Поэзия Окраины. Денис Поваляев

УНЫНИЕ

Уныние – сложнейшее из зол.
Так много им рассказано историй.
Имея романтичный ореол,
Оно само – страшнейшее есть горе.

Лишает красок, запрещает жить.
И отбивает всякое желанье.
Унынию поставив изваянье,
Мы с удовольствием ему служить
Готовы. И в служении года,
Бывает, пробегают мимо, мимо...
И их ведь не воротишь никогда.
А это жизнь. Уныние же мнимым
Мне кажется, аморфным существом,
Но очень часто, отравляя душу,
Откладывает всё и на потом,
Все начинания благие рушит.
В зародыше убьет любой порыв,
Поскольку для него опасно чувство,
И, лучшее благополучно скрыв,
Покажет нам разврат, порок искусства,
Рубеж эпохи и конец всему.
Заставит нас не верить никому.

Страшнейший дух, владеющий умом,
Опаснейшая липкая зараза
Тебя отравит и разрушит дом,
Когда его не одолеешь сразу.

НА СМЕРТЬ МАКСИМА СЫЧЁВА

Случилась смерть. 
И парень молодой
уже нам никогда 
                не улыбнётся.
Закрыта дверь.
Теперь его женой
никто  и никогда 
                не назовётся.
Никто ему не принесет детей,
не будет им отчаянно гордиться...
Грей, Родина,  в ладошках 
                сердце грей.
И принимай еще одну гробницу.
На этом всё. Обратно не вернёшь.
В прискорбном самом смысле:
    слишком поздно!
Но кто-то 
                провоцирует галдёж
И жжёт огонь 
                национальной розни.
Но кто-то, кто так любит сыр и бор,
кричит на площадях,  что «с нас довольно»...
Но ты –  своей подумай головой,
пускай твоей душе и сердцу больно:
а можно ли всех сразу обвинять
И заклеймить нацистской меткой души?
И можно ли всех гнать и выселять?
Да – 
          парня били до смерти
                ингуши!
Да!
       Все мы  не на шутку завелись – 
поблажек не желаем 
                и уступок,
НО
      совершен 
                конкретной 
                группой лиц
конкретный
                непростительный поступок.
Каких бы ни были они кровей,
каких родов,  семей,  гражданств,  религий – 
их
     ни за что
                не следует жалеть:
Их подлость 
                спровоцировала гибель!
Судить! С особой строгостью судить!
Заставить их ответить по закону.
Следить! До самой смерти их – следить
за каждым шагом
                и клеймить позором!
Но никогда 
                не обвинять народ.
И уж,  тем паче,  целые народы.
Пускай же в справедливости живёт
народ, откуда бы он ни был родом.
И лишь 
              за справедливостью суда
пускай придут на эту площадь люди,
ведь суд
                бывает грешен иногда,
но в этот раз 
                пусть справедливым будет.