346. Карлик

''...Я сижу возле карликового окошка и гляжу в ночь, испытующе, как и те звездочеты. Мне не требуется подзорных труб, я и без того достаточно проницателен. Я тоже читаю в Книге Ночи.''
Пер Лагерквист. Карлик.



Он был.
Не то, конечно, чтобы жил,
Но – был.
Был рядом и дышал.
Он все терпел.
Все, кроме лжи
И он, увы, не знал любви.

Отчаянно порой служил,
Как тень со мною всегда ходил,
Не то, что человека сын, –
Так, третьесортный иной мир.

Но первым стал среди своих,
Он сложен, умен и полон сил;
Казалось, в нем их за троих,
Как будто души тех хранил,
Кого он ранее победил.

Он был талантлив и речист,
Но молчаливо лишь служил,
Хоть быт его был неказист.

. . .

Широкий лоб, две темных пряди
И множество лица морщин,
А у виска лишь пара ссадин
И несколько тонких седин.

Да, голова великовата,
В отличие от других мужчин,
И рост... как будто бы расплата
За разум, – для других вершин.

Он никогда не унижался,
Чтобы шутом быть без причин,
И никогда не улыбался.
Как будто вовсе не умел...

Он не был стар.
И только с виду
Его «вот-вот настигнет смерть».
Он, будто жизнью своей выжжен,
Родился старым умереть.

Бывало, он играл как трагик,
А может быть и все всерьез –
Ему доспехи, в крови шпаги
И дамы сердца платок слез.

Ему бы в жены взять богиню!..
Но все утопия из грез:
Он не возьмет даже графиню –
Он род людской не перенес.

. . .

Я вижу, как он ненавидит
Любовников в охапках роз,
Но он души и не обидит
За глупый столь апофеоз.

Я слышу, как он ненавидит
Поэтов, их пустых стихов,
Актеров, для него безликих,
И музыкантов...
Всех, кто врет.

И понимаю:
Он бессилен
Пред тем, что ничего не ждет.
Он оттого и нелюдимый,
Что он не ищет, не зовет.

Я голосом почти рутинным,
Как за руку меня возьмет,
Спрошу его:
«Что, Карлик, милый?»
А он:
«Не ''милый''. Карлик. И без слез.»

Ему всегда известно более.
Он людям смотрит лишь в глаза –
Он мишуры не видит, боли их,
Он мудр и не страдает зря.

И он скорее ненавидит
Как всех людей, так и меня...

Он – Карлик. И как карлик дышит,
Всех карликов тайны храня.

. . .

Но было то раньше. Теперь у камина
На дощечке меж стульев двух, у огня
Лежит тело его и душа не ранимая –
Он как будто проснется сейчас, как всегда...

Но тому не случиться.
Жизнь его погубила,
В людском мире жестоко карает судьба.
Умер Карлик.
Мой Карлик.
И вот скоро могила
Заберет и его, как и все у меня.

. . .

Помню, как-то однажды его я спросила:
«А ты любишь меня?..»
Он, глаза отведя,
Мне ответил:
«Я – карлик.»
И глаза опустила,
Уходя и надеясь, но его не виня.

. . .

Изнемог.
На груди пальцы горсткой сложил.
Лежит милый мой Карлик.
Он ничем не томим,
И лицо его светлое и почти без морщин
Обрамляет улыбка и лишь пара седин.

. . .

Да, он был.
И не так пусть, конечно, что жил...
Но он был!
Всегда рядом.
И он смерть заслужил:
Чтобы все не терпеть,
Чтобы не слышать слов лжи.
Он ушел как уходят те, кто служат любви.




8 июля 2013 года