Перебирая четки Ахматовой

Мороза сухие узоры
 Резцом повторить не боюсь.
 Рисую рукою упорной
 Как будто твержу наизусть:

 "В начале Его было Слово.
 И слово Его было Бог".
 И он его вымолвит снова,
 Лишь лёд остановит поток.

 В начале моём было имя.
 И матери радость моей.
 И этим я сроден с другими,
 Со множеством тихих людей.

 Но или попал я в немилость,
 Иль от роду был обречен,
 Но Слово во мне пробудилось,
 Неясное очень ещё.

 Не встретил Великого Риши.
 Не клятву давал на крови.
 Но слово спасенья услышал
 Когда умирал от любви.

 И было оно так некстати -
 Я, правда, хотел умереть.
 Но - " Дух не меняют, как платье.
 А боль будет вечно гореть".

 Вот так прозвучало, примерно.
 Точней повторить не могу.
 Не знаю, считать это Верой?
 Костром на другом берегу?

 С Христом, или с Воландом споры?
 Не знаю. А время не ждёт.
 Читаю рассеянно Тору,
 Евангелий ранний приход.

 В Алмазную Сутру врастаю,
 Второго покоя достиг
Но этим свой крест не оставил -
 Он здесь, при Начале Пути.

 Просты теософий находки.
 Как жаль, это всё - не моё...
 Читаю Ахматовой "Чётки"
 И хочется плакать вдвоём.

 Ах, Анна! Споёмте же хором!
 Поэту поэт не солжет:

 "Мечта о спасении скором
 Меня, как проклятие, жжёт".