живее всех живых

не боюсь, я совсем не боюсь любви и пусть боль чаще сопутствует, пусть.
сплетением веточек-вен под кожей чувствую твое сердце, словно оно во мне.
переизбыток нежности в организме преумножает грусть,
я бьюсь в истериках, как забитая псина, как в запястьях хрупких пульс.
словно беженец, я стараюсь держаться от тебя в стороне,
только как-то забвенно, словно дурманом окутанный или пропащий во сне.

солнце мое, вселенская боль моя, подобная хриплым раскатам грома, тоска.
эта слабость, она пожирает нас изнутри; смех мой ломкий и неживой.
успокаивать мысли, которые, как на шабаше ведьмы, держа пальцы у твоего виска,
целиться в голову, а попасть под самое сердце, что-то между выстрелом и ножевой.

голова болит, сердце мечется, словно вот-вот сбежит от меня подальше.
телефон путается в неотвеченных и входящих, усталость разбирает по частицам и давит на хрящик,
а потом отправляет все воспоминания в долгий ящик; для тебя там отдельное место.
нам казалось, что жизнь вечная и в ней нет боли, когда мы лежали под чистотой небесной.

не боюсь, я совсем не боюсь любви и пусть боль чаще сопутствует, пусть
я уже не боюсь биться, как раньше в тоске и истериках, словно зверь забитый, в запястьях пульс.
я бежала бы, все следы бы рвала, как нервы, но слишком хочу быть к тебе ближе.
просыпаться в объятиях и вечерами сидеть на крыше,
без боли держать тебя за руки, как на страницах книжек,
где друзья никогда не бьют под дых.
и играть на тебе, как на старом рояле,

слышать твое дыхание где-то над ухом и чувствовать, что я снова живая.
живее всех живых