А дома...

У каждого из них - отец и мать.
У многих - жены, сыновья и дочки.
Да только командирам наплевать.
Приказ подписан. Оглашен. И точка.

"Пещанка" в пятнах пота, горяча.
И на зубах песок скрипит привычно.
А пыль клубится даже по ночам
и будит окрик часового зычный.

Песок и пыль. Во рту, в носу, в ушах...
И жар, что расплавляет в теле кости.
В прицеле видно каждый мелкий шаг
и пуля норовит меж ребер в гости.

А дома каплет соком из берез,
и захлебнулись соловьи восторгом.
А дома мать уже не прячет слёз,
в молитве с Богом занимаясь торгом.

А дома речка. Поздний ледоход
стреляет ночью громом канонады.
На кухне батя молча водку пьет.
Он тоже ждет назад домой солдата.

А тут песок и едкая слеза
дорожку чертит по густой щетине.
Моргают покрасневшие глаза,
уставшие от адовой пустыни.

И солнце быстро слизывает след,
молниеносно выпивая влагу.
А утром по зеленке быстрый рейд,
захват высотки и назад ни шагу.

А дома трое маленьких бачат.
И овцам ночью время окотиться.
Прицелившись, стреляет младший брат,
в пятнадцать попадает в глаз он птице.

И в черном, овдовевшая сестра,
глаза сухие за чадрою прячет.
Она как тень слоняется с утра.
Молчит все время..Пусть уж лучше плачет!

Весною подорвалась Фатима
на русской противопехотной мине.
Осталась мать с бачатами сама.
И молится Аллаху всё о сыне.

А скоро в горы выйдет младший брат -
он тоже будет мстить лихим гяурам.
А дома посредь ночи звездопад.
А дома вновь имам читает суры.

В прицеле видно краешек чалмы-
там "дух" сидит, наверно, тоже снайпер.
"Сегодня ты наешься бастурмы.
Я из мозгов её готовить мастер."

"За камнем, как свинья, лежит гяур
и целится в мою чалму на палке.
Сегодня отомщу за Фатиму!
Сегодня будет средь ущелья жарко!"

 Два выстрела слились в единый звук.
"Дух" захрипел насквозь пробитым горлом.
За валуном раздался тихий стук-
то клапан в сердце пулею разорван.

 И умирали оба меж камней:
и "дух", и русский с серыми глазами...
А дома дожидались сыновей,
молясь своим богам, седые мамы.