Женщина Антология ведьмы

 ПРОЛОГ
Нам философию преподавали в школе,
Детерминизм, диалектический материализм,
Но в суевериях привычных как в неволе,
Нам не осмыслить женской сути дуализм.

Пока мы дети, мы не отличимы,
Игрушки , игры и заботы - всё для всех.
Мы непонятливостью взрослых так ранимы,
Мы любим яблоки не сознавая где тут грех.

Пройдёт лет десять, или даже меньше.
И девочка вдруг ощутит в себе,
Что взрослых ей понять гораздо легче,
Чем всех друзей по играм и борьбе.

Мальчишки так же пробуют шалить,
Но детский лепет "девушкой уже" отринут.
Она не говорит - она велит,
Ей мира горизонт уже раздвинут.

Проходят годы , подросли уж пацаны,
Они её уже почти догнали,
Им так же снятся эротические сны,
Но в гонке этой они лишь в начале.

Любови первой, свет невинный - она прошла.
В себе открывши чувства и желанья,
Пурга из юных ожиданий вдаль ушла.
Забрав с собою большинство мечтаний.,

Она умом избранника для жизни ищет,
В очередной раз изменив себя,
Она восторгов и чудес почти не слышит,
И в общем может отдаваться не любя.

А сверстники её всё скачут по кустам,
Открывши мир из чувственных игрушек,
В угоду эгоизму и страстям,
Готовы ославлять своих подружек.

Проходит время , стала матерью она,
И новый свет в глазах как новый плод во чреве,
Вокруг весь мир, но лишь она одна,
Жизнь чувствует которая в ней зреет.

Пройдя сквозь родовые муки,
Слезами с кровью пополам дитя омыв,
Она уже не будет ведать скуки,
Младенцу всё отдаст себя забыв.

День в день себя частицу отдавая,
Она растит ребёнка, холит мужа.
Всё что ей сказано без слова принимая,
Без слёз и стонов, вновь по дому кружит.

    ВЕДЬМА
Издревле тяжкая женская доля,
Быт и опять же семейный очаг,
Хотя не рабыня а всё же в неволе,
От зари до зари под контролем шаг.

Но , всё же не вечно её терпенье,
И вдруг однажды под полной луной,
Она разрывает своё смиренье,
И делает шаг в мир иной!

Её глаза наливаются силой,
И новая грация в теле звенит,
Она уже стала стервозно-милой,
И каждый жест за собою манит.

Она привлекает как пламя и море,
Она освещает весь мир вокруг,
Она возродилась мужчинам на горе,
И только инстинкт её лучший друг.

Восходит луна лес тревожно темнеет,
Она по тропинке босая спешит.
В лесу захоронит , что ныне лелеет,
Сорочка о сучья вдруг затрещит.

Под белой луною тело белеет,
Движенья легки как летучая мышь.
Она проскользнуть сквозь овраги сумеет,
Ни звуком не тронув лесную тишь.

Свобода пьянит , её кровь закипает,
Тропинка змеёю ползёт и ведёт,
Как искра в ночи костёр замерцает,
Она всё отдавши на шабаш идёт.

Лесная поляна светом залита,
В пляске забилась грива костра,
Всё что любила, всё позабыто,
Новая страсть всё смела до утра.

В ритм с барабаном её тело дрожит,
И древняя песня звериным криком.
Таких как она хоровод кружит,
Прекрасных и телом и страстью и ликом!

       ШАБАШ
Ночь равноденствия, таинства ночь,
Древняя жертва земле животворной,
Разум сейчас удаляется прочь,
Шабаш разгул сил святых и тлетворных.

Земля всё отдала детям своим,
Они вновь родили жизнь и сознанье.
И чтоб не остаться сосудом пустым,
Они разрывают рамки страданья.

Их сила снова юностью полна,
Но новой жизни им не родить.
В глазах их новая нездешняя весна,
Ответы что вовек не разрешить.

Их пляска у костра объединенья,
Покровы обрывает, обнажая суть.
Души и тела новое соединенье,
На всех непосвящённых нагоняет жуть.

Для посвящённых чувственность открыта,
Уходят в прошлое отжившие табу,
Костром завеса тьмы над чувствами разбита,
Они шагнули в новую судьбу.

Две грации в объятиях сплелись,
На лоне облаков пушистых .
И волосы поветру развились,
Смешав иссиня - чёрный с серебристым.

Как томный вальс руки движенье,
По холмикам грудей и бёдер крутизне,
И бисер пота сладким наважденьем,
Глаза прикрыты словно бы во сне.

Сосок к соску кочевников шатрами,
Как горы в синеве озёр.
И вздохи томные небесными дарами,
И взгляды как в ночи костёр.

На бархат золотистой страсти,
Молочная рука и алый ноготок,
На холм Венеры упоённый страстью ,
Пантеры гибкой пламенный бросок.

Росинками любви отмечен путь ,
От лёгкой шалости к разврату.
И голова закружится чуть-чуть,
От ароматов из постели смятой.

Полёты языка как танец мотылька,
Из влажной глубины до розового света,
А следом погружается рука,
В курчавой шелковистости согрета.

Лианами цветущими переплетаясь,
За пируэтом новый пируэт,
Друг другом и экстазом упиваясь,
Как пламени Сафо завет.

Всё чувственно , почти что нереально,
И в этот пламенный немыслимый дуэт,
Приходит третий что почти банально,
Добавит в радугу желаний новый цвет.

Их светлой страстью освещённый,
Как лев силён, нетороплив как вечность.
Их нежным танцем ослеплённый,
С желанием ведущим в бесконечность.

С одной сливаясь в поцелуе страстном,
Рукой другую нежно приласкав,
Он от желаний стал изысканно прекрасным,
От их возможностей ни капли не устав.

Затмением луны катится страсти ночь,
Пот градом сыплется с разгорячённых тел.
Надолго разум удалился прочь,
Здесь лишь гормонов гул и таинства удел.

    ЭПИЛОГ
Последний взрыв стареющего тела,
Безумной оргии награда за труды.
Пусть всем назло , пусть слишком смело,
Они срывают счастья яркие цветы.

Осенние цветы прощальным светом ярки,
Недолго ждать прихода первых холодов.
Прощальные объятия сжимают жарко,
И голова готова к пробели снегов.

Стихают страсти , народились внуки,
Закончился гормонов дикий пляс,
Уже не так волнуют утра звуки,
Слышнее звон песка что отмеряет час.

И всё милее разговоры на скамейке,
Всё дальше и мутнее юности следы.
Уже не в мини, а уютней в душегрейке
Морщины чаще бороздят лица черты.

Она всё чаще и быстрее устаёт,
От мира суеты и шума молодёжи,
На внуков поворчит и прикорнёт,
И жизнь ушла как в ночь немой прохожий.