Из прошлой жизни

Я поставила в доме иконы,
Потому что так надо было,
Засыпала душа в покое,
Унося в забвение милых…

Я с собой забрала свои Веды
В мир, где не существует времени,
Где, в  молчанье чертога Рыбьего,
Погружалась во тьму быль великая.

Но, как страшен, был сон, словно  божий гнев,
Все в нем было чудно, до ужаса,
И порою проснуться хотелось мне,
Но никак не могла проснуться я.

Ни руки поднять, и ни закричать,
И ни с места никак не двинутся,
Словно я в горящей избе легла,
Встать и выбежать, будто, не в силах я.

Умирая, в ожогах, да в копоти,
Задыхаясь, прошу глоток воздуха,
Корчась в муках, от боли неведомой,
Я молю, разбудите меня хоть кто!

А порой я была будто в мороке,
Я брела по пустыням безжизненным,
Где неведом Земле был ни Солнца свет,
Ни лихие порывы ветров...
Пустота – вот что было в том страшном сне!

И в глазах человечьих, и в их речах,
В душах их, усыпленных, незнамо кем,
В мыслях их ничего, кроме тьмы и зла.
Свет покинул меня, или я сама,
Отреклась от него в темный день и час?

Почему? Как хочу я себя понять!
Почему же меня никто не спас?
Или я не одна уснула тогда?
Или я не уснула, а умерла?

Я не знаю, но время проснуться пришло,
И сейчас, отходя от жуткого  сна,
Вырываю у памяти образ Богов,
Лики душ родных, Веды Велеса.

Собираю по буквам язык родной,
Собираю по Рунам судьбы письмо,
Нитью красной плету оберег для всех,
Кто проснуться уже не может сам.

Я поставила в доме Чуры Богов,
Потому что они – мои предки,
Но в углу, по привычке, иконы стоят…
Путь запомнят их мои дети.