168.
Про все грехи ведь их земные,
Что натворили в жизни той,
Они теперь ему «родные»,
Лишь по причине той простой.
Чтоб помнил человек при жизни,
Что он созданье Божества,
Чтоб не творил по жизни козни,
Что жизнь дана для торжества.




                169.
Любовь  является вершиной,
Опорой будет  вера ей,
Надежда даже хоть лучиной,
Да правда вечная при ней.
Чтоб жизнь земную не казнили,
Любили братьев всех меньших,
Любовь же Божью сохранили,
Ведь среди нас же нет чужих.
                170.
Любовь так правит миром вечно,
И мы все служим только ей,
Жизнь потому порой беспечна,
Что всё ж глумятся так над ней!
Не просто так вас в ад согнали,
Ведь натворили столько бед,
Они сегодня всё признали,
Коль им служить здесь много лет.
                171.
Что их пригнали вот стадами,
Несли чтоб службу у чертей,
Глумиться будут ведь годами
И бить–рвать будут до костей.
Что проклянёшь ты жизнь на месте,
Что родила когда-то мать,
Вот загоняют вас всех вместе,
Да шкуры с вас живых сдирать.
                172.
А там дубить вас будут в чанах
Да солью крупной посыпать,
Засолят всех потом вот в ваннах,
Чтоб было сладко засыпать.
Но спать, как видно, не придётся,
Вам могут просто помешать,
У них всегда ведь так ведётся,
На ушко будут верещать.




                173.
Все эти игры - для забавы,
Их у чертей полным-полно,
Они всегда притом ведь правы,
Коль это даже всем чудно.
Так что держись, не дрейфь, немчуга,
Придётся всё трудом познать,
При жизни брал ты всё, хапуга,
Теперь придётся боль познать.
                174.
Ведь для того сюда пригнали -
На воды, ванны принимать,
Глянь, и жирок с тебя согнали,
Ну крепко будут вас всех драть.
Ведь издевались, как хотели,
В концлагерях вот вы своих,
Да от трудов всё так пыхтели,
Что не стыдились чаевых.
                175.
Со всех что можно поснимали,
Всё отобрали, что смогли,
И за своё ведь принимали
Да для потомков берегли.
Что даже зубы вырывали,
Что жизнь завыла от тоски,
Одежду с женщин посрывали,
Что сняли даже с них носки.
                176.
Что вы творили – Боже-правый!
Нам не понять своим умом,
Поймёт, быть может, чёрт лукавый,
Вот потому ты здесь с дружком.
Пытать вас черти будут крепко
Да рвать всех будут на куски,
И до чего ж всё будет гладко,
Напомнят вам всем для тоски.




                177.
Не то им бражки не хватило,
Не то с похмелья – не понять,
Что даже дух перехватило,
Теперь нам их ведь не унять.
Вон бочку с пивом подкатили,
Теперь потеха будет вам,
Все рукава аж закатили,
Погонят вас по всем правам.
                178.
Вот винный дух в мозгах витает,
Уж все пьяны, что вам подать?
Им лишь гарема не хватает,
Чтоб чингизханами ведь стать.
За что и лупят без разбора,
Что разбежались даже вши,
Хоть без парадного убора,
Зато все так ведь хороши.
                179.
           Так разошлась братва вот ада
И с ними даже Сатана,
Вот оттого им всем услада,
Что ж, такова ведь их страна.
Как разгулялись, надо ж, черти,
Вот перепили, мочи нет,
И в этой пьяной круговерти
Не натворили б только бед.
                180.
Подряд всех лупят так вот черти,
Где визг, где вой -уж не понять,
Так разошлись, уж мне поверьте,
Что эти страсти не унять!
Глянь, бьют ведь на смерть Чингиз-хана,
Что чуть живой, но всё ж бежит,
Фашиста лупят не для плана,
Что поросёночком визжит.
       



                181.
Зажал, как кляп, свой чубчик жидкий,
Глаза аж закатил под лоб,
Ну до чего же видик жуткий,
Не зря ж по жизни - жалкий жлоб.
Всё получаешь ведь за жлобство,
Да за великие дела
Теперь пожизненное рабство,
Так закуси-ка удила.
                182.
Напомнят все твои делишки,
А их ведь много у тебя,
За них набьют большие шишки,
Что не узнаешь сам себя.
За все дела твои лихие,
За казни тысячи людей,
Что даже слышали глухие,
Как били, мучили детей.
                183.
Казнил и сжёг ты пол-Европы,
В руинах города стоят,
Что протянул до ада лапы,
За что тебя здесь так журят.
Тебя ж загнал сюда сам Жуков,
Наш славный русский генерал,
Ты сохрани хотя бы внуков,
Ведь он Берлин с Рейхстагом брал.
                184.
Как всё скулил премило с Евой,
Что позабыл  сон и покой,
Но здесь, хоть ты товар не левый,
Сойдёшь для них вот и такой.
Сойдёшь, хоть и товар не свежий,
Ведь пахнешь дурно ты совсем,
На чингизида вот похожий,
Так что не нравишься ты тем.




