На Дону в Романовской

       Дон под  Волгодонском, в  станице Романовской чистый и прохладный. Белый песок приятно обволакивает ноги, натруженные беготней по пыльным городским улицам. Почти сразу вспоминаешь детство, когда обувь надевали только в школу, и то только потому, что мама этого хотела. Жар разогретого июньским солнцем песка сменяется нежным прикосновением травы к пальцам ног, потом опять песок и, наконец, о блаженство, прохладной водой. Сначала покажется, что нет никаких сил, которые могли бы заставить тебя вернуться опять в жгучий песок. В воде тело вдруг теряет вес, и ласковая донская волна обнимает его и не отпускает до тех пор, пока уже мурашки не начинают бегать по коже, призывая на помощь опять горячий песок, в который можно уже закопаться по самую голову, наслаждаясь волнами тепла. Тело, как в бане, то согреваясь, то охлаждаясь, испытывает настоящее блаженство и уже готово петь от счастья.
       Попробуйте провести так целый день на Дону и, смена температуры, среды обитания: песка, воды и травы доставят вам величайшее наслаждение, расслабят и вернут то первозданное ощущение детства, как будто заново родился. Когда солнце, обернувшись вокруг реки, заходит на посадку, Дон становится магическим, тихим по- настоящему. Рыба начинает свою игру, рассыпая бисером капельки воды и волнуя рыбаков, которые на вечерней заре подтягиваются к Дону в надежде на улов и уху из белой рыбы, пахнущую рекой и душистым перцем. В такие моменты вдруг понимаешь, что как хорошо было бы остаться здесь, если уже не навсегда, то хотя бы на недельку. Исчезнуть из мира, отключив телефон, чтобы погрузиться в жизнь на берегу реки, про которую сложено столько песен, поставлено столько танцев. Каждый раз вспоминаю и нахожу новые прекрасные изгибы Дона, восходы и закаты, всплески рыбы, гудки пароходов и барж, ощущаю любовь к этому прекрасному краю.
       Наша палатка стояла на берегу Дона, и, ближе к вечеру, к костру стали подходить люди. Надрывая душу и струны гитар, они пели, каждый о своем. И нужны им были только гитара, их мысли и, конечно, удивительная атмосфера казачьего Дона. Над его гладью, как на сцене, вздыбливались радость и отчаяние, сражения за правду, неустроенность души. Тихий Дон  слушал песни, и своим величием напоминал о главном, о мире. Поглотив в свои глубины  остатки белых и красных,  своих и чужих, река несла нетленные песни над поверхностью воды в свои верховья и низовья.
       На душе становится легче и спокойнее, и начинаем понимать, что мы с природой одно большое целое, что существовать можно только вместе в гармонии. Гармонии песен и души.
       Любо!