Сага о ментах

Ёжится ментовка
Всё же интересно.
Улица Петровка
Ёжикам известна.

Там бывали ёжики
Те, что порассеянней.
Забывали ножики –
И теперь на Севере.

А менты не грустные,
Хрен ли им печалиться?
За проступки гнусные
Пусть другие чалятся!

Действует застрельщик
В патруле по-русски.
Налогоплательщик,
Посиди в кутузке!

Кто нас, грешных, ловит
Всей дежурной частью
И не прекословит
Своему начальству?

Он прикольный в сей момент,
Протокольный элемент.

За разгул ментовский
С правомочной мордой
Только Маяковский
Отвечает мёртвый

И, конечно, Пушкин,
Гоголевский Плюшкин,
И Сергей Есенин
Вместе с нами всеми.

Это нам не кажется,
Всё ментяре по херу.
Если что – отмажется,
Не ходите к оперу.

Правильный ментяра –
Наглый, как котяра.
Жрет свою сметану
Строго по уставу.

У него есть ниша,
У него есть крыша.
Он звено в цепочке,
Берегите почки.

Рулит гладко взятка,
На посту не зябко,
Если министерство
Одобряет зверство.

Ментовня куражится,
А кто с нею свяжется –
Получать на пряники
Будет в обезьяннике;

Или на орехи
За свои огрехи.
Чья же тут наивность?
Чья же тут повинность?

Ох, они не наши,
Наши – у параши,
У старинной девы,
Девы Параскевы.

А другая дева –
Старая Фемида –
На такое дело
Не имеет вида.

Глазки завязала,
Этим всё сказала.

Ну, а третья пава,
Славная Аврора,
Век как скоро, право,
Целит в прокурора.

Мир в гражданской корчился,
Там закон и кончился.

Пролетели кони,
Пронеслись вагоны.
И воры в законе
Встали под погоны.

У ментов в законе,
Что с ворами спелись,
Ленин на иконе
И Дзержинский Феликс.

Кто тут, на фиг, размазня,
Где одно железо?
А мышиная возня –
Вся от энуреза.

Если только ссать да ссать,
Где уж Родину спасать?

Мы и сами с волосами,
Не побриты под нулёк.
У мента под небесами
Всё о’кей и нормалёк.

И по фене ботает,
И своё работает,
Если в каждом главке
Воровские шавки.

Хоть прошло немало лет
С Октября до Путина,
А порядка нет как нет
На Руси по сути, на…

Вновь теперь полиция,
Сытая, столицая!
А закон что дышло,
Хари-хари Кришна!

Ты скажи, полиция,
В чем твоя позиция?

Что имеем, то и есть,
Не глядятся в вечность
Благородство, совесть, честь,
Долг и человечность.

А глядятся хари,
Кришна, хари-хари…

А не хари нынче где?
За дверями МВД
Их не видит зеркало.
И ловить там некого.

Стену лбом не прошибёшь,
Надобны орудия.
Ты за что народ **ёшь,
Орган правосудия?

Эх, помри, трёхрядка,
Без правопорядка!

Все в рядах отличники,
В кабинетах – графы,
На постах – опричники.
Оплатите штрафы.

Погляди, пророк Илья,
Нету спаса от жулья.
Все воруют поголовно,
Наказаний – ни *уя.

Наверху разборки,
Шуму – как на торге.
Жизнь – одна коммерция,
А у масс – инерция.

Далеко она от нас,
Влага иорданская.
Не растет никак из масс
Общество гражданское.

Каждый сам себе сучок,
Каждый сам себе – молчок.
Вот такое дерево
Выросло из серева.

Стали жирными бульоны
После постной камбалы.
Утекают миллионы
У властей из-под полы.

Да и сами власти
Алчные до страсти.
Языками мелют
И богатства делят.

Кто-то хапнул комбинат,
Кто-то заповедник.
И стреляет кабанят
Не царев наследник.

А держава у царя
Под началом у псаря.
Царь, конечно, жалует,
Псарь, конечно, балует.

Стало десять – было сто,
От чего уныние?
Это просто баловство,
Ну такая линия.

Где твой ножик, мелкий ёж?
Попугал бы ты вельмож.

Все евреи убежали,
Едут несколько назад.
Нынче новые скрижали
И посты не тормозят.

Потому что на постах
В головах иной устав.
Если тормоз – будешь гол,
Запишите в протокол.

Из высоких стратосфер
Опустился Агасфер.
Он теперь у нас бухгалтер,
А начальник – Люцифер.

Будут у Денницы
В штате единицы
На великие нули
Для вращения Земли.

Дьявол каждый ваучер
Не минимизирует.
Что не спёрто давеча,
Всё приватизирует.

И потрёт ладошеньки,
Радостный-радёшенький.

Ставит он эксперимент
На прицелы дальние.
И ему продажный мент –
Как солдат для армии.

Ну-ка стройся, ментовня,
Под рогатого меня!
Оземь дам копытом –
Каждый будет сытым.

Я давно поработил
Всё, что есть на суше.
А в Россию прикатил
Я по ваши души.

Вы ведь первые ко мне?
Вы ведь верные вполне?

Так мозгует Божий враг,
Да не слышно, жаль, лишь.
Что ж ты, форменный дурак,
Или не въезжаешь?

Нет у нас Мессии,
Бродит черт в России.

Ну и кто мы в сей момент?
Стриженые овцы.
Это знает каждый мент,
Если все махновцы.

Позовешь – они бегут.
Не спасают, а стригут.

Как в стране-заложнице
Жить, где только ножницы?

Где теперь свобода наша?
Там же, где терпенья чаша.
Где гражданские права?
Не отыщешь, черта с два.

