Ирреальность реального и реальность ирреального

    Приступая к возможно невозможному, равно как и невозможно возможному
толкованию мироздания, словом...

    Заранее будет известно, читатель, что слово, лишь данный нам инструмент,
настроенный на твою душу в полёте к ирреальному, которое само по себе станет
ярче самой близкой к тебе реальности, любой, что у тебя под рукой, если
включишь ты в себе неосознанное тобой, вероятно, пугающее безумием - высотой
или бездной.

    Знание, как некое совершенство, долгие века одевало нас в ризы благо-
пристойного, расщепляющего суть, добывающего огонь видимого проникновения
в сущность. Но пришла пора сообразности. Демон науки и далее будет вести
человечество в никуда, прельщая мнимой полезностью, но ангел искусства уже
шевельнул крылом, чтобы взлететь с построенного фундамента верований и
учений в оправданное бессмертие. То понятно непонятное, как допустим, - летит
мысль, мы попробуем объяснить неуклюжим словом, повторяю  - тем инструментом,
на котором дано играть твоими ощущениями, а в них та глубокая, но всегда
неполная истина, обещающая тебе бессмертие катастрофическое.
 
    Начнём с того, что реальности, которую мы придумали - не существует
вовсе. Мы живём одиноким числом, и вес и мера, весь вещный мир мерится в
его габаритах, лихие всадники коэффициенты сопрягают допустимые величины,
строя гробовые скрижали наук. И все эти соразмерности числа пытаются
выстроить мир, подобно бегущему по болоту, он опирается на кочки твёрдо-
лобого знания о себе.
   
    Здесь, видимо, из глубины опыта прожитой жизни возникает первый принцип -
как отказ от знания в некоторой области, допустим в математике, когда не
поддавшись волшебству логарифмов и интегралов, отказавшись от освоения мира
через стройную систему, забыв её напрочь, но не совсем - оставив гармонию
возможности познания, и зная всё равно - итога там не будет, проецируя этот
ход вещей на все возможные остальные науки, возвращаешься к числу, как перво-
форме и требуешь от него жизни. И она в нём заключена, а, может быть, вернее
заключено само число в некоем (Пси -психея -душа), которое дарует радость
вовлечённости в нечто происходящее.

    Не соревнуясь с познанием, с адептами тех или иных наук, скорбящей
душой своей пытался влить я в себя тексты адептов Алхимии:
    "Вот что есть истина, совершенная истина и ничего, кроме истины:
внизу всё такое же, как и вверху, а вверху всё такое же, как внизу.
Одного уже этого знания достаточно, чтобы творить чудеса. И поскольку все
вещи существуют в Едином и проистекают из Него, Это Единое, которое есть
Первопричина, порождает все вещи в соответствии с их природой.

    Солнце - Его отец, Луна - Его мать, Земля - его кормилица и защит-
ница, а ветер лелеет Его в своём чреве. Единое есть Отец всех вещей, в Нём
заключена вечная Воля. Здесь на Земле Его сила и власть пребывают в без-
раздельном единстве. Землю подобает отделять от огня, утончённое от
плотного, но только осторожно и с великим терпением. Единое же возвышается
с земли до небес и опускается на землю. Оно таит в себе силу вещей небесных
и силу вещей земных. Через это Единое вся слава мира сего станет твоею,
а всё неведение покинет тебя.

    Это Сила, могущественнее которой быть не может, потому что Она про-
никает в тайны и рассеивает неведение. Ею был создан этот мир. Она совер-
шает великие чудеса, ключ к которым содержится в этих словах.

    Именуют меня Гермес Трисмегист, ибо я постиг три основных принципа
философии Вселенной.
    В словах моих содержится итог всей Солнечной Работы."

                "Изумрудная  Скрижаль"

    Но, видимо, знание не позволило им,а, может, быть, Слова им не хватило,
выразить переход в иную сущность толкования о том, что человечество
недостойно их преображения, доказывает мне, что и на духовном уровне
существует школа науки и всё растворяется в бесконечности. Но это под -
тверждает только то, с чего мы начали.

    Теперь, взяв на себя обязанность  Адепта слова, я превращу свинец
невежества в золото мудрости, заранее зная, что примесь возможного
неверия возвращает любого идущего по этим строкам в самое начало, но тот,
кто удосужится вернуться, новый путь пройдёт легче, и меньше прмесей
останется в его душе...

    Я может быть пишу к двум или трём, а может быть к Одному:

    Совсем легко, почти за облаками, движенье первой видится строки,
светлой переливающейся в своих недоразумлениях во влекомую нежную
вечность, и да простим мы несуразность горькой мысли, всё оправдано
жизнью впечатлительной. И дух добра почти у гроба может что-то одолеть,
но названное не сбывается, ложится досками в землю и прорастает млекнущей
зеленью на наших вопросах.

