Я целовал всех своих друзей в губы, прощаясь навек

Я целовал всех своих друзей в губы, прощаясь навеки

ах, все влюбленные друг другу только сняться?
в их жилах кровь течет не смертных, а богов,
но в мир людей мучительно являться,
ведь он так не похож на покрывало снов...

-1-

Вечер отдавал порохом тайну своих прикосновений. Борясь с собственной сутью, пытаясь разгадать слова спрятанного в себе бытия, он надвигался на лагерь поселенцев. Юная девушка уходила от туда, целуя наспех своих друзей быстрым, полным отчаянья поцелуем в губы. Эти, сидящие в кругу души знали, что не увидят её, она знала, что прощается навсегда: безмолвно, и даже бесчувственно.
Жар собственных ладоней больше не согревал её. Холодность стала убежищем, спасением среди тоталитарного общества. Повсюду стреляли, но ничто не могло задеть её сердца сильнее, чем те, что не дали поцеловать себя. Они отворачивались от нее, как от прокаженной. Они никогда не принимали ее, даже ненавидели, а теперь, наверное, завидовали, что ей удается бежать. Но она искренне со всеми попрощалась, ей не в чем себя упрекнуть.
Деревья раскинулись перед ней, предлагая свои объятья, как предчувствие чего-то далекого и непредсказуемого. Она даже не уверена в том, что был вечер. Нет, был скорее ясный день, а то, что ей казалось сгущающейся темнотой – просто непроглядный мрак её воспоминаний. Она не знала, что за счастье и что за страдания ждут её впереди.
И все же был день и ярко светило солнце. Она пришла в город, чтобы найти работу. Она не понимала, зачем ей это, но какая-то невидимая длань направляла её во тьме столетий прийти именно в этот город.  Местная школа не внушала доверия, а старая преподавательница сказала, что работает здесь, чтобы не умереть с голоду, и не может уступить ей свое место. Непослушные дети ерзали на стульях и дрались линейками.
Она бежала никуда не стремясь, ничего не предполагая. Ветер раздувал её волосы, как костёр. Их рыжее пламя обжигало ее плечи. Внезапно кто-то схватил ее за рукав платья, и она начала проваливаться вниз, в какое-то отверстие, которое тут же затворилось. Она чувствовала себя Алисой, которая падает к кроличью нору. Не потеряв сознания, но и не пребывая в полном рассудке от неожиданности, она очутилась рядом с солдатом, который тут же потащил ее по темным коридорам. С улицы, по которой она шла только что, и где ее сначала ослепило яркое солнце, а потом так неожиданно  – кромешная темнота, донеслись взрывы нечеловеческой громкости. Солдат закрыл ей уши руками, которые оказались в грубых перчатках, от которых пахло смолой.
С потолка начала опадать штукатурка, вся земля под ними неистово содрогалась. Теперь она представляла себя невинной душой, попавшей в ад собственного воображения. Трупы валялись на улицах с оторванными ногами и руками, их остекленевшие глаза навсегда застыли в пучине собственного одиночества. А Солдат все сильнее прижимал ее к своей груди, так, что она уже едва дышала. Поняв свою ошибку, он немного ослабил хватку, как раз в тот момент, когда она начала по-настоящему задыхаться и повел ее дальше по грязным коридорам, пока они не пришли в комнатушку, убого освещенную лучом того солнца, от созерцания которого ее освободил нежданный спутник.
Он начал осматривать ее, и обнаружив, что она не ранена, наконец успокоился. Она безвольно опустилась на постель и закрыла глаза, непривыкшие еще к свету. С улицы раздавался шум голосов и звук падающих тел. Вдруг солдат схватил ее за рыжие волосы и прижал к стене своей рукой, сдавив горло. Она не крикнула, не издала ни единого звука, только, приоткрыв глаза, с любопытством смотрела на него.
Он с яростью, не лишенной волнения и страдания, кричал, и его голос отдавался болью в висках. Он кричал о том, что она делает посреди улицы в самый пик карательных акций, и если уж она так не дорожит своей жизнью, то пусть окажет ему одну услугу, он осведомился о ее политических взглядах, и вообще, почему она разгуливает по улицам, не шпионка ли она, а не то он сейчас же ее прикончит.
Она ответила, что сама не знает, что делала посреди улицы и не знала о местных порядках, что она сбежала из соседнего лагеря поселенцев и искала здесь какую-нибудь работу в местном учебном заведении.
- тут нет никакой работы, кроме как быть пушечным мясом! – опять вскричал солдат. – они тут всех убивают, они смели выказать неповиновение, а мне приказано уничтожать таких как ты, ты понимаешь, что я с тобой обязан сделать?
Она ответила, что вообще было большой удачей, что она избежала участи своих друзей, которых обратили в рабов, и раз уж ей суждено умереть, она умрет свободной.
- ты и правда думаешь, что я спас тебя от них, чтобы просто убить? Ты мне нужна, чтобы выбраться отсюда! Ты небольшого роста и стройная, ты сможешь пройти туда, куда я не могу! Я тут заперт, понимаешь?
Она ответила, что сделает всё, чтобы помочь. Он показал ей на маленькую дверь, словно выгравированную в стене умелым резчиком:
- тебе нужно пройти туда, в третьей справа угловой нише ты увидишь отверстие, расковыряй его вот этой штукой и полезай  туда, оно узкое, но ты пролезешь. Через несколько метров ты выйдешь наружу и попадешь во внутренний дворик этого здания. Большая дверь, напротив места, откуда ты выйдешь, будет закрыта на засов, отопри ее, я буду ждать тебя с той стороны.
Проделав все это и освободив солдата она ожидала, что он отпустит ее, но он сказал, что отправляется в очень рискованное путешествие и ему нужен спутник, которому он мог бы доверять.
-я убедился, что вы не шпионка, иначе вы прирезали бы меня этой маленькой штучкой. – сказал он, доставая из ее кармана аккуратно сложенный ножик. – таких как я мало, и нас ищут повсюду, не брезгуя всякими средствами.
Она ответила, что ей совсем нечего терять и глядя на его автомат и прочее оружие, припрятанное в рюкзаке, сказала, что с такими средствами ничего не страшно. Они наполнили непромокаемые рюкзаки всеми необходимыми вещами, найденными на складе, большее число которых составляло разнообразное оружие. Они взяли также предметы, для перемещения под водой: специальные маски и фонари, чтоб выслеживать зарытые на дне мины.
- теперь нам нужно взорвать этот дом, чтобы никакое оружие не досталось врагу.
Они заминировали дом и дождавшись ночи отправились в путь. Повсюду курсировали патрули, каждый дом, каждый подвал, каждый контейнер с мусором служил им надежным укрытием. Отойдя на безопасное расстояние, солдат нажал кнопку на пульте, и заминированный дом взлетел на воздух.

