Г. Х. Часть вторая

- Я все равно никогда не пойму почему ты выбрала именно задрыпанного моряка!
- Мама, прошу. Успокойся.
- Он слишком взрослый для тебя! Ты еще молода! Ты всегда его ждешь, просиживаешь эти дни, а он может еще с молоденькими развлекается в море своем!
- Мама, хватит!!! - Эбигейл с громким стуком поставил чашку на стол и вышла из комнаты.

Последние 8 месяцев она говорила с ним только буквами. И то, не отправленными письмами.

"Мой дорогой моряк. Мой любимый Джейми. Как же ты? Говорят скоро я увижу, как ты ступишь на твердую землю. Ты знаешь, наша малышка уже проявляет характер и пинается ножками. Такая же резвая, как и ты. Мама все так же против. Но ты же знаешь, если что то хочу, то это делаю. А что она может предложить? Разойтись и оставить кроху без отца? Иногда, мне кажется, что она глупее дитя.
Мой долгожданный моряк. Завтра я выезжаю с отцом в загородный домик. Этот домик у моря достанется нам. Он на берегу, понимаешь? Символично? Папа очень великодушен с надвигающимися изменениями в семье. Знаешь.. Я скучаю. Скучаю так сильно, будто бы хочу влюбиться снова. Каждую нашу встречу я влюбляюсь все сильнее. Прошу, вернись.
Я ревную тебя. К морю.

Твоя верная и дурная,Эби."
...
Письма - вещь, которая не передаст искры глаз. Не передаст горячих слез. Не передаст теплого прикосновения ладоней к щеке. Моя работа - научиться передавать это все в своих статьях.
Когда я увидел ее, мне стало невыносимо грустно. Грустно смотрела и она. Только куда то вдаль. В первый день не решился подойти, на второй день я прошел мимо. На пятый я заговорил с ней.

- Добрый день! Прекрасная погода сегодня выдалась, не так ли?
- Добрый добрый. И правда, сегодня тучи веселее.

И только в тот момент меня одернуло сознание, я сморозил глупость. Стоял холодный осенний вечер, надвигались тучи, ветер резал кожу.

- И все же, осень романтичная пора. Пора настоящей любви. Многие поэты писали о любви осенней, не так ли?
- Октябрь - грустная пора,
Деревья хмурятся, сникая...
Как хорошо, что ты такая
В осенней прихоти Петра.
Приходишь ты дождям назло
И, может быть, судьбе навстречу.
И я надеюсь, что не вечер
Ещё. И в комнате тепло.
Смотри, какая благодать!
Деревья ежатся сутуло...
Мы сдвинем рядышком два стула,
А, может, сядем на кровать.
И, чуть включив магнитофон,
Такую музыку закрутим!..
И что-то сладкое до жути
Обнимет нас со всех сторон.
И за волной пройдёт волна,
Прошепчет что-то замолкая,
И, в жёлтый танец завлекая,
Закружит осень у окна...

Вы знаете кем написано данное стихотворение?

Она прочла на русском почти без акцента. И в груди екнуло сердце. Давно я не слышал родного языка. Большая часть моей жизни прошла зарубежом.

- Простите..
- Это Ян Майзельс. Последние годы жизни он развозил проституток в Америке.
- Вы.. вы русская?
- Нет. Меня зовут Эбигейл Гарднер, а Вы?
- Простите. Я не представился. Александр. Можно просто Алекс. Большую часть жизни меня называют так.
- О. Русский Вы? Тогда простите меня за акцент.
- Нет, Вы прекрасно прочли его. Я журналист. Наблюдаю, как Вы сидите здесь каждый вечер. Любите море?
- Я его ненавижу.
- Тогда, немного не понимаю..
- Здесь и не стоит понимать. Простите, но мне нужно идти. Приятно было познакомиться.

И она хрупкими шагами, медленными, побрела к домику у моря. Обветшалый дом, казалось, засветился, когда она вошла в него. Дверь закрылась. Полил ливень. Надо прекращать писать, записи намокнут.
...

Она бежала к нему, словно к Санте на колени.

- Лидия! Осторожно, ты же упадешь! Лиди.. Ох уж эти дети..
- Паааапаааа!!! - ее заливистый смех можно было различить из всех детей. Маленькая хохотушка. Вот уже как три года она радовала маму, бабушку, деда, и самого Джеймса.
- Моя Лидушка! Иди на ручки! - и малышка запрыгнула к отцу на руки, прижав свои щечки к небритой отцовской щеке.

Эбигейл наблюдала за душераздирающей картиной и отвернулась. Последний год он все реже находился дома, если и был, то пропивал все эти дни, разговаривая только с дочерью. Одно радовало - он все еще ее любил. Мог подойти, обнять, назвать своим золотом. Маленькой девочкой. Иногда даже наступали дни, когда он дарил цветы. Просто так. Но жизнь в вечном ожидании начала утомлять Эби. Видеть его пропитым - стало угнетать.

- Джеймс.. нам нужно поговорить, когда Лидия уснет. - шепнув ему на ухо, она развернулась и начала суетиться.

Когда в доме наступила тишина:

- Родная, о чем ты хотела поговорить?
- У тебя появилась другая?
- С чего ты взяла?
- Скажи честно, не мучай меня. Оставь нас, ты будешь видеть дочь. Но не мучай мое сердце.
- Малышка, ты чего сходишь с ума? Ты же знаешь у меня есть ты, море и теперь наша кроха. Наше счастье. Как ты можешь?
- Ты стал реже появляться дома.
- Я моряк.
- Ты пропиваешь деньги и дни отпуска.
- Ты же знаешь.. это нормально для меня. Иногда, мне просто хочется в море. Вот и все.
- Ты скучаешь по нему больше, чем по нам.. понимаешь? Я не вижу тебя, я сомневаюсь в твердости нашей семейной жизни. Сейчас я устроюсь на работу. И что дальше? Пожалуйста, может хватит. У тебя семья. Может пора прекратить..
- Что ты хочешь этим сказать?
- Возвращайся на землю, давай засыпать вместе. Воспитывать Лидию. В конце концов ей нужен отец, а не приходящий дядя.
- Хочешь сказать я плохой отец?!
- Нет! Я хочу сказать что устала!!! Либо оставь море, либо мы уезжаем и ты нас больше не увидишь...
- Хватит. Разговор закрыт. Я подумаю. А сейчас, иди спать.
- А ты?
- А я буду делать то, что считаю нужным. - он встал из-за стола, накинул куртку. - Я купил нам корабль. Эбигейл. Я назвал его Эбигейл. Потерпи год, родная. А там посмотрим.
- Иди..