Ourselves

Если встретимся снова – то в области антициклона:
взявшись за руки, станем потоком сознания, ветром
времени, вечным коротким гудком телефона
для чужих. Станем новым, как день, и почти не заветным
воплощением ранних картин нашей кисти в неловких,
осторожных желаниях видеть чуть ближе, чем рядом;
но рубашка отца, приоткрывшая линию локтя,
остаётся, поверь, самым лучшим твоим нарядом.

Человек человеку – как встарь: то ли свет, то ли волчий
беспокойный оскал без претензий на дальность и близость.
Панацея, бульварный вердикт, этикетка. А впрочем –
ни потребности знать, ни нужды обещаний. Лишь известь
при попытках свернуть разговор к безразличному кратцу
возле линии старта, с обратной стороны баррикады,
где не ждут и не верят в оттенки цветных иллюстраций:
только в дождь и размытые им чёрно-белые кадры.

Негативы – повсюду. Стремление к фотоискусству – лишь
эффект обязательств, друзей и – отчасти – взросления,
за которым не помнишь вообще ничего: только – чувствуешь,
узнавая ладони плечами, а после – коленями.
За которым не слышно ни ветра, ни прочего шума.
Голоса у подножья горы тем ценней и дороже,
чем пронзительней эхо. А прочих слагаемых сумма,
как ни глянь, всюду ноль. Постоянство – награда, и всё же

хмурим брови, ссутулившись: где-то внутри червячок
не даёт ни уснуть по ночам, ни проснуться под утро.
Монолог на двоих. Так привычно и так ни о чём.
Время бронзово-холодно и отравляюще-ртутно.
Но, прорезано памятью, время выходит из русла и,
о бесправье своём вдруг узнав, сбросит наземь латы.
Мы когда-нибудь встретимся снова: безмерно-грустные,
победившие время герои чужой баллады.

Июль 2013