чужие

экспресс-поезда отправляются в дома обездоленных,
а мы тут все больные, нам нечем прикрыть свою кровь, хлещущую
из пяток, носков и одноразовых смокингов.
промелькав изнутри, ты загорелся снаружи,
став новыми начальником на ужин.
здесь надо маме позвонить, а вчера я загорел и моя грудь
на половине аватаров закинутых автономных республик.
игры слов, ничего более, как страстно целующиеся собаки
на глади озера, меняющего цвет - из зелёного в красный, ведь
там кровь, струящаяся из пяток и носков.
работает кондиционер - он греет и охлаждает одновременно -
я только что изобрёл вечный двигатель венских вафель.
меня поддерживает костно-мышечный аппарат, я не умею ходить
и разговаривать, из меня вырываются только отдельные звуки,
руки и неумеющие считать чебуреки.
я сыр янтарь, я красная собака, я заплесневелый кондуктор.
кстати, почему нет ягод, выжатых в литровую коленную чашку?
а мне за счастье стоять ночью и видеть
её космическую улыбку в уже несуществующей вселенной
бесконечного смеха, растущих из стен деревьев и взрослых городов.