Гореобидалюбовь

ГОРЕ....ОБИДА....ЛЮБОВЬ!!!!!!!!!

Горе — это другая эмоция, или скорее набор эмоций, которые часто создают проблемы.

Когда мы переживаем большие потери в жизни такие, как: смерть любимых, развод, увольнение, неудачи, уход детей из дома или конец любовного романа — нам нужно пройти через период скорби. Горе может включать чувство печали, тоски, страха, вины, гнева или даже отчаяния, и слишком часто мы стараемся подавить все эти эмоции, потому что они глубоки и болезненны. Считается, что время лечит раны. К сожалению, само по себе время ничего не лечит. Лечит выражение и высвобождение эмоций. Плач, ярость и рыдания необходимы для процесса выздоровления. Чем больше мы подавляем горе, тем дольше оно продолжается, и через годы оно возникнет снова как депрессия или физическое недомогание. Даже если в жизни происходят желанные изменения (женитьба, переезд, рождение ребенка) нам нужно оплакать прежнюю жизнь.

Бетти, 43 года, переживала сильную депрессию, когда мы с ней впервые встретились. Ее лечили медикаментозно, от этого стало только хуже, настолько, что с ней было трудно разговаривать. После проведенного почти в молчании занятия мне стало ясно, как начинать. Я попросила ее нарисовать дерево. Мало-помалу возник рисунок тисового дерева, стоящего над могильными плитами. Вот наконец и ключ к ее проблеме. Я спросила, кто лежит в могилах. «Дети»,— ответила она. Я мягко поинтересовалась, не потеряла ли она ребенка и не является ли это причиной, почему она так несчастна. После долгой паузы она кивнула, и появился рассказ о рождении мертвого ребенка еще тогда, когда ей было двадцать с небольшим. Бетти ребенка не видела, винила себя в его смерти и до сих пор горевала. Через несколько недель, на двадцать первую годовщину смерти ребенка, мы провели трогательную, полную слез церемонию со свечами и стихами, во время которой Бетти попрощалась с ребенком и дала себе обещание уладить все остальное в своей жизни.

Ровно столько страданий ты в мир добавляешь, сколько ты обижаешься и обижаешь.

(Кен Кейс)

Создание нашей собственной действительности иногда понимается в том значении, будто мы не можем причинить людям боли, если они сами этого не разрешат. На определенном уровне это верно. Но мы все равно влияем на других людей. Метафизика наделяет нас ответственностью и никогда ее не отнимает. Она не разрешает обвинять других или избегать ответственности за поступки. Если мы причиняем кому-то боль, мы должны нести ответственность за это.

Лазарис говорит, что нанесение обиды — сознательное причинение страданий — всегда связано с попыткой манипулировать людьми. Оно всегда бесчестно. Мы никогда не обижаем, если честны и искренны. Более того, обида в высшей степени деструктивна. Она разъедает любовь и доверие, подрывает наше самоуважение, самолюбие, уверенность в себе и нашу самобытность. Это единственная эмоция, для излечения которой требуется время. Очень опасно играть с обидой. Причинить боль другому, разбить чье-то сердце, притворяться обиженным, когда ты сердит: «Более опасно, чем вы думаете»,— говорит Лазарис.

Эмили была обижена и предана близкой подругой, которая заняла у нее значительную сумму денег для оплаты за дом, а потом, когда Эмили пришлось напомнить о долге, сердито заявила, что считает эти деньги своим подарком. «Подруга» резко оборвала все контакты, а Эмили, хотя и понимала, что подруга ею манипулирует, укоряла себя в эгоистичности и в том, что следовало бы забыть о долге. Почти год она боролась с гневом и чувством вины и постепенно устранила эти чувства. Но она осталась с глубоким чувством обиды на поведение подруги и с тех пор не могла кому-нибудь доверять.

Однажды вечером Эмили выбрала время, когда рядом никого не было, сняла телефонную трубку и с головой окунулась в свою обиду. Она плакала и рыдала. Она «выговорила все» своей бывшей подруге. Она корчилась на полу в муках. Она оживляла в памяти подобные обиды из детства. Потом, через полчаса, обессиленная, но с чувством облегчения, она затихла и забралась в ароматную ванну с журналом. А на следующий день она почувствовала, что память, наконец, убрала свое жало. И теперь Эмили была готова разобраться, почему она создала такую ситуацию.

Если нас обидели, нам нужно выразить и выпустить боль, гнев и грусть. А потом разобраться, как мы создали такую действительность. Какие негативные убеждения у нас были? Каких мы выгод для себя мы хотели? Почему мы реагировали таким образом? Какие мысли и чувства поддерживали наши эмоции? Какую науку получим из этого опыта?

Давным-давно (может быть, в прошлую пятницу), когда вашему прелестному созданию было годика полтора-два, он/а научился говорить. И из всех слов русского языка ваше сокровище выбрало чудесную парочку - «дай!» и «неть!» - и тиранило вас ими с утра до ночи (и даже намного дольше). «Пора домой; не рисуй на обоях; иди кушать; дай я тебя умою...» - а в ответ сплошные протесты и требования. Ваше чудо протестовало, бунтовало, хулиганило. Оно пыталось вас не признавать. Даже бороться с вами. Вероятно, иногда вас возмущало и доставало такое поведение, но чаще - забавляло и смешило. Вы легко прощали малышу все фокусы и безобразия, и свои недочитанные книги, и заброшенных из-за него друзей. Вы понимали: он совсем-совсем маленький и вы для него - самый главный в мире человек.

Вы любили его просто так, вот такого, какой он есть: нетерпеливого, капризного, чумазого и своенравного. Любили - и поэтому легко и радостно смирялись и принимали его всего от макушки до пяток. Недостатков вы не считали (а впрочем, их и не было). А если и сравнивали малыша с другими детьми, так только затем, чтоб лишний раз убедиться: он - самый лучший и другого мне не надо. Конечно, иногда вы выходили из себя, иногда даже приходилось принимать крайние меры, и это не всегда было приятно. Но на ваше настоящее отношение к ребёнку, на любовь к нему такая повседневная суета не влияла.

Вы прекрасно понимали, что малыш растёт и учится быть самостоятельным. Просто делает он это вот таким своеобразным способом. Потому что иначе ещё не умеет. И вы учили его, поддерживали и помогали. И учились сами - понимать своего ребёнка и находить с ним общий язык. И это был удивительный и самый правдивый в мире язык - язык безусловной любви. Он понятен без перевода, потому что идёт от сердца к сердцу.

Безусловная любовь - это любовь просто так, задаром. Это «я люблю тебя, потому что ты есть». Это не просто любовь к определённому объекту, а та, настоящая, из которой мы сотканы и которая - единственная в мире - дает ощущение первозданного счастья. В ней нет манипуляций - «я буду любить тебя, только если ты...». Она бескорыстна, потому что родители не ставят себе условий: за что любить, а за что нет. Они не оценивают: «Сегодня ты был хороший, дай за это я тебя поцелую». Или: «Ты мне совсем не нравишься, такой вредный». Или: «Что? Ты опять не выучил уроков? Уйди от меня, я тебя не люблю». Такие фразы (даже если мы говорим их в шутку) и такое наше отношение рождает в ребёнке мучительные сомнения: «Меня любят? не любят? я хороший? я плохой?» Человечку очень важно знать правду - и он ищет ответ. Дети всегда спрашивают родителей, как сильно те их любят. Но спрашивают - не только словами, а действиями, поступками. Натворят что-то - и смотрят: а как папы-мамы на это отреагируют? и где она там, их любовь? а правда ли любят? и как?

Вы замечали, как иногда хочется подойти, погладить, утешить нашкодившее дитя, но вы изо всех сил сдерживаетесь. А почему? И правильно ли? А вдруг сейчас, в эту минуту, рушится самое главное - ваше взаимопонимание, и вы теряете душевный контакт со своим ребёнком? Потому что именно в эту секунду он усомнился в вашей любви, а значит - и в своем праве любить и быть любимым. И как понять, насколько действенно наказание, и вдруг оно приведёт к обратному - к полному отчуждению друг от друга?

Это очень тонкая грань: наказывать, выказывать неудовольствие, сомнение - и при этом не смять, не сломать веру малыша в то, что он достоин любви и что вы всегда будете его любить. Почему для ребёнка так важно почувствовать (прочувствовать) эту истинную любовь? Потому что от этого зависит тот образ собственного «Я», который создаст малыш, его мнение о себе самом, его самооценка.

Потому что только она, любовь без условий, даёт родному человечку уверенность в надёжности мира, мира, в который он пришёл. Человек, недополучивший в детстве этой иррациональной, безусловной любви, не научится по-настоящему любить себя и любить других, не научится по-настоящему доверять ни окружающим его людям, ни самому себе. Поначалу ребёнок учится принимать нашу любовь, потом начинает учиться отдавать, дарить её сам, щедро и радостно. И такой «круговорот» любви делает человека счастливым. Совсем маленьких детей взрослые окутывают именно такой, настоящей, безусловной любовью, но вот ребёнок подрастает— и что-то в родителях меняется. Что?

Сначала мы ставим рамки, выдвигаем условия: «Буду тебя любить, если ты...», причём ставим их как бы понарошку (мы-то знаем, что будем любить всегда!), ставим затем, чтоб ребёнок слушался, чтоб привыкал к порядку, чтоб... да мало ли причин и поводов? Потом родители втягиваются в эту игру, на самом деле абсолютно ненормальную, и в конце концов так привыкают, что и вправду начинают любить не «просто так», а «за то, что ты...». (За то, что ты умница, за то, что послушный, за то, что учишься на «пять», и т. п.) Вот и получается, что родители выдают любовь, как товар в магазине. Им кажется, что так от ребёнка легче добиться желаемого. И тогда происходит печальная метаморфоза: любовь на определённых условиях становится привычкой, точкой отсчёта, основой отношений. Потихоньку, шаг за шагом она вытесняет любовь безусловную.

Разница поначалу не очень заметна: и так любовь, и этак любовь. Но это для взрослого она не очень незаметна, зато дети прекрасно улавливают оттенки. И начинают сомневаться - сначала в нас, потом - в себе, потом - в надёжности всего мира. Как это происходит? Внешне это выглядит весьма благородно и называется «привить навыки культурного поведения», «приучить к порядку», «уберечь ребёнка от опасности» и т. д. и т. п. Казалось бы, а как иначе? Ну правда: вцепился малыш в свою игрушку и не даёт никому (ах жадина! - скажет бабушка), тянется к собачонке (не трогай, укусит! - предупредит бдительная мама), нельзя говорить «противная» незнакомой тёте (так не принято, ну и что, что пристаёт?!), не лезь в эту лужу (а то простудишься и заболеешь, или испачкаешься, как сви... ой, извините!).

И кричат заботливые родители и другие взрослые энергичной детворе с утра до вечера: «Не ходи, не ной, не делай, не смей, нельзя! Обидят! Свалишься! Накажу! Упадёшь! Разобьёшься!» И всё бы ничего, если бы не одна досадная «мелочь» - дети по-особенному воспринимают наши замечания. Дело в том, что маленький человек не способен критически мыслить и анализировать наши слова. Доверие малыша к родному взрослому абсолютно. Он верит: всё, что мы говорим, - истинная правда. И что же делают наши острастки и сердитые НЕ? Медленно, но верно мы внушаем ребёнку мысль, что мир вокруг него опасен и недобр и что надо вести себя тихо-тихо, надо быть осторожным, ведь за каждым углом ждет большая бяка, но главное - главное! - надо слушаться. «А если не будешь слушаться, то любить тебя я не буду», - запросто говорит малышу его родная мама. А малыш пугается и - верит. Фактически ребёнку говорят: тебя любят, только если ты выполняешь такие-то условия, а просто так любить не будут - не за что. Условия могут быть разные, а результат один.
С нашей подачи маленький человечек делает жестокое открытие: любовь не получают просто так, её надо заслужить. Но ему-то любовь нужна как воздух - для дыхания. И он хочет, хочет её заслужить. Но выполнить всё, чего мы от него требуем, ребёнок просто не в силах, как бы ни старался. И когда он это понимает - в его душе зарождается страх. Наружу он выльется капризами, злостью, упрямством, трусостью, нервными срывами и ночными кошмарами... Почти все наши взрослые боли и недостатки порождает тот самый детский испуг: «Меня не любят!» или «Я недостоин любви!» И все проблемы воспитания и взаимоотношений начинаются в тот самый миг, когда мы теряем ощущение безусловной любви.
****************************