-2-

Пройдя, а вернее пробежав несколько километров на своих сильных ногах, двое молодых людей остановились у реки, по которой плавали острова прямоугольной формы, поросшие деревьями. Она с трудом держалась на ногах от усталости, и солдату пришлось найти безопасное место для отдыха.
Она спросила его, для чего нужна ему, но мужчина в ответ промолчал, лишь грустно посмотрев на нее. Тогда она еще не придала значения этому роковому взгляду, хотя он заронил в ее юной душе малую толику подозрений.
 «Впрочем, моя жизнь, как и моя смерть – дело случая. – подумала девушка. – мне нечего бояться, он не причинил мне никакого зла. Он лишь призвал быть его сообщницей, а я, конечно, совсем не понимаю в политике, но раз он борется против ненавистного мне режима, то я буду права, если, повинуясь нелепой случайности, окажусь на его стороне».
С такими мыслями она положила ему голову на плечо и задремала. А солдат, сквозь прищуренные от резкого порыва ветра веки, пытался разглядеть каждую черточку ее спокойного лица. На миг ему стало жалко оказавшейся перед ним красоты. Когда она пробегала по улице мимо его убежища, то показалась ему не заслуживающей никакого внимания, но теперь он понял, что ошибался. Мрачные тени, охватившие город, не дали рассмотреть ее по-настоящему. Её длинные ресницы поминутно вздрагивали, а рука покоилась на его бедре.
Выросший среди жестокости, он никогда не испытывал такой нежности, никогда не был охвачен таким восторгом перед прекрасным, как в эту минуту. И это он собственными руками обрек ее на гибель? Ту, которая спасла ему жизнь, он решил использовать ради удовлетворения, ради собственной мести? Стоит ли служить силам, что лишают этот мир самого необходимого для существования – красоты?
Вдруг она вздрогнула, будто от дурного сна, и открыла глаза. Взглянув в самую их глубину, он еще сильнее проникся решимостью не совершать того, что задумал.
- нам нужно идти под воду. Мы пересечем эту реку и окажемся на стороне союзников. Ваша задача – светить фонарем перед собой, а я буду обезвреживать подводные мины. Всё ясно?
Она слегка кивнула головой, они надели маски и рюкзаки, и почти беззвучно опустились на дно реки. Песок был ослепительно желтый, даже слишком, для такой темной воды. Добравшись до границы, он начал перекусывать специальным инструментом проводки, с такой осторожностью, что девушка даже не решалась пошевелиться. Наконец дело было сделано и с помощью фонарей, которые красным цветом отмечали положение мин, они благополучно преодолели оставшуюся часть пути.
Выбравшись на берег и вдохнув полной грудью речной воздух они двинулись дальше, по направлению светящихся огней союзников, в глубокую чащу леса.
-3-