                185.
Но будешь всё же на подхвате,
За всё, конечно, получать,
Хоть не дадут матрас на вате,
Ведь не придётся здесь скучать.
Вон скачки-то - совсем лихие,
Придётся крепко загорать,
Хоть и места, глянь, неплохие,
Но горло будешь крепко драть.
                186.
Не то ослом, не то шакалом
Пропишешь арии себе,
Таких, как ты здесь будет валом,
Не будет скучно ведь тебе.
А ванны здесь, уж так полезны,
Прогреешь душеньку за так,
Да санитары все любезны,
К тому же ты уж не простак.
                187.
Попал ты на курорт, любезный,
На долгий безысходный срок,
Так сделай вывод ведь полезный
Да запасись терпеньем впрок.
Хоть человеком ты и не был,
Ведь лишь отродие его,
И потому сюда вот прибыл,
Чтоб отдохнуть так от всего.
                188.
Глядишь, немного поумнеешь,
Досье отпишешь внукам всем,
Что передать хоть в снах сумеешь,
Услугу сделаешь им тем.
При жизни быть как человеком,
А не отродием его,
Не то всё выйдет тебе боком,
Ослом завоешь оттого.




                189.
А на досье поставь свой штемпель
Да покажись совсем нагим,
Держа в руках почётный вымпел,
И расскажи про всё ты им.
Как зариться да лезть к соседу,
Да хрюкать, гадить всё свиньёй,
Ты проведи во снах беседу,
Да похвались своей брехнёй.
                190.
Пусть видят фюрера в болячках
Да в испражнениях своих,
Как скачешь лихо всё на скачках
Да на себе везёшь двоих.
Как хлыст ложится слева, справа,
Да сзади поддают с лихвой,
И как орут вот черти – браво!
Что стало плохо с головой.
                191.
Да раны век не заживают,
Грызут твою живую плоть,
Но коль до смерти доживают,
То будут в жерновах молоть.
Не провести чертей сквозь пальцы,
Хоть ты соловушкой свисти,
Растянут вас ещё на пяльцы,
Чтоб до безумия свести.
                192.
Но коль сбежать ты всё ж надумал,
Когда–куда, да вот и как?
То лучше бы совсем не думал,
Да и скакал по аду так.
Сбежать отсюда не удастся,
Дороги нет вот никакой,
Коль если вам ведь и признаться,
Не зря ж загнали на покой.




                193.
Ещё ведь вас погонят дальше,
Так что вот игры впереди,
Они-то будут всё ж послаще,
Так что немножко подожди.
Мужайся, сил вот набирайся
Да закаляй свой грешный дух,
А там – копайся-разбирайся,
Не размышляй ты только вслух.
                194.
Не то про то узнают черти,
Ведь просто им всё недосуг,
Что в повседневной круговерти
Тебе же голову снесут.
Чтоб не мутил ты там всё ж воду,
С дороги всех чтоб не сбивал,
Ведь надают тебе так с ходу,
Пример чтоб ты не подавал.
                195.
Что будет дальше, черти знают,
Здесь всё прописано давно,
Тебя и дальше все признают,
Тебе судьбой всё то дано.
Не зря таким вот уродился,
Сбесился с малых лет совсем,
Да над собой не зря трудился,
Что так теперь доволен всем.
                196.
За крематории и пытки,
Что вытворял ты над людьми,
Ведь были до того вот жутки,
Что полегла жизнь вся костьми.
По всей Европе, надо ж, Боже!
Лежат присыпаны землёй,
Что стало с жизнью, Бог мой, что же?
Что превратилась вот золой.




                197.
За все грехи несёшь ты кару,
Что внукам хватит за тебя,
Коль ты не знал грехам всё ж меру,
Теперь вот так смывай с себя.
Тебя карают ведь, лишь в меру,
Чтоб был не только вот ослом.
Поклоны бей богам и миру,
Чтоб в ад отправили послом.
                198.
Ведь ты есть Божье всё ж творенье,
Понять так разумом нельзя,
Да ниспошлёт тебе везенье,
Туда ж отправили не зря.
Что ниспослали боги сверху?
Чтоб ты познал земную боль,
Всё норовят поддать по уху,
Что лишь орёшь – Ja voll! Ja voll!
                199.
Пытал людей так изощрённо,
Что не опишут и слова,
Хоть это Богом запрещённо,
Но ты качал ведь так права.
Хоть ты солдат, что есть честь, совесть,
Что до конца пути несёшь,
Что скажет о тебе вот повесть,
Коль в ад ты Каином сойдёшь?
                200.
Не хватит слов народов мира,
Чтоб описать твои дела,
Хоть ты, плюгавенький задира,
Тебе жизнь многое дала.
Что возомнил себя ведь Богом,
Вершил ты судьбы на Земле,
Но только был лишь злым вот роком,
Теперь же бегаешь во мгле.
               



                201.
Не то ослом, притом двуногим,
Всё без лица да без портков,
Сейчас завидуешь ты многим,
Вот радость многих дураков.
Но это лишь пути начало,
Что ждёт ещё там впереди,
Ведь птица вещая кричала
Да всё грозила – погоди!
                202.
Пока что это лишь цветочки,
Ведь ягодки там, впереди,
Тебя ждут ада кипяточки,
Так что немного подожди.
Настанут ведь деньки златые,
Куда бы только их девать,
Но гложат мысли непростые,
Век всё ж с чертями воевать.
                203.
Да никуда ведь не податься,
Придётся век здесь пребывать,
Вот руки вверх, кому бы сдаться?
Но ведь такому не бывать.
Вдруг так хлестнули ведь поганца,
Глаза полезли вон с орбит,
Что потекла вот кровь арийца,
Да с ног был Гитлер просто сбит.
                204.
Скакать придётся лет так  двести,
Да и притом, где нет дорог,
А там, глядишь, прибудут вести,
Что Сатана для вас сберёг.
Так что вот жди да и надейся,
А вдруг амнистия придёт,
Держись за жизнь да крепче бейся,
А там и смерть тебя найдёт.




