Начало

Александр Булынко
НАЧАЛО


В год, когда великий кормчий
       Лихо въехал в мавзолей,
Мать моя, в роддоме корчась,
       Старт дала судьбе моей.
И елоховские крали
       В коммуналке, в Плетешках,
Крик мой громкий услыхали
       Наяву, а не в стихах.

Но отец, снимавший стружку
       У токарного станка,
Говорил: «Когда-то Пушкин
       Так кричал на Плетешках!»
Ни поэтов и ни бардов
       Я тогда, увы, не знал, –
Имя деда Александра
       Я в то время получал.

Счастлив был отец немало,
       В первый раз за восемь лет,
С той поры, как отзвучало
       Эхо фронтовых побед.
Но какая-то хвороба,
       Что латынью не назвать
У мальца, в его утробе,
       Жизнь пыталась отобрать.

Вне земли, как в апогее,
       Я скитался сорок дён,
Но был бабкой Пелагией
       Под иконами спасён.

И крестили Александром
       В декабре шестого дня,
Тёзкой князя Александра
       В метрику вписав меня.
И крещенская водица
       Стала парня закалять, –
Дважды надобно родиться,
       Чтобы рифму понимать.

Как-то, съев из манки кашу,
       Притаился и затих.
Написал я: "Мама Маша!" –
       Это был мой первый стих.
В поднебесье плыл как будто,
       Покидая детский сад,
И кричал апрельским утром:
       – В космос русские летят!

Время первых новостроек
       В Кунцево перенесло.
Здесь средь Толек, Колек, Олек,
       Познавал я «ремесло».
Было мне всего тринадцать,
       Жизнь толкнула в оборот –
Мне с отцом пришлось прощаться
       В рождество, под Новый год.

Во дворах учился драться,
       С форой быть без козырей,
В средней школе 7-12
       Верных повстречал друзей.
Нашу троицу "святую" –
       Сантик, Игорь и Сашок -
Поминали зачастую,
       Но любить не каждый мог.

Николай Андреич Заев
       (Литератор по всему)
Нас отпетых шалопаев
       Русскому учил письму.
Часто хмурился, листая
       Мою школьную тетрадь,
Временами причитая:
       «Сашка! Прозой надобно писать!»
Но мальчишества потехи
       Были нам тогда важней…

В память втёсаны те вехи
       Бурной юности моей.

Ни огонь, и ни водица,
       И ни звуки медных труб,
Не заставили водиться
       С теми, кто угрюм и груб.
Не расстрелян, не повешен
       И не брошен в полымя…

Кто тут рядышком безгрешен –
       Бросьте камешком в меня.

Ноябрь 1999

Фото из семейного архива (1958)

Цикл  «Песни судьбы».
Философская лирика разных лет