Холодная война

Тысяча девятьсот тридцать четвёртый год.
Сводчатый колпак
Прозорливости сверху,
Готически витиевато, но кратко
И в упор, литература должна стать
Как некое вогнутое
В простое,
Как игра в футбол,
Как ипподром!
Москва. Создаётся Союз советских писателей.
Только Анна Ахматова не желает
Вступать в его ряды.
Как! Не все тут учтены?
Служение Отечеству ведь беспристрастно.
Сталин – НКВД – арестовать
Сына и мужа Ахматовой.
Обвинение Лев Гумилёв и Николай Пунин
Получают по расстрельным статьям.
Террористические намерения.
Отсюда ясно, в какой степени
Гусь ныряет в заводь
И кружит в западне
Госбезопасности.
Ахматова передаёт через друзей
Письмо Сталину,
С просьбой освободить арестованных.
Политика ведь ради блага.
Ни древний Херсонес под катом.
Личный секретарь
 Поскрёбышев передаёт это письмо.
В этот же день глава НКВД
Леонид Заковский к Сталину
За санкцией на арест Ахматовой.
Гадал ли он, корабль на дно,
Иль тело рвать Крестами?
Сталин к товарищу Ягода
Освободить из под ареста
Гумилёва и Пунина.
Это тридцать пятый,
Резолюция надежды арестантов.
Поруганы священные права поэта
Той преступной властью,
Из теста уголовников убийцей
Что была народа, раскинув лагеря.
Быть в оппозиции к той власти
Было трудно.
Объемля взором мир души
Поэт идёт тропой родных окраин,
Народных чаяний,
Воспоминаний,
И правды только он растит цветы
В условиях обмана.
Установлена
Слежка за Ахматовой.
Накапливать материал искажений
Задача архиважная.
Тридцать седьмой,
Лишить пенсии Ахматову и не печатать,
Сына под арест в Кресты.
Восемь дней непрерывно его избивали
И не давали спать, чтобы подписал
Протокол против матери,
Антисоветчицы.
Ахматова просит освободить сына.
Сталин молчит. Протокол подписан.
НКВД заводит дело оперативной разработки
На Ахматову.
С формулировкой
Скрытый троцкизм.

И вдруг Ахматову торжественно
Принимают в союз писателей,
Интересуются издательства.
Оказалось, что так пожелал
Сталин, дочь которого переписывала её
Стихи, а он увидел и спросил,
Зачем, ведь есть книги.
Но она ответила, что не издают.
Тридцать девятый,
На приёме в честь награждения писателей
Вождь спросит, а где Ахматова, почему ничего
Не пишет.
В сороковом, после шестнадцати лет перерыва
Выйдет её сборник из шести книг.
Она поэт тысяча девятьсот сорокового года.
Сталин решает, что Ахматова скрывает
Истинное отношение к советской власти.
Как выявить?
Бёрджес готов помочь.
Английский марксист-наводчик.
Советский агент.
Он должен был вызвать доверие у Ахматовой.
Но сорок первый – война, агент вместо Москвы
Из Англии направлен в Штаты.

Ахматова осенью сорок первого выступает
С призывом к мужеству.

Она инструмент вождя,
Он так решает.
Её сын воевал во Франции.
Она, вернувшись из эвакуации,
Готовит к печати три сборника.
После войны разрешены культурные обмены
С иностранными державами.
В британском посольстве в Москве
Новый дипломат Берлин.
Он филолог, но стал разведчиком
И дипломатом.
Задание встречи с Ахматовой для него ясно.
Ноябрь сорок пятого
Астория, там остановился Берлин.
В Ленинграде он отдыхал якобы.
В лавке писателей книгами Ахматовой
Интересовался.
Это заметил Владимир Орлов
И предложил свою помощь, 
Чтобы организовать встречу с автором,
Через спецслужбы.
Ахматова живёт в коммуналке
С семьёй бывшего мужа,
За день до встречи с Берлиным
Возвращается с войны Лев Гумилёв
В эту квартиру в доме на Фонтанке.
Сын британского премьер-министра Черчилля
Был тогда корреспондентом, он под окнами
Пьяный кричал, спустя несколько минут после встречи
Агента с русским поэтом.
Якобы ему надо было пристроить икру в холодильник.
Поэтому он орал.
Берлину пришлось отложить разговор с Ахматовой
До вечера.
Ахматова тогда вспоминала о жизни после революции,
Об арестах, и потере близких.
Прочитала  антисталинский реквием.
Встреча с девяти вечера до девяти утра.
Отчёт агента был ясным.
Отсюда железный занавес.
Отсюда седина вождя,
Так языческий был потревожен ритуал.
В поэме без героя Берлин приносит только несчастья,
Как прототип,
Роковой гость из будущего.
Ей тогда было пятьдесят шесть,
А ему тридцать шесть.
После встречи с Берлиным дело Ахматовой
В НКВД получило категорию шпионажа.
В тот же день, когда Берлин ушёл,
В квартире были поставлены жучки,
Для устрашения НКВД-шная прослушка. Открыто.
Она сказала:
«Я сама кормлю своих стукачей».
Бёрджесу срочный отчёт от Берлина
Об Ахматовой, и оттуда в руки Сталина лично.
Она ненавидит, там сказано, союз писателей,
Как среду склочников, пьёт вино и водку.
Пастернак и Ахматова слишком популярны,
Чтобы избежать подозрений.
Государство отказало им во всём,
Но справиться с ними не сумело.