                205.
Да ты скачи и не кривляйся,
Пока придётся быть ослом,
Да и с другими забавляйся,
Коль, ты по жизни дурелом.
Приснишься в снах своим ты внукам,
Приветы шли вот им свои,
Пусть будет жизнь твоя уроком,
Пусть слышат арии твои.
                206.
Что издаёшь ты между делом,
Не зря же лучший вокалист,
Лишь в бункере вот был-то смелым
Хоть воробьём, но всё ж – солист.
Пусть покричат – «Ja voll!» и внуки,
Ведь как-никак прислал им дед,
Коль уши радуют так звуки,
Отправь все арии вослед.
                207.
Пусть познают по жизни деда,
Что можно делать, что нельзя,
Да вспомнят рыжего прадеда,
Что шёл на Русь, но только зря.
Пришлось бежать обратно с воем,
Ведь как орёт сейчас твой дед,
Что ж, потому всем родом ноем,
Пожалуй, так вот много лет.
                208.
Прошли года, а он всё скачет,
Конца ведь края не видать,
Испить водицы так вот хочет,
Но чёрт всё норовит поддать.
Да посильнее–побольнее,
Что весь болячками порос,
Хлыст подбирает всё длиннее,
Чтоб был забавней чудо-кросс.




                209.
Дорогам нет конца–начала,
Что будет дальше, впереди,
Ворона громко прокричала –
Эй, за дорогой всё ж гляди!
Не то окажешься в кювете,
Где можно шею ведь сломать,
Хоть не прописано в завете,
Всё ж не ругайся, твою мать!
                210.
Что будет дальше-Бог усмотрит,
А ты скачи лишь побыстрей,
Да и мозги, коль есть, проветрит,
Чтоб не похож был на зверей.
Чтоб не точил на ближних зубы
Да чтоб не рвал всех на куски,
Да чтоб поменьше было злобы,
Коль так обгадился с тоски.
                211.
Какой здесь смрад, и что за стоны,
Да что за вопли впереди?
Вон кружатся вдали вороны,
Ты душу так не береди.
От ужаса свалился Гитлер,
Вот воды адовы - курорт,
Внизу вон плавает, как Гиммлер,
И вдруг команда всем – апорт!
                212.
Край ада, дух преисподобней,
В округе нет ведь ни куста,
Молись молитвой ты господней,
Смотри, вот жуткие места.
Отвесны скалы, нет тропинки,
Лишь камни острые торчат,
Не видно даже и травинки,
Да в глубине все так кричат.




                213.
Что дыбом волосы вот встали,
В ушах от этого лишь боль,
Как будто демоны восстали.
Принять всё это ты изволь.
Не зря ж сюда всех вас пригнали,
Всё ж для таких устроив слёт,
Для дел великих ведь загнали,
Коль гнали годы напролёт.
                214.
Смрад поднимается оттуда,
Дышать всем этим ведь нельзя,
Всё это для тебя, Иуда,
Коль приготовили не зря.
Вот вам и грязи, чудо-ванны,
Лечение пойдёт всем впрок,
Коль вы сюда навеки званы,
Излечат вас в короткий срок.
                215.
Но как туда спуститься – ужас!
Дорожки нет ведь никакой,
Пинка под зал – летишь вниз, надо ж!
Удар башкой, да и какой!
Что так ведь, надо ж, бултыхнулся,
Нырнул глубоко с головой,
Бедняга чуть не захлебнулся,
Что вплавь пустился круговой.
                216.
Так что руками и ногами
Ты не работал никогда,
Не описать ведь всё словами,
Но здесь, «друзья», вы навсегда.
Но что же стало вдруг вот с вами,
Что разбирает всех так смех,
Вы разберётесь с этим сами,
Не зря ж пригнали вас ведь всех.




                217.
Да кросс устроили на славу,
Неважно, кто тут победит,
Дадим же разобраться слову,
Коль это вас всех убедит.
Тут Гитлер всплыл и ужаснулся,
Кипит ведь, пенится смола,
Но с головой вновь бултыхнулся,
Ну до чего ж жизнь довела! 
218.
Смолы он вдоволь нахлебался,
Сожгло гортань, распух язык,
Но на плаву же всё ж болтался,
Слаб оказался вот мужик.
На том ведь праздник не кончался,
Всё было дальше, впереди,
Никто ни с кем здесь не считался,
Так что, судьба, давай веди!
219.
К тому же били по макушке,
Пощады видно никакой,
Стреляли черти даже с вышки,
Забудь ты здесь, что есть покой.
Лишь успевай нырять поглубже,
Не то - дубинкой по башке,
Чертята рады своей службе,
Зарплата тоже по кишке.
220.
К тому ж ещё кольнёт и пикой,
Что можешь потерять ведь глаз,
Игра покажется всем дикой,
Но забавляет всё же вас!
Смола кипит, смердит нещадно,
Глаза заплыли, мочи нет,
Но до чего же всё приватно,
Придётся плавать много лет.




