Рублёвка

Это – лачуга та, где лучина.
Это – пьянчуга (та же причина).
Это – косые струи заката.
Это – Россия та, что богата.
Это – дорога та, что с пригорка.
Это – тревога та, что прогоркла.
Это – глазунья, что не абы что,
Как и безумье то, что обычно.

Это – за годы пропитый гений.
Это – заботы наших богемий.
Это – законы страшных мгновений.
Это – загоны наших забвений.
Это – за борты нас без одежды.
Это – аборты нашей надежды.
Это – заморы, влитые в литры.
Это – заборы нашей элиты.

Это – причалы, баньки и корты.
Это – печали, что перетёрты.
Это – раввины наши и муллы.
Это – руины нашей коммуны.
Это – заслуги наши и званья,
Общей потуги завоеванья.
Это – потери как перспективы
Частной теперь инициативы.

Это всё – было, это как рана.
Хоть и не мило, но и не странно.
Вроде не горе, хоть и не счастье.
Частных историй мёртвые части.
Это из бездны время восстало
То, что железом вовсе не стало,
Стену пробило для разворота.
Только забыло главное что-то.

Вроде и цепко, даже нахально,
Только не крепко, не эпохально.
Эти идейки все биржевые,
Эти статейки сторожевые.
Это не башня замка иль танка.
Это – палатка, это – времянка.
Это – не знамя под небесами.
Было бы с нами – знали бы сами.

Это – бездомно, с нами не слитно,
Ибо бездонно и ненасытно.
В мыльном величьи это раздуто.
Это в приличье вбитая смута.
Это не страсти их благородий,
Это – по части чревоугодий,
Это – по факту хапнуть и смыться,
Чтоб – не по тракту и не судиться.

Где эти мысли Родины ради
В быдле Отчизны, что в шоколаде?
Фотки, статейки, – мимо всё, мимо
То, что житейски непоправимо.
Вот она – волька: честь не по чести.
Лучшее – только лет через двести,
Как и утехи, что не в могилы,
Как и успехи те, что могли мы.

Это – природа та, что добита.
Это – свобода та, что забыта.
Это – о чуде молят сектанты,
Странные люди, люди-мутанты.
Снятся им дайвинг, секс и глазунья.
Господи, дай им благоразумья!

2010