Русалка

Было это  давным-давно. В то время ещё деревни за озером жили.   

Вот в одной из таких деревень Иван-мужик  и проживал.
Днём в поле работал,  а по вечерам охотой да рыбалкой кусочек на свою ораву  добывал.   Как рыбёшку али уточку на день господен не справишь, когды дитёв у ёго  восьмеро, да на полатях  жена  хворая.

Вот как-то  вечером сел он с ружьём  в доночку и отправился на прислон: может  уточка на глаз  попадётся. 
До ночи пробродил   по ельнику, - ни птицы, ни зверя.  Иван весь думой изошёл: чем семью кормить?   
- Закину-ко уду, авось синявочка попадёт.
А солнышко уж закатным золотом золотится.
Только закинул  крючок, а берестяный поплавок так между волн и заиграл.
Окуня словно в очередь выстроились, с одного  к снасти цепляются, подлёщички блёсткобокие хвостами так и щелкают. Иван только успевает с крючка снимать да в бурак скидывать. А к утру, о самую Марьяну щучина попалась, - рук развести не хватит. Еле Иван её вытащил, чуть сам в воду не сыграл.
 Сердце от радости зашлось: не на одну уху хватит, да ещё и рыбник хороший завернётся.
Довольный отправился он домой. То-то робята обрадеют! До  осотины весело догрёб, а дальше на Ивана сон стал приваливаться. Да такой, что глаз не можно отворить.
Выгреб кое-как за прислон, осталось-то только  камянную насыпь проехать. Вдруг, лодку качнуло да волной так и взбрызнуло.
С Ивана сон разом слетел.
 Видит он в берегу  на камне  девушка сидит. Смотрит  на Ивана омутовыми глазами и волосы ракушковым гребешком расчёсывает.  А волосы у неё, что шёлк, так и блещутся  от воды.
Иван  от такой девичьей красоты обомлел. Глаз оторвать не может. Про всё на свете забыл.
 А лодку уж ветерком от деревни в другую сторону  сносить стало.
- Что мужик на меня так смотришь? - засмеялась девушка.- Не видал такой красоты? Твоей-то Агрипке небось до меня далёко... Полезай ко мне на камушек, у меня тут светлёнько...
Иван уж и ногу из лодки перекинул.  Только когда вода в лапоть затекла,  очухался.
- Ах, ты, холодная душа! Погубить меня захотела!
Не помня себя, схватил с бесёдки ружьё, на плечо вскинул и выстрелил.
 Вскрикнула русалка, плеснула по воде хвостом, только серебрянные круги по воде пошли.

Иван, как до берега добрался  не помнил, так спугался. Сунул улов в ледник,  на полати   пихнулся и укатился в тревожный сон.
А спать-то порато и некогда, надо  в поле с бригадой выходить.
 
 Машет Иван на пожне косой, а сам всё про русалку думает: " Ведь, конь красивая...Таких на свете и не бывает-то. Приблазилось, поди, с устатку..."
На обед закруточку табаку выкурил, к речке спустился, зачерпнул в пригоршню воды табачный дымок запить, голову заклечил, глядь, а на камешке в осочине знакомая русалочка сидит. Грустная такая, даже волосков не чешет.
- Эх, Иван-Иван. Ты зачем меня из ружья стрелял?
У Ивана язык отнялся. Стоит, слова вымолвить не может.
- Ручку мне перебил, я теперь и гребешка держать не могу...
Губить я тебя не стану. Детей твоих сиротами оставлять не хочу. Только, за то, что обидел меня, никогда тебе больше рыбки не видать.  Ни большой, да и ни маленькой.
 
Закрыл Иван от сдыда глаза руками, на колени упал, хотел у русалочки прощения попросить.
Руки от лица  отнял, глядь, а на том месте, где русалка сидела, только купальницы на волнах качаются.
Сгрёб Иван от горя в горсть шапку  и побрёл на покосы.

Век-от свой после этого  Иван ещё долго доживал. Всех сыновей женил,  дочь просватал. Вот только рыбу на все гостьбища  он у деревенских мужиков покупал.
 Как и обещала русалочка, ни одна саламатинка в Ивановы снасти больше так и не закатилася.