221.
Пришёл в себя немного Гитлер,
Но волдыри зудят везде,
Глянь, пучит глазки бедный Гиммлер,
Попал сюда ведь по нужде.
Служил же Гитлеру за дело,
Теперь за что и бит кругом,
И что плывёшь ты так несмело,
Да ездят на тебе верхом.
222.
Да бьют, что синяки да шишки,
По телу раны вот везде,
Да всё играют в кошки-мышки,
Вот плавай так век по нужде.
К тому же тычат и штырями,
Да и притом со всех сторон,
Смотри, плывут все как угрями,
Хоть и несут большой урон.
223.
Наполеон давно без глаза,
А Чингиз-хан, гляди - без двух,
Хоть не хватает здесь вот блюза,
Но сквернословит смачно вслух.
Сидит на нём жена с гарема,
Из всех осталась лишь одна,
Для них обоих ведь дилемма,
Что не нужна ему она.
224.
Да и к тому ворчит без дела,
Пропал совсем наш чингизид,
Она его совсем заела,
Да и к тому ещё смердит.
Наполеон плывёт вот кролем,
Какой ни есть, а всё ж, француз,
Хоть не умеет вольным стилем,
Заплыл далёко карапуз.




225.
Опух, совсем что не признаешь,
Но служит честно он при всём,
Сварился весь, что не узнаешь,
Но что так мал, вины нет в нём.
Плывут и турки, крестоносцы,
Их не признаешь ведь теперь,
Поплыли брассом и тевтонцы,
У них пока всё ж без потерь.
226.
Они, пожалуй, чуть заелись
Да разжирели ко всему,
С чертями даже, надо ж, спелись,
Но спуска нет вот никому.
Их лупят так же очень дружно,
Что жизни нет ведь по всему,
Для ада это всё не важно,
Свои законы потому.
227.
Так что держитесь, «други», смело,
Не зря ж попали вы все в ад,
Неважно, за какое дело,
Но Сатана, пожалуй, рад.
Что набралось вас здесь немало,
Служите только честно все,
Коль жизнь чуть трещину всё ж дала,
Но это вам за всё досье!
228.
Да с этим жить, пожалуй, можно,
Для ада грех сей не большой,
Но слыть вороной белой сложно,
Но только будь ты там душой.
Не то ведь черти загоняют,
Что надают, пожалуй, враз,
Глянь, внуки вас вот догоняют,
Хотя не любят всё же вас.




229.
Так что живите все там вместе,
Ведь как-никак одно звено,
Лишь только к нам, «друзья», не лезьте,
Да пейте уж своё вино.
А там хоть бражки, самогонки,
Ведь нам, пожалуй, всё равно,
Устройте, коль вам надо, гонки,
На это право вам дано.
230.
Готовить бражку научились
Давно уже, по всем правам,
Словам всё матерным учились,
Что не догнать ведь и словам.
Лишь Сатана живёт без правил,
Не зря начальник он при всём,
Он суд третейский здесь возглавил,
Живёт вот во дворце своём.
231.
Ему всё служат чингизиды,
Куда ж деваться – спасу нет!
Не зря на них имел он виды,
Коль принесли всем столько бед.
Да столько, что строке ведь стыдно,
Что хватит внукам всем вон тем,
Но что-то вот по ним не видно,
Глазёнки сщурили совсем.
233.
Да только сладко улыбались,
А что в душе, лишь чёрт поймёт,
Все в кучки грязно посбивались,
Но Русь вас всех всегда уймёт.
Как это было с Чингиз-ханом
Да с турком-чурком ведь косым,
Как было это с польским паном
Да с Бату-ханом вот босым.




234.
И даже с Гитлером поганым,
В Европе главным вот дельцом,
Наполеоном даже драным,
По кличке, надо же, мальцом,
Хоть до Москвы он всё ж добрался,
Но драпал так вот из Руси,
До ада, матом чертыхался,
Теперь, что хочешь? Всё проси!
235.
Вот чингизид на Русь шёл смело,
Согнав со всех сторон татар,
Но тут, скажу, такое дело,
К тому он времени был стар.
Всё шли с востока, да на запад
Вот полчища татар-монгол,
А во главе - Чингиз-хан, лапоть,
Хозяин всех вот этих дол.
236.
От солнца щуря свои глазки,
Зажав в руке свою камчу,
Плевался смачно всё для связки
Да всё кричал – весь мир хочу!
В гарем набрал девиц с полмира,
Пожалуй, всех не перечесть,
Был похотлив да и задира,
Считая это всё – за честь!
237.
От пышнотелых, необъёмных
До длинноногих, словно лань,
Да темнокожых, неуёмных,
Чтоб все платили ему дань.
Всех толстозадых, кривоногих,
Пригнали что со всех вот стран,
А краснокожих, очень строгих,
Чтоб те готовили айран.