Решившись устроиться на ночлег в кроне раскидистого дерева, чтобы никто не смог нарушить их покой, они расставили вокруг ловушки. По ночам в этом лесу было совершенно небезопасно. Но от пережитых волнений никто из них не мог уснуть, несмотря на чудовищную усталость. Вдали слышался грохот взрывающихся зданий, а из леса доносились крики диких животных.
Она решилась шепотом заговорить с ним:
- вы говорили мне о том, что я как-то могла бы помочь вам. Ведь вы имели в виду не только дверной засов? Иначе не взяли бы меня с собой?
- мне просто нужен человек, которому я могу передать одну тайну в случае своей гибели. – сам не веря своим словам ответил солдат
- но куда мы направляемся? Я, кажется, знаю этот город, но что можно там делать…сейчас?
- у меня там задание. А потом мы сядем на корабль и поплывем куда глаза глядят.
- но зачем вы решили взять меня с собой? Почему не скажете, чем я могу помочь вам?
Настойчивость расспросов уже начала надоедать солдату, и он ответил напряженным молчанием. Она, решив, что дальнейшие проявления интереса могут только усугубить положение, решила перевести разговор на другую тему:
- вы спросили меня о политических взглядах. Я не считаю нашу тоталитарную систему приемлемой. Поэтому я и сбежала. Меня убеждали в том, что надо служить на благо своей родины и отдать ей свою жизнь… они даже не выставили охрану, ибо видели, как крепка наша вера. Я тоже делала вид, что верю, но на самом деле мечтала о совсем другой жизни. Я не знала, что ждет меня вне лагеря, но думала, что встречу там идеальный мир. Но увидела только голод, страдания, насилие и смерть! Нам говорили, что мы должны раскаяться за грехи, а люди там, в городе, живут прекрасной жизнью. Как оказались пусты мои надежды! Новый мир свел меня с ума, я не понимала, что делаю.
- вам повезло, что вы не погибли в той суматохе. Нас с детства приучили к жестокости, мы жили, как дикие звери, но я никогда не мирился с этим, хоть и внешне не выказывал своих истинных чувств.
- а нас наоборот призывали к любви, и всепрощению! Мы должны были работать на благо мира, к которому стремились. Мы были недостаточно хороши для него, поэтому и пребывали в лагере. Но однажды мы должны были стать достойны, но что я вижу: это тот мир, о котором мы мечтали, не достоин нас!
При этих словах она горько заплакала, а он, впервые видя женские слёзы, замер в изумлении. Что-то, выше его понимания, происходит совсем близко, он почти участник этого процесса. Не зная что и делать, и хорошо или плохо, то что случилось с девушкой, он снял свои перчатки и как можно осторожнее погладил ее по лицу своей рукой. Она содрогнулась от неожиданного прикосновения и внезапно успокоилась, как будто пробудившись от мира своих грёз. Через минуту она уже спокойно спала у него на плече.