    И откровением тебе данным, первой строкой всё занавесилось... И тёмное
и просветлённо-тайное брезжит, пытается вырваться, будоражит грани слепого
бытия, светочем недоразумления, лёгкой поступью неосознанного желания, милой
улыбкой всех, всех, всех, пытающихся укрыться печалью или радостью, но всё
равно живущих жизнью в занавесях творчества любимого...

    Да будем мы согласны в ожиданиях не нами сотворённого, но ждущего
и желаемого мира, всем разлетеньем восторженных почек из нас растущих деревьев,
да будет почва травой не угаданной в голубооких небесах... Нас ждёт такая
неразгаданность, что больше не хватает слов. Но Оно рождается в объятиях
грешных, изувечных слов - Слово, как влекущее занятие - жизни перевёрнутых основ...

    Человечество который век пытается разугадать понятие - Время, давая
различные ему определения, оно то уверено в его абсолютности, то в его
относительности, соглашаясь однако, что существует оно в пространстве и
движении, что оно является в прошлом, в настоящем и в будущем. Вот это
существование в триединстве, даёт мне право предложить, что Время это Бог -
Сын, Отец и Святой Дух.
   
    В наши времена мы стали язычниками, поклоняемся множеству божков, не
ведая того.

               Иных богов не надо славить:
               Они как равные с тобой,
               И, осторожную рукой,
               Позволено их переставить.

                О.Мандельштам

     В сознании нашем есть: Полётное время, компьютерное время, время
литературное и революционное и т.д. и т.п. А знаменитое американское время -
деньги или наша телевизионная передача "Время".
     Древние считали, что нельзя войти в одну реку дважды и далее развивая
эту мысль угадали, что если считать реку - Временем, в неё невозможно вообще войти, ввиду её постоянного изменения. Да настоящее непостижимо, как
непостижим Христос, хотя вроде бы мы живём в Нём и Им. "Остановись мгновенье,
ты прекрасно". Бог Отец наше прошлое - коньюктурно изменяется из нашего представления о будущем - Святой Дух.

Конкурирует со Временем человеческая мысль - скорость её много превышает скорость света, у неё есть корни в прошлом и виды на будущее.  Но будучи
изречённой в настоящем, она становится ложью, по Тютчеву, мысль изречённая
есть ложь. Но дьявольское лукавство её не позволяет принять до конца ложные её посылы. Ведь и впрямь, если само изречение: Мысль изреченная - есть ложь, само является мыслью, то оно ложно и мысль становится правдой и правдиво то...
И так по спирали до бесконечности...

     Удивляясь на жизнь нашу, на христианское, иудейское,буддийское и иное
чудо, видя процессии восторга божеству, знаю я, что вверху, то есть и внизу,
и что на небе, то и на земле. Каждый человек бог сам в себе. И то, что
в нём соображается и движется то ли церковью нашей, то ли самообладанием
своим, просветлением души, обрядами языческими или другими какими - знаками
подводят некоторый итог самонадеянной совести. Но если вопреки всем канонам,
представишь себя Богом, как бы кощунственно это ни звучало ( ведь бес-
конечность, куда мы идём, во всякой религии имеет значение - плюс, и к этому
мы ещё вернёмся), но и минус сторожит нас в бесконечности и здесь
разделение Смерть.
     И, умирая, человек, как Бог, возвращается Иисусом в тело своё, где его
жу мир готов его распять ( в нашем понимании), там проповедует он и лечит
слепых, глухих, бесноватых.

     И, войдя в Пустыню, искушаясь, чтобы быть царём над самим же собой,
над царствием всем ( и в каких одичалых видениях будет оно преподано) вы-
бираешь единственный путь к спасению. Через тонкие энергии не распятого,
но замученного тела, -ко всегдашнему воскресению.

Там ты, умерший, найдёшь апостолов своих, которые проповедовать будут по словам твоим.
     Но исцеляя многих и наделив хлебами иных, зная умершее тело своё в иных проявлениях света, ты им Бог. Какие мучения ждут тебя, чтобы не стать царём царей в том теле уже бывшем подвластным тебе, и что надо сказать, не зная
будет ли это - Словом, Жестом или ещё Чем, но наверняка Отчаяньем.

     Отчаяньем потери насущного для обладания чистых даров Непобедимого.

     Сознание неясно ясного пути, все миры - Животворящие нас С нами да
преобразятся летящим воскресением из плоти к чуду, и всё светлое собираемое в нас, полетит дальше, не зная плотских основ, как во сне уходящем в ту далёкую
предназначенную Смерть иного вещества, которое торит дорогу к неосязаемому
Духу.

 

своим,