238.
Да белокожих, с пол-Европы,
С глазами кроткими, как лань,
Пригнали, надо же, вот копы,
Что целый день слышна их брань.
Тут было много азиаток,
С прищуром узеньких вот глаз,
Да альбиносок всё ж в придаток,
Да и других вот с разных рас.
239.
Что целый день все лишь бранились,
Так коротая дни они,
Порой, вцепившись, даже дрались,
Слоняясь так без дел все дни.
Такой гарем ведь не осилить,
Куда ж ему всё одному,
За них бы шею всё ж намылить,
Коль слаб петух вот ко всему.
240.
Давно прошли те дни златые,
Теперь ты раб лишь вот судьбы,
Места здесь вовсе не святые,
Коль стоны вечные мольбы.
Но всё ж одна сидит на шее,
Не баба – дьявол на беду,
Толста, и нет её мощнее,
Зато у всех вот на виду.
241.
Ну а чертям одна услада,
Они же любят ведь таких,
Она подходит всем для ада,
Что им не надо вот других.
А тут и лысину побрили,
Ворчит жена, что нет житья,
Да черти всё к тому мудрили,
Что будет лучше для битья.




242.
К тому вороны вот слетелись,
Ведь есть им что тут поклевать,
Они ж с чертями дружно спелись,
А на других им наплевать.
Куда ни глянь – одни макушки,
На выбор хоть любой из них,
Да и к тому ж торчат вон ушки,
Прекрасный завтрак для одних.
243.
А клювы, коготки стальные,
Да все любители поесть,
Глаза от жадности шальные,
Не стоит к ним, пожалуй, лезть.
Но вас, как видно, ведь не спросят,
Они тут граждане свои,
Да вашу жизнь немножко скрасят,
Глаза вот выклюют твои.
244.
Да и макушки вам продолбят,
Всё ж доберутся до мозгов,
Они поесть всё это любят,
Да жить научат вас с азов.
Да о культуре вам напомнят,
Как вам вести себя к тому,
Грехи все ваши ведь припомнят,
Приучат грешников к всему.
245.
Чтоб жизнь вот Божью вы ценили,
Чтоб не глумились над людьми,
Да это свято век хранили,
Чтоб дорожили вы детьми.
Гляди, как Гитлеру ведь худо,
Аж закатил глаза свои,
Куда ж теперь, вот чудо-юдо,
Скажите, батюшки мои!




246.
Что растерял ты честь солдата,
Страну свою ведь проиграл,
От страха сам вот без мандата,
Сюда, предав своих, удрал.
И драпал так, что было мочи,
Что потерял вот стыд совсем,
Теперь же воешь дни и ночи,
Поклоны шлёшь подряд ты всем.
247.
Вон Чингиз-хан без глаз обоих,
Не видит бедный ничего,
Он здесь давно ярмо для многих,
Да ведь не стоит ничего.
Так всё и плавает несчастный,
Притом вот со своей женой,
К тому же ведь, балбес бесчестный,
Давно прослыл молвой дурной.
248.
Всем навязать жену всё хочет,
На кой ведь чёрт кому сдалось?
Гляди, вот дура, как хохочет,
Как телесами раздалась.
Под ней ведь рыжего не видно,
Вот так всё плавают вдвоём,
Но коль кому–то вот завидно,
То всё же жён свезут взаём.
249.
Так что порадуйся, гер фюрер,
К тебе же  Еву призовут,
И будет ведь тебе вот флюгер,
Придёт тебе совсем капут.
Ты здесь макака лишь двуногий,
Тебя ж не любят, подлеца,
Не зря ты с чубчиком убогий,
Нет на тебе совсем лица.



250.
Ведь помнишь всё, как под Москвою,
Всех бросив, драпали назад,
Зарылись в снег все с головою,
Как надавали вам под зад.
Что пух и пёрышки летели,
От вас ведь птах, по сторонам,
А вы Москву вот захотели,
С поклоном чтоб пришли мы к вам.
251.
С ключами робко на подносе,
Чтоб поднесли, склонив главу,
Но в том великом ведь разносе,
Лишь получили вы молву.
Что вас бояться перестали
Да били так по всем фронтам,
Что против вас всем миром встали,
Всех разогнали по кустам.
252.
Что пятки подленько сверкали,
Ведь без портков сбежали все,
Всё в кулачки свои икали,
Вот от Москвы всем вам досье.
А сколько вас ведь там осталось
На корм воронам в том бою,
С другими что, скажите, сталось?
Вопрос, «друзья», вам задаю.
253.
Да сколько вас под Сталинградом
Лежать осталось на снегу,
Вам показалось всё там адом,
Всё побросали на ходу.
Да все подняли руки дружно,
Что генерал, что вот солдат,
Страх подгонял, а выжить сложно,
Вот вам от русских и мандат.




254.
Что шли, как битые собаки,
Понурив головы свои,
Для вас закончились ведь драки,
Коль проиграли все бои.
Что растеряли честь по долям,
А флаги побросали все,
Что уползали белым полем,
Как и французы вот, месье.
255.
Вас подгонял лишь страх безликий,
Что опростались на ходу,
Ведь бросил фюрер вас великий
У всей Европы на виду.
Как таракан, залез под бункер,
Лишь думал только о себе,
Сбежал куда-то даже юнкер,
Молился, плакался судьбе.
256.
И вы ползли, сдавались хором,
Арийцы, голубых кровей,
Что даже стыд не был укором,
Похожи были на червей.
Вас на крючок, на корм акулам,
За борт, подальше в океан,
Чтоб не водить людей под дулом,
Вот вам  и Барбаросса план.
257.
В душе всё с грязью вы смешали,
А честь продали ведь давно,
Хоть вы народы устрашали,
Теперь смотреть на вас чудно!
Так что бредёте целым стадом,
Хоть и похожи на людей.
Пот льёт со всех трусливым градом,
Где ж вам найти других вождей?




