Что ты, милая, стоишь у двери

Что ты, милая, стоишь у двери?
Что ты зорьками-губами румянишься?
Проходи… да не молчи, говори!
Всё равно ведь дотемна не останешься.

Ты любимая. А вдруг, не моя?
Дом чужой, и я обманами кутаю
Душу нежную, и сам я – не я?
Только ты ведь – это ты, я не спутаю.

Ты – как в озеро склонилась весна,
Как поляна земляничная, летняя.
Зорьки губ коснутся утра-вина,
Станет радостней и станет приветнее.

Душу ласковую чувству открой,
Боль уйдет, что притаилась за ставнями.
И меня ведь обижали, порой,
Били в сердце сапогами да камнями.

Льются с неба самогоны дождей.
Поминают ли кого иль куражатся?
Не бывает неродных средь людей,
Ну а, может быть, оно только кажется.

Может, каждый, как вода на окне,
И чужая жизнь за стеклами плещется.
Ты взглянула? Или чудится мне?
Ты сказала? Или просто мерещится?

Мы хмельные… но и дождик хмельной,
Лег прозрачностью на холм-изголовие.
Отчего же я тебе неродной,
Будто я не из людского сословия?

Будто снежень я из вьюжных краев,
Что решил в июле сыпаться заново?
Дом чужой, и всё моё – не моё,
Только сам я был собой, не обманывал.

Выпил ветер переливы зари
И ушел, качаясь синью, как пьяница.
Ты да я… да не молчи, говори!
Кроме нас тут никого не останется…