It is all

                К К.А.


Шаги твои стали безразмерно тихи
И губы не трескаются от мороза,
Шепчу своей памяти - "не уходи",
Но память стихает уже без наркоза.

Я прижимаюсь в вагонном купе к стеклу лбом
И давлюсь привокзальной декабрьской стужей.
Мы, как раньше, уже не отражаемся в лужах,
Но по прежнему ищем свой дом.

Тем летом ты был белес лбом,
До рассвета пропадал на проспектах и в переулках,
А теперь лишь холодные стены вокруг твоего затылка,
И толща земли, деформированная потолком.

Наша юность становится тупиком.

Кто-то выбьется в люди и станет весомым дядей,
Кто сопьется, кто будет кассиром иль продавцом.
Наша память состариться, но ты останешься удальцом
В безразмерной молодости, при пестром наряде
Того лета - времени афрокос, цветных футболок и велосипедов.

Словно вовсе не ты погружался в холодный ров.
Словно вовсе не мы, провожали тебя в бездну "время".

До нескорого. Стихнут шаги,
И уже не холодно от мороза.
Наше совместное "не уходи"
Стихнет в памяти почти без наркоза.