258.
Чтоб больше так уж не срамиться,
Не быть похожим на зверей,
И над людьми век не глумиться,
Забраться в логово скорей.
«Ja voll!» кричать чтоб позабыли,
А как орали дружно все,
Теперь же как ведь вас побили
Да расписались на досье.
259.
Смотреть на вас смешно сегодня,
Бродяги босые вы, псы,
Где подбирал вас Гитлер–сводня,
Что так повесили носы?
Придётся вас спросить по праву,
Что к нам полезли без вестей,
Как добывали вы ведь славу,
Что наломали вам костей.
260.
Что вам сломали и хребтину,
Что доползти невмоготу,
Где взять на вас на всех ватину,
Чтоб вы прикрыли срамоту.
Ведь натворили бед немало,
Что ж, отвечать придётся вам,
Не оттого ль вам плохо стало,
Что просто так полезли к нам?
261.
Что Гитлер спрятался под бункер,
На пару с Гиммлером своим,
Остался только юный юнкер,
Ведь всё оставили двоим.
Чтоб стали мысли посветлее,
Мозги продули сквозняки,
Чтоб стали, может быть, смелее,
Не зря ждут вас всех рудники.




262.
Вас ждут тележки там чудные,
Порода - камня тяжелей,
Работы ведь к тому ночные,
Так что себя ты пожалей,
А днём ослом скакать двуногим,
Чертей всё на себе возить.
Обязан будешь ты им многим,
Но чтобы только не бузить.
263.
Из года в год, все дни и ночи,
Познаешь муки все ведь ты,
Терпеть придётся, что есть мочи,
Познать всю горечь срамоты.
Велик твой грех, ужасен Гитлер,
Земле принёс не мало бед,
Найдётся ли в народе маклер,
Уладить всё за много лет.
263.
Не смыть с себя грехи земные,
Не искупить за все века,
Тебя же прокляли родные,
Несут позор твой дурака,
Так что-прекрасная всё ж сделка,
Командировка по тебе,
Крутись–вертись ты словно белка,
Да и мотай на ус себе.
264.
Не зря в крови по локоть руки,
Да и душа вся с тем в связи,
Доставил всем ты беды-муки,
Теперь в аду чертей вози.
Так и бегут они вот в паре
Трусцой вдвоём который год,
Они, как видно, не в ударе,
Что скачут всё, зажав свой рот.




265.
Побегай так ещё лет с двести,
Под цепким взглядом вот чертей,
Скажу тебе совсем без лести:
Не жди ты радостных вестей.
А дальше будешь плавать в ваннах,
С друзьями всех земных времён,
Хоть у тебя нет вовсе данных,
Они, как ты вот, без имён.
266.
Чертям вы тут все безразличны,
Что Чингиз-хан, Наполеон,
Для них вы даже неприличны,
Так что держись, хамелеон.
Познаешь радости все ада,
Почём фунт лиха для тебя,
Глянь, сатаниха тебе рада,
Так что уж не жалей себя.
267.
Припомнят все ведь злодеянья,
Что натворил ты на земле,
Зато имеешь здесь влиянья,
Как червь копаешься во мгле.
Познаешь горечь униженья
Да боль замученных людей,
Забудешь все свои желанья,
Хоть ты из племени вождей.
268.
Где вот душа, скажи без лести,
Да есть ли у тебя она,
Познаешь лет так через двести,
Всё ж для чего она нужна.
Да что имеется и совесть,
И даже честь, лицо своё,
Лишь для тебя, подонка, новость,
Где это всё добро твоё?




269.
В чём соизмерится всё это,
И сможешь взвесить на весах?
Скажи ты это с того света,
Познал ли всё ж на небесах?
Попал коль в ад ты вот кромешный,
Солдат простой, иль генерал,
Да и добрался туда грешный,
Знать, честь мундира замарал.
270.
Да так, что не отмыть всем родом,
Во все века и времена,
Не зря ты проклят всем народом,
Теперь где ваши имена?
Так что вы грешники без рода,
За что и морят вас в аду,
На вас, пожалуй, здесь ведь мода,
На вашу, видимо, беду.
271.
Вы, надо ж, всем здесь надоели,
От вас нет жизни ведь чертям,
На вас глаза их не глядели,
Не рады вам, таким гостям.
От Чингиз-хана так устали,
Ведь как-никак он здесь века,
Друзьями всё же вот не стали,
Он всё валяет дурака.
272.
Хоть он без глаз обоих узких,
Но прыти много у него,
Что и без связей очень близких,
Живёт, хоть трудно от всего.
И крестоносцы не скучают,
Привыкли к ним за все века,
Их до сих пор вот так гоняют,
И здесь течёт ведь жизнь-река.




273.
Списать грехи угодно ль Богу?
Спросить бы это у него,
Доверимся тогда мы слогу,
Но это право ведь его!
С слогов составим Божье слово,
Слова разложим по строке,
Хоть рифме отдадим для лова,
Доверимся своей руке.
274.
История разложит точно
Все ваши грешные дела,
Поставит вам клеймо навечно,
Коль жизнь до ада довела.
Построчно всех ведь вас за дело,
При этом строго всё спросив,
И расписавшийся вот смело ,
Поставит точку, допросив.
275.
Расставит время всё на место,
Отправив в ад вас навсегда,
Коль Бог слепил с землицы–тесто,
Скажи, в чём разница тогда?
Вот я, вот ты - что между нами
Такого, что различны мы?
Что нас роднит и что вот с вами,
Ведь родились мы все людьми.
276.
Всех матери в любви растили,
Да всех вспоили молоком,
Святой водицей ведь крестили,
Носились в детстве босиком.
Но что такого с вами стало,
Что озверели, да зачем?
Для вас анархия настала,
Жизнь Божья стала вам ничем.