Об этом разлетелось экстренно по миру:
Фултонская речь Уинстона Черчилля
У истоков начала холодной войны была.
Но первый камень
Отчёт о состоянии культуры в Советской России Берлина.
Союзники стали врагами для России, это Штаты, Англия и Франция.
Телеграмма Кеннана февральская тысяча девятьсот сорок шестого,
Посла Соединённых Штатов президенту,
Мировой коммунизм подобен болезнетворному паразиту,
Который питается только поражёнными тканями.
Русским неведомы понятия доверия, чести и правды,
Из-за подорванной и извращённой психики,
И вечного чувства незащищённости.
Поэтому они понимают только один язык
Это язык силы.
Необходимо мировому сообществу возводить щит
Против экспансии советских военных возгласов.
Создавать дополнительно военные ведомства.
Центральные разведывательные управления.
Военную мобилизацию.
Министерства национальной обороны.
Нести, что называется, расходы поневоле.
Весной сорок шестого Сталину пришлось иначе
Посмотреть на прошедшую встречу Ахматовой с Берлиным:
С той поры Ахматова – идеологический враг номер один.
Он организовал ждановскую травлю поэта.
Большой террор окончен, в своём докладе Берлин
Написал, но сразу после этих строчек
Был кровью снова залит Ленинград.
Его же родственников арестовывают,
Ведь предки Берлина из города на Неве.
Жданов собрал писателей и заявил,
Что Ахматова полумонахиня, полублудница,
Которая постоянно мечется меж молельней
И будуаром.
Выгнать её из союза писателей, запретить печатать.
Она мишень для публичных оскорблений
На долгие-долгие годы.
Шестого ноября сорок девятого снова арест сына.
Она сжигает свой архив и всё без разбора:
Неопубликованное и опубликованное.
Фадеев советует Ахматовой написать стихи
К семидесятилетию Сталина.
Руководитель госбезопасности Виктор Абакумов
Параллельно со стихами Ахматовой, мелькнувшими в Огоньке,
Обратился к Сталину о необходимости ареста
«Поэтессы Ахматовой».
Есть материалы у агентуры МГБ  СССР на неё,
Свидетельствующие, что она активный враг
Советской власти.
Но Сталин не дал ответа.
Он запрещал лишь передачи сыну
И встречи с ним, рассчитывая на действие прицела,
Как роковой удар по материнским чувствам.
Тысяча девятьсот пятьдесят третий,
Известие об окончании единоличного гудка
На поприще правителя:
Смерть Сталина дала, наконец, свиданье с сыном.
Но выпустят его в пятьдесят шестом.
От встречи с Берлиным Ахматова теперь отказалась:
«Видеть Вас не могу, так как Вы порождаете чуму,
Где нет конца и края, до самого скончания
Летящих быстро дней, и ничего другого,
Невыносим ваш облик, и мнимая корона на челе».

Будка в Комарово, последнее пристанище Ахматовой.
Степень она получает доктора Оксфордского университета.
Даёт интервью радио Свобода и записывает авторское чтение
Реквиема.
Гостиница уставлена цветами, -
Как на моих похоронах, - она тогда произнесла.
Берлину Ахматова: «Мы с Вами исторические люди,
Мы начали холодную войну, мы опустили занавес,
Чтоб тирании свет задули, горящий страхом, без огня».
Пятого марта тысяча девятьсот шестьдесят шестого года смерть.
Отпевали в нижнем храме Николы Морского в Ленинграде.