-4-

Утро принесло на своих крыльях проблески священного солнца. Вдали слышались песни и топот сотен танцующих ног. Беглецы проснулись рано и зашагали в сторону города.
В главном дворце их встретили с большим почтением и расспросили как им удалось незаметно пересечь великую границу. Но, изможденные долгой дорогой, они отделались несколькими короткими фразами и приняв прибежище в одном из живописных домиков приветливого края, проспали до самого вечера.
Их разбудил прислужник:
- принц, мы рады видеть вас! Ваш отец ждет вас в своих покоях! Сейчас же поспешите к нему!
После того, как слуга вышел, солдат спешно скинул с себя армейскую форму и облачившись в цветастый камзол, вышел на свежий воздух. Пройдя несколько метров до дворца, он, следуя указаниям слуги, поднялся в царские покои и, пройдя мимо стражи, очутился на балконе, где обычно его отец наслаждался закатом.
- сын мой, ты на свободе! Для старческих очей нет большего наслаждения, чем видеть тебя! Ты сделал то, о чем я просил тебя в послании?
- да, отец. – неуверенным тоном отвечал принц. – но… ваша просьба все так же настойчива? Она в ваших владениях, я нашел ее. Она так красива, как вы и говорили, но совсем ничего не знает ни о себе, ни о своей участи!
- ты сомневаешься в правильности моих действий? Если она смогла ввести тебя в заблуждение своей красотой, это вдвойне доказывает ее вину!
- но она лишь дочь той, что предала вас. Вы ненавидели мать, но за что порицать дочь? Ее смерть не укрепит вашего могущества.
- зато восстановит порядок, сын мой.
- она спасла меня, разве это недостаточное искупление?
- она сделала это в надежде на милость.
- нет, уверяю вас, она ничего не знает.
- как легко ввести тебя в заблуждение. Я ведь тебя не видел столько лет! Ты вырос в такой жестокости, но она не затронула твоего сердца, а она росла среди добродетели, но ее сердце так же непокорно, как и твое.
- я забыл все зло, причиненное нам, только увидев ее и, я уверен, вы сделаете то же самое!
- никогда!  Ее мать выкрала тебя у меня, ее отец был преступник, этот ребенок – сущее зло, так сказано в пророчествах!
- ты писал мне, что найти ее – единственный шанс отомстить за смерть моей матери, но теперь я вижу, что это ложь. Она не станет жертвой бесстыдного обмана!
- я боялся этого, но даже не мог предположить, что она тебя так быстро околдует! Она – смесь всего нечистого, что есть на земле! Я завтра же прикажу расправиться с ней!
- тогда мы уйдем из вашего королевства, отец, навсегда, и вы больше не увидите своего сына! Я много лет жаждал нашей встречи, и теперь буду столько же жаждать вашего прощения!
- тогда и тебя бросят в темницу вместе с ней!
С этими словами в дверях появилось несколько стражников, которые увели принца обратно в его домик, где все еще спала ничего не подозревающая девушка. Он, боясь разбудить ее, тихо сел у изголовья кровати, и смотрел на кудри, беспорядочно раскиданные по подушке. Вдруг ему захотелось дотронуться до ее головы, и какая-то неведомая сила стремительно подняла его руку, которая осторожно прикоснулась к ее лбу. Принц почувствовал сильный толчок, в его глазах вдруг потемнело, и замелькали тысячи звезд.
Очнувшись, он оказался на мокром тротуаре, вокруг лил дождь и лениво ползли зеленоватые тени. Девушки нигде не было. Он поднялся и зашагал сам не зная куда. Внезапно он испытал жуткий страх: сзади что-то начало преследовать его. Пробежав несколько метров он очутился в пустом зале консерватории. Со всех стен на него смотрели выцветшие от сырости портреты музыкантов.
Не вынесши тысячи взглядов, принц закрыл глаза, и в следующую секунду оказался в огромном универмаге. Смутившись еще больше, он зашел в первую попавшуюся кабинку для переодевания. Ее штора была такого же цвета, как песок на дне реки, которую он еще недавно преодолевал, рискуя жизнью. В кабинке не было пусто: в девушке, находившейся там, он с радостью узнал свою спутницу.
Она начала расстегивать ширинку на его штанах. Замерев от неожиданности, он даже не мог воспротивиться. Медленно погружаясь в пучину ласк, он обомлел, ударившись головой о железный поручень.
Очнувшись, он понял, что едет в поезде, полном солдат, из их слов он понял, что его ведут на казнь. Привычный к таким делам, он не испытал особой паники, думая, что это очередная галлюцинация. С верхней койки послышалось:
- «почему солдатам не разрешают спать со своими женами?»
Никто не знал ответа на этот вопрос, все молчали. Принц даже начал сомневаться, слышал ли кто-то вопрос, кроме него.
Подошла проводница, дав ему стакан водки и записку:
«Вы умираете ради той, кого спасли от гнева своего отца. Я виновата только в том, что не могла умереть за вас, предпочтя себе в наказание вечные муки совести. Я буду бродить по лесу в поисках вашей души. Поверьте, это наказание страшнее, чем смерть. Ваш отец прав – мое сердце так же крепко. Грязь преступления не смогло смыть величие добродетели. Я заплатила вами за свою жизнь. Я так хотела сказать вам об этом!
Когда придет зима и увянут цветы,
мы будем помнить источник этой любви!
Вам что-то говорят эти строки? Ваше сердце пело мне их, когда я засыпала!
Я открыла наш побег, я все рассказала! Они пришли и разорили ваш город, убили вашего отца! Я не смогла спасти вас от той же участи! Во мне и правда таится великое зло! Я сказала, что бежала с вами для того, чтобы внедриться в самое тело врага!
Прощаясь с жизнью – помните о надежде. Сожгите записку. И свои чувства ко мне. Напишите мне, а лучше молчите. Вы ведь тоже сначала хотели моей смерти. Я не знала ничего, когда вас продавала. Она сказали, что вы – зло, которое необходимо искоренить, и я поверила им. Простите, а лучше ненавидьте меня всем своим существом!
Я никогда не была и не буду вашей, надежд, которых не было – не разбить.
Я каждый день буду искать ваши следы на снегу. Жизнь станет мне наилучшим искуплением. Я не хочу избавления, зная, как вы страдали, я хочу страдать вместе с вами. И почему мы не убежали вместе от всего мира? Почему вы сразу не решились на это, а покорно повели меня к своему отцу на верную смерть? Почему мои глаза были так слепы?
Можете умереть на устах с моим именем, а можете проклинать его.

Ваша ********»




Конец.