277.
Цену вы жизни потеряли,
Для вас не стала стоить грош,
Свои ведь лица утеряли,
В руках зажав кровавый нож.
Теперь за всё вам Божья кара,
Ответ держать за все дела,
Вам поделом вот эта мера,
Так закусите удила!
278.
Зажав хвосты, вы там скачите,
Не зря ж гоняют по плацу,
Ярмо осла во век носите,
Оно, пожалуй, вам к лицу.
Что чингизид, что тощий Гитлер,
Что крестоносец, Бату-хан,
Наполеон и даже маклер,
Да турок битый вон, пахан.
279.
Навек  сослали вас до ада,
Где Сатана тому так рад,
Да и челядь-братва вся рада,
Что вам устроят здесь парад.
Ему конца не будет края,
Молитесь, грешники мои,
Шагать столетия до рая,
Но вас не пустят ведь свои.
280.
Парад вам до скончанья века,
Испить придётся всё до дна,
Храни ты, Боже, человека,
Коль жизнь ему тобой дана.
Да и храни своим ты оком,
Да сохрани ты нас от бед,
Для многих будет пусть уроком,
На много горьких, трудных лет.




281.
Жизнь человека - дар ведь Божий,
И не тебе его вершить,
Не зря же с Богом ты так схожий,
Чтоб казнь–убийство совершить.
Казнить–помиловать без права,
Не ты жизнь эту подарил,
Дурная будет всё же слава,
Коль ты людей всех уморил.
282.
Коль ты пришёл, иди так с миром,
Не делай больно никому,
Да не смотри на всё с укором,
Живёшь ведь раз ты потому.
Люби сей мир любовью Божьей,
Цени жизнь даже муравья,
Друг с другом мы почти похожи,
Послушай трели соловья.
283.
Его любовь ведь в славных трелях,
Одна прекраснее другой,
В любых размерах, в разных долях,
Тебе же служит век слугой.
Собой он красит мир сей Божий,
Хоть птаха серая, но чья?!
На воробья слегка похожий,
Поёт всю ночку у ручья.
284.
Красу земную славит вечно,
Как может только соловей,
Тебе покажется беспечно,
Но он не серый воробей.
Он славит жизнь земную разно,
В оркестре лучший ведь солист,
Что душу радует вот праздно,
Не зря же лучший наш артист.




285.
Так воздадим хвалу и славу,
Хоть птаха малая всего,
Дадим мы лучше право слову,
Чтоб восхваляли век его.
Не зря Бог создал эту птаху,
Назвал его вот соловьём,
Не даст ведь никогда он маху,
Не будет он ведь воробьём.
286.
Всё для души поёт он ночки,
Влюблённым всем ведь до зари,
Что распускаются вот почки,
Ты жизни все их подари.
Коль соловей всем дарит трели,
Ведь Божья птаха для того,
Что душу догола раздели,
Для чуда этого всего.
287.
Без чуда этого нет жизни,
Но без войны бы жизнь прожить,
Давай вершить не будем казни,
А будем просто все дружить.
Да слушать соло соловейки,
Влюблённо жить до седины,
Эй! Где друзья вы, муравейки?
Ведь мы для жизни рождены.
288.
Восславим по всему ведь Бога,
Хвалу вот воздадим ему,
Да призовём на службу слога,
Словами лечь чтоб по всему.
Словами все заполним строчки,
И мысли стройно вложим в них,
Пусть рифму не смущают кочки,
Хоть их оставили одних.




289.
Слова загнали их до ада,
Да слоги били крепко их,
Что рифма так была им рада,
Строке осталось взять дань с них.
Чтоб изложилось всё построчно,
Как гнали, били крепко всех,
Хоть это было всё бессрочно,
Что разбирал порою смех.
290.
Так что воздам хвалу и ручке,
Что ангелом век служит мне,
Да развалюсь скорей на печке,
Чтоб забежать вот к ним во сне.
Поддать пинка по заду крепче,
Да отхлестать вот по спине,
Душа вздохнёт немного легче,
Что не остался в стороне.
291.
В снах наших всех веков загадка,
В них есть ответы бытия,
И даже, может быть, разгадка
Для нас на право жития.
Мы видим прошлого начало,
Что нам оставили века,
Как жизнь земная нас зачала,
Что потекла ведь жизнь–река.
293.
Что след идёт за нами вечно,
Нас догоняя с той поры,
Порой пусть даже и беспечно,
Но это прошлого дары.
Ведь никуда от них не деться,
В них есть связь всех земных веков,
Разумно, если в них вглядеться,
Найдёшь ответ для чудаков.




294.
Связь с будущим и прошлым нашим,
Из года в год, из века в век,
Связь поколений с прошлым вашим
В снах видишь всё ты, человек.
Что передали наши предки
Со всех прошедших в мир веков,
Коль были они даже гадки,
Не деться нам от дураков!
295.
Как вот от умных, православных,
Хоть до заумных простаков,
Но от того их всех ведь славных,
До самых глупых дураков.
Дала история им право
Вершить суд-дело ведь веков,
Их вознесла до Бога слава,
Всех этих бедных чудаков.
296.
Пусть дураки все спят спокойно,
Не зря ж по жизни – дураки!
Но чудакам всё ж беспокойно,
На то они и чудаки!
Всегда им было что-то мало,
Да так, что были всё дела,
Не зря же жизнь такой ведь стала,
В руках коль держит удила.
297.
Что всем на зависть это стало,
И потому всё шли на нас,
Не зря ведь время и настало
Дать крепко им под зад за вас.
Так получали век из века,
Всё на горбу позор неся,
Не зря ж учили человека,
Чтоб к нам не лезли не спрося.




298.
Все в железяках, поржавели,
Лежат костьми с тех пор на дне,
Давно их крабы вкусно съели,
Благодарят всех и во сне.
Где чингизиды, где их кости?
Всех замела степная пыль,
Что шлют они всё внукам вести,
Что эта сказка – правда, быль!
299.
Что знать историю всем нужно,
Чтоб жить учились, всё ж, по ним,
Ведь для прогресса это важно,
Что будешь Богом век храним.
Жизнь нам дарована вот  Богом,
Живёшь коль, помни ты о том,
Да всё расписано ведь слогом,
И что земля - наш общий дом.
300.
Так соловей поёт по жизни,
Рождён он только для любви,
Ты – человек, не строй всё козни,
Не будут руки вот в крови.
Забудь по жизни распри, войны,
Живи, как славный соловей,
Не делай ты из жизни тайны,
Поёт коль даже воробей.
301.
Но где же турки, где же чурки?
Всё с той поры кричат – вай дот!
С тех пор они в аду лишь урки,
Что позабыли свой весь род.
А где ж французы потерялись?
Что кости растаскали все,
В тех днях морозных затерялись,
Так расписал им Бог досье.




302.
А где же фюрер всех арийцев,
Всё ж голубых пород кровей,
Несчастных, подленьких убийцев,
Страшнее хищных  ведь зверей.
Лежат давно под Сталинградом,
Что заржавели их кресты,
Другие - там, под Ленинградом,
Где были наши ведь посты.
303.
История расставит точки,
Кому где жить и кем ведь быть,
Разложит ровно, кровно в строчки,
Чтоб вот куда кого бы сбыть.
Одним - в раю вот жить у Бога,
Другим - отправиться всё ж в ад,
Чтоб рассказать, попросим  слога,
Вернёмся все чуть-чуть назад.
304.
Но нам туда ведь не добраться,
Пока живёшь ты человек,
Тебе лишь право собираться,
Коль всё ж,прожил свой грешный век.
Поразмышляй, на то и право
Тебе даётся, человек,
В чём заключается ведь слово,
Тебе судить весь Божий век.
305.
Дай Бог, чтоб рассудил по праву,
Коль в мир пришёл ты человек,
Сумел бы разложить по слову,
Прожил бы честно ты свой век.
Дай Бог, не Гитлером кровавым,
Что бегал в жизни без портков,
Не крестоносцем вон тем бравым,
Да и друзей их, дураков.




306.
Не чингизидом ведь вонючим,
Что век не мылся по степи,
Не бритым взглядом вот колючим,
Да всё ворюгой, глянь, в ночи.
Не быть месье Наполеоном,
Плюгавым клопиком во мгле,
Чтоб лишь остаться эхом–звоном,
Да быть проклятьем на земле.
307.
От них, скажите, что осталось
На этой бренной вот земле?
Потомкам что от них досталось?
Дурная слава лишь во мгле.
Да боль земли от злодеяний,
Да память горькая одних,
Бродить в аду без покаяний,
Вот кара вечная для них.
308.
Ведь совесть с разумом всем движет
И правит жизнью на земле,
Нарушить даже Бог-не сможет,
Расставив точки и во мгле.
И не тебе вершить ведь судьбы,
На грешной этой пусть земле,
Что даже царские вот свадьбы,
Всё тленно на земле во мгле.
309.
Жизнь на земле - созданье Божье,
Не нам творить над ней свой суд,
И нам казнить её не гоже,
Что после в ад тебя свезут.
Чтоб поскакал ослом двуногим,
Чертей чтоб на себе возил,
И до чего всё ж был убогим,
Что дружбу с ними ты водил.




310.
Сынов великих Русь всех помнит
И чтит их память все века,
Но а врагам своим напомнит,
Что Русь жива, как жизнь–река.
Всех славных русских генералов,
Солдат великих, рядовых
Да наших главных адмиралов,
Как строевых, так боевых.
311.
Кто свято послужил России,
Кто головы свои сложил,
Землице русской стал мессией,
Да честно жизни послужил.
Кто землю русскую восславил
Да славно жизнь свою прожил,
Кто жизнь земли до Бога славил,
Руси век с честью послужил.
312.
За Русь себя вот кто прославил,
Навек ведь имя своё внёс,
Землицей русской с честью правил,
Ей славу вечную принёс.
До Бога гимном всё вознёс,
Да с честью в жизни всё пронёс,
Да гордо честь России нёс,
Да имя честно своё внёс,
Да в мир иной с собой унёс!
             Аmен!