поднялись тихо и пошли,

поднялись тихо и пошли,
не говоря ни слова,
те слезы вытирали от платки,
а эти лишь,
курили,
но сурова…
шли  тихо,
в два ряда,
по проселочной дороге…
не поднимали в небо взгляд,
а небо к ним сурова…
вот дождик,
заморосил,
и ветер вдруг поднялся,
вон кто то выбился из сил,
сел в грязь и не сдержался…
колонна дальше,
где из за пролеска,
видны позолоченные кресты,
там новое жилье его,
так хмуро, и так тесно…
они шли молча,
и в этой тишине,
как бут то, было все,
и все с начало,
а где то его душа,
над  землей летала…
они шли молча,
по грязи, вода с небес хлестала,
вот и виден уже конец пути,
его так было много,
а теперь, лишь горсть земли,
так мало…
…гроб аккуратно, уложили,
И быстро закопали,
И все и нет его уже теперь,
Лишь крест,
В ногах, и фотография,
Где он еще был…
Но дождь с небес как из ведра,
Все лил и лил,
И лишь она одна,
Осталась…
К ней батюшка,
Тихонько подошел,
И произнес:
Поплачь, так легче…
Он вот нашел, свой здесь покой,
А жить он будет в сердце твоем вечно!!!
И слезы, которых,
Казалось, что уж нет,
Из глаз,
И на его могилу,
Он для нее был лучше всех,
Но вот случилось,
Он ее оставил…
Они шли молча,
Батюшка, и дева,
В черном,
А с небо дождь как из ведра,
Вокруг вся плакала природа,
Вся миф, все суета…