Степной пожар

Очередной исходит год –
его черёд принять почёт.
Потоком времени влечёт,
относит дней истекших плот.

Но память связку вспять вернула,
как будто лист на луже улиц,
как будто в гуле мега-улья,
шагая, ноги круг замкнули,
смыкая полный оборот.

В тот год июль пришёл с грозою,
по небосводу – бирюзою –
свинец тяжёлою слезою
разлив. И ропот – полосою –
не прятал хмурый горизонт.

Струилось марево от жара.
В её волнах орлиной парой
кружилась, вызревала кара.
И вот она сошла – ударом
гром разодрал небесный свод.

Его взбесившаяся сила
пространство искрой просквозила,
вонзившись в землю белой жилой,
и пламя смерчем закружило
свой красно-чёрный хоровод.

В нём лисы рыжие метались
и воем гулкого металла
стонали, плакали… и пали
на чёрные холсты опалин,
оставив пепла мёртвый плод.

За что они без меры мстили
с жестокой яростью Аттилы?
Кто джина вынул из бутыли –
уразумей – Всевышний, Ты ли –
чтоб он спалил мне жизни год?

Мои труды достались ветру.
Не призовёшь Творца к ответу –
за суетой гоняясь тщетно
забыли мы его заветы,
давно отверженный народ.

Но этот звонкий детский голос…
От края бездны был на волос,
попав в пылающую полость
мой сын – пропал как зрелый колос –
как довершение невзгод.

Но голос младшего – погодка…
Фальцет навзрыд, до срыва глотки
до спазма ниже подбородка –
поныне слышу звон той ноты –
им не был принят сей исход.

За годом пролетели годы,
и вот теперь – уйдя поодаль –
я осознал – кем голос подан:
ему подобный, тот же родом
в огне Содома слышал Лот.

          17.03.2007