Где же наши голоса?
Онемели. Чудеса!
Где же мы как нация?
Холмик и акация.

Что же, *ля, за круговерть
Получилась, братия?
Это нравственная смерть
Или так – апатия?

Мы проснемся-то когда?
Мы вернёмся-то куда?
И когда-нибудь ухватим
Эту шоблу за муда?

Пролетарии всех стран,
Позабудьте про стакан.
Хватит квасить и бухать,
Не пора ли просыхать?

Мужики по деревням,
Что еще не вымерли,
Если вам не по *уям,
Что в коровьем вымени,

Что пасется на лугу,
Колосится в поле,
Не гниет потом в стогу, –
Подымайтесь, что ли.

Не ходите вы в менты,
А не то стране кранты.

Много нас, кто не добыл
В жизни преференцию.
Ах, едва не позабыл
Про интеллигенцию.

Да, ей-богу, где она?
Иль родимице хана?
Отчего она молчит,
От чего она торчит?

Не зовет ни в даль, ни в высь
Бдением поры ночной.
Или вовсе за*бись
Ей на свалке рыночной?

Шьёт для мертвых тапки
И считает бабки?

Расползлась державы крепь,
Честь ее затрахана.
Убежала сила в степь,
Что давно не пахана.

Русь поет и пляшет,
Степь китаец пашет.

Расскажи, как Русь больна,
Мне, интеллигенция,
Как на родине вольна
Лишь юриспруденция.

Напрудила, *ля, пруды –
Ни туды и ни сюды.
Развела зеркальных карпов
В них бы, что ли, для еды.

Да, поди, в один момент
У пруда восстанет мент.
И мента испортит место,
И помрет интеллигент.

Что там рыба, хер бы с ней,
Коль рабочий не честней.
Он, рабочий, стал охочий
До того, что хоть красней.

Он не станет повторять
То, что нечего терять.
А работу взять хотя бы,
Даже не *уй проверять.

Он уже не бог прогресса,
Только линия тонка.
Он пока стоит у пресса,
Абразива и станка.

У него нужда и опыт
И ему понятный путь.
Ну, а что на сердце копит –
Рассосется как-нибудь.

Он опустит в пиво хобот
И допустит, что не робот,
Что не винтик и не шнек.
Отдыхает человек.

Ничего он не решает,
Да и раньше не решал.
Участковый посещает,
Как и раньше посещал.

Только раньше все же он
Был державы гегемон.
А теперь он для мента
Х*ета.

Кто за нас, убогих, встанет?
Бог не хочет, нет царя.
И куда герой потянет,
Что найдется втихаря?

Тот герой из букваря
С лексиконом блатаря.

Не спасет рабочий класс.
И мужик не тот сейчас.
И в тужурке комиссар
Сам себя переписал.

Где их роты, где они?
Мы – сироты, мы – одни.

И гуляют напоказ
Богачи да мафия.
Вот такая, *ля, у нас
Автобиография.

Там воры, а тут менты.
Мы в прихожей, как унты,
Мы в середке, как шпунты,
И у нас одни понты.

Мы придаток, а не  шторм,
Тем и этим на прокорм.

Вот и точка. От винта!
Вот и повесть про мента.
И моралью в узком смысле
Тут не пахнет ни черта.

Знать хотелось бы мораль.
Не выходит как-то. Жаль.

Сердце ноет от обид.
Гуманоид был убит.
И тарелка улетела 
С обитаемых орбит.

И не знает мой рассказ,
Где летает этот Спас.
Ну, а что еще осталось,
Напоказ и прозапас.

Только маленькая жалость,
Что трагически ужалась.

Мне бы ярость, мне бы гнев,
Только правда нынче – блеф.
А когда ее не видно,
Остается только хлев.

Забивайся и сиди.
Вот компьютер, вот СиДи.
И готовь стоглавой гидре
Душу-грелку на груди.

Такова моя печаль,
Как в романсе, что про шаль,
Где обмануты надежды.
И доверие. А жаль.

Бесконечно я грущу
И ответа не ищу.
Я ведь знаю где ответ,
Резонанса только нет.

Ну, а был бы резонанс,
На хрена тогда романс.
А была б чиста страна,
То и сага на хрена.

Но в державе всё не так,
Что и повод для атак.
И по своему иду
Я у них на поводу.

Я унижен, вот мой горб.
Из меня сочится скорбь.
Я пишу, теряя кровь.
Я ищу одну любовь.

Дело даже не в ментах.
Да и я не певчий птах.
Слишком рана глубока.
Слишком рано на бока.

Не могу я влезть на печь,
Не могу я лежнем лечь.
И кому я веник парю,
И о чем веду я речь?

Совершенно ни о чем.
Вся ментовка за плечом.
Мне запомнились вчера
Дел заплечных мастера.

Пусть они уже не те,
Эта сага – о мечте.
Тут не служба, тут не быт –
Идеал. Но он забыт…

А ведь мент – не хрен с горы,
Не данайские дары.
Он же местный, он же свой:
С жопой, с грудью, с головой.

Сядешь вечером в пивной
Или в рюмочной родной –
Не откроешь душу другу,
Мент маячит за спиной.

Сядешь дружески с кентом,
Кент окажется ментом,
Дед-морозом с бородою
И Снегурочкой с бантом.

Потому что карнавал
Всех давно короновал.
Где без оборотней – там
Нелегко служить ментам.

А какая у мента
Основная, *ля, черта?
Посадить и обобрать.
И таких над нами – рать.

Не на это обобщенье
Я вниманье обращу.
Я с удавкою на шее
О несбыточном грущу.

Жалко Родину палить,
Жалко с Родины валить.
И обиду за державу
Ни *уя не